Читать книгу 📗 "Молчание матерей - Мола Кармен"

— Здесь и дальше работают проститутки. Иногда с ними возникают проблемы, но в целом мы стараемся не пересекаться. Мирно сосуществуем, так сказать.

Они ехали по территории промзоны, мимо складов, недостроенных зданий и времянок для рабочих, у которых поджидали клиентов полуголые, несмотря на октябрьский холод, женщины. Неподалеку стояли легковые автомобили, фургоны, такси и даже небольшие грузовики: водители присматривались и выбирали себе подружку. При виде полицейской машины некоторые сорвались с места, но большинство никак не отреагировало.

— Разве это легально? — поинтересовалась Рейес.

— Нет, но и не совсем противозаконно. В любом случае мы к ним не лезем, ими занимается муниципальная полиция.

— Почему тогда ты сказал, что мы будем часто болтаться здесь?

— Для нас эта публика — источник информации. Тут знают обо всем, что происходит в Вильяверде. Бывает, сутенеры что-то не поделят, и тогда мы вмешиваемся. Ну и, конечно, болтаем с девочками.

— И они что, разговаривают с полицией?

— Кто-то да, кто-то нет. Вон там стоят румынки, своя территория у болгарок, латиноамериканок и африканок. Пока никто не нарушает границы, все спокойно, проблем не возникает.

— А испанки?

— Их здесь совсем мало, стоят там, куда пустят. Слышала про Клампару, он же Свиная Голова? Раньше он тут всем заправлял. С 2011-го вроде как в тюрьме, но на самом деле уже десять лет как сбежал, я тебе потом про него еще расскажу. Его сменил другой румын, Дорел, но он в 2014-м умер в Мексике, после крестин в Алькала-де-Энаресе, которые закончились покушением на главаря конкурирующей банды, Баку… Теперь тут много игроков. Но рулит всем по-прежнему Свиная Голова, хотя он как бы в тюрьме.

Фабиан притормозил возле худой эффектной блондинки в трусах танга и с голой грудью.

— Простудишься, Илеана.

— Это у меня дома холодно, а у вас тут как на Карибах.

— Как дела?

— Отстой, у меня с восьми всего трое.

— Ладно, не жалуйся, небось уже заработала больше моего.

Они поехали дальше. Фабиан явно чувствовал себя здесь как дома.

— Илеана хорошая. — Он смотрел на дорогу; одна рука лежала на руле, локоть другой — на окне. — Говорят, в Румынии она работала медсестрой, здесь ей эти навыки тоже пригодились. Помогала другим девочкам… Так, приближаемся к зоне травести.

Транссексуалы облюбовали место возле Хетафе, самой старой части промзоны.

— Они собираются около пожарной станции, в основном по ночам. Почти все из Бразилии и Колумбии, сейчас еще появились венесуэлки. Вон, смотри, это Роберта.

Фабиан остановил машину.

— Роберта!

— Ты мне всех клиентов распугаешь, Фабиан.

У Роберты был бразильский акцент и мужской голос, резко контрастировавший с огромной загорелой грудью. Рейес смотрела на нее с любопытством: Роберта была красива, очень красива.

— У вас все нормально?

— Похоже, у болгарок какая-то заваруха. А у нас да, спокойно. Сам знаешь, мы просто занимаемся своим делом.

— А что там у болгарок?

— Двое сутенеров вчера подрались. Твой коллега был там, но не стал с ними связываться, сказал, что такая потасовка — это вин-вин.

— Вот блин… Ладно, пока, Роберта.

Они двинулись в сторону парка Сан-Хенаро.

— Вин-вин… Значит, неважно, кто победит: если один устранит другого, мы в любом случае останемся в выигрыше, — догадалась Рейес.

— Вижу, ты просекла фишку.

Фабиан весело улыбнулся. За эту поездку мнение Рейес о нем поменялось. Заносчивый полицейский, который, как в плохих фильмах про гангстеров, устроил ей нелепую проверку, оказался своим в доску парнем и разговаривал с проститутками без всякого пренебрежения, даже тепло.

На этот раз в кладовке у Курро сидело четверо полицейских: двое в форме и двое в штатском. В помещении висел густой дым, от сигаретных бычков и пустых бутылок из-под пива шел кисловатый запах. Когда они вошли, один полицейский как раз доставал из холодильника очередную бутылку пива. В джинсах и клетчатой рубашке, не намного выше Рейес, худой, с детским лицом, он напоминал подростка, которого зачем-то выдернули с вечеринки.

— Это Грегор. А это Рейес, новенькая, — представил их друг другу Фабиан.

— А, блатная? — сухо спросил парень, открывая бутылку о край стола.

— Ты правда племянница Рентеро?

Вопрос задал мужчина в форме, которого она уже видела в участке. Из-за седых волос и больших круглых глаз он напоминал сову. Офицер сказал, что его зовут Номбела, и спросил, правда ли, что у Рентеро есть собственный виноградник.

— Не у него, а у его двоюродной сестры, она тоже работала в полиции. Ее зовут Вероника.

— А есть у тебя в семье хоть кто-то, кто не работает в полиции?

— Двоюродная тетя. Она грабит банки.

В комнатке повисла тишина.

— Шутка, — уточнила Рейес.

Рядом с Номбелой сидел мужчина лет тридцати; под формой проступали накачанные мышцы. Он смотрел на Рейес молча, и его представил Номбела: Ричи. Глаза у Ричи были абсолютно пустые, как у участника телевизионного шоу.

— Я тут что, единственная женщина?

За столом тасовал карты мужчина в штатском. На вид лет шестидесяти, полноватый, но явно в хорошей форме. Рукава его рубашки были закатаны, и на одной руке Рейес увидела длинный, от локтя до запястья, шрам. Не отрывая взгляда от карт, он спросил:

— Где тут?

Ему не нужно было повышать голос: стоило ему заговорить, как остальные умолкли.

— Как, ты сказал, Фабиан, называется ваша группа? Отдел?

— Слушай, девочка: ты не входишь ни в какую группу. В Отдел просто так не попадают. Это надо заслужить, а мы не узнаем, чего ты стоишь, пока не увидим тебя в деле. Кстати, ты тут не единственная женщина, есть еще две, и они как раз в Отдел входят. А сейчас сбегай к Курро, пусть принесет нам закусить, все проголодались.

— Я вам в горничные не нанималась.

До Рейес донесся тихий свист — такой звучит в классе, когда ученик грубит учителю, — но она не отводила взгляда от мужчины со шрамом. Тот положил карты на стол, встал и подошел к ней. Он вовсе не выглядел устрашающе: не делал резких движений, не напускал на себя грозный вид.

— Что ты сказала?

— Что я тебе не горничная.

— Хорошо, Рейес, я сам схожу к Курро. Любишь улиток? Они у него отменные. Кстати, меня зовут Анхель Кристо, как того дрессировщика. Я твой начальник.

Дома Рейес никак не могла решить, как прошел этот день: хорошо или так себе. Как сотрудник полиции, она сказала бы, что так себе: за весь день на новом месте она не сделала ничего. По правде говоря, она даже не поняла, в чем состояли ее обязанности. Ну, прокатилась по Колонии-Маркони и поболтала с проститутками. С другой стороны, ее направили в Вильяверде не расследовать текущие дела, а выяснить, как Отдел связан с Гильермо Эскартином. Постараться узнать, кто носил его ребенка. Сейчас события минувшего дня казались Рейес нереальными, почти абсурдными. Ее новые коллеги-полицейские словно притворялись плохими парнями, повторяя расхожие клише из кино. В эту схему не укладывался только Кристо. В его манере держаться не было никакой наигранности.

Пока она стояла под душем, раздался звонок в дверь. Рейес торопливо накинула халат и, оставляя за собой мокрые следы, пошла открывать.

— Дядя? Заходи.

С тех пор как умерла мать Рейес, Рентеро не навещал племянницу ни разу. Очевидно, Элена рассказала ему о задании, которое получила девушка, и комиссар разволновался. Пока Рейес одевалась, он налил себе виски.

— Могла бы держать дома приличный виски или коньяк. Такая дрянь! Лучше воды выпить.

— Это шотландский.

— Шотландский, но дешевый, из супермаркета. Как получилось, что ты выросла в нашей семье, но не можешь отличить хороший виски от плохого, пусть и шотландского? Ладно, рассказывай. Я хочу знать все, что происходило сегодня в Вильяверде.

Несмотря на претензии, Рентеро сделал щедрый глоток виски.