Читать книгу 📗 "Молчание матерей - Мола Кармен"
— Не знаю, попробую выяснить у Фабиана. А ты поможешь мне с Дели?
— Позвоню, если удастся что-то выяснить.
Рейес улыбнулась, чмокнула его в щеку, вышла из машины и решительно направилась к красному «опелю». В ней мало что осталось от девчонки, которая пришла в ОКА, когда пропала Ческа. Она менялась на глазах, и Ордуньо не представлял, какой она будет завтра. Недели, проведенные в бригаде Вильяверде, наложили на нее свой отпечаток: искренность сменилась скрытностью, и Ордуньо уже сомневался в откровенности бывшей напарницы. В ней появилась какая-то тайна, но она лишь сильнее влекла его к Рейес.
Ордуньо набрал номер Сото-дель-Реаль. Он попросит Марину поговорить с Дели и подготовить почву для их встречи.
Глава 26
На самом деле Паночо звали Лусио Моралес Бальяно. ОКА получил ордер на его арест. Судимостей у Лусио не было, только однажды житель Усеро заявил на него в полицию после драки. Истец, Альберто Солано, которого в деревне звали Простаком, сказал, что они поспорили из-за границы участков и Лусио разбил ему лицо. Свидетели показали, что, если бы полиция не приехала вовремя, дело могло кончиться убийством. С тех пор Лусио и Альберто не разговаривали, и, если в бар заходил Простак, Лусио сразу уходил.
— Как вы думаете, куда он мог отправиться? — спросила Элена одного из местных. — У него есть родственники неподалеку? Друзья? Куда он любил ездить в отпуск?
— Его родители давно умерли, а сестра лет десять назад перебралась в Барселону, они даже по телефону не разговаривали.
— Чем он занимался на ферме?
— Кажется, ухаживал за животными — овцами, козами… Обычное дело. Ну и всяким мелким ремонтом. За старыми домами нужно присматривать.
— Вы уверены, что дом пустовал?
Мужчина пожал плечами.
— Вы когда-нибудь видели здесь беременных женщин? — спросил Сарате.
— Было дело, уж не знаю, откуда они брались. Ходили тут время от времени… Однажды утром видел, как две беременные пьют кофе на террасе. Спросите лучше хозяев, Бениньо и Дориту, они-то точно с ними перекинулись парой слов.
В отеле «Эль-Балькон-дель-Каньон» несколько местных жителей пили кофе и играли в домино. За столом чуть поодаль слепой мальчик собирал головоломку. Элена наблюдала за ним; это позволяло хоть ненадолго отвлечься от кошмара, связанного с расследованием. Из кухни вышла Дорита и поставила перед мальчиком тарелку с сэндвичем.
— Обед, Чимита. Ты должен все съесть.
Увидев за стойкой Элену и Сарате, она насторожилась:
— А вам чего? Вы уже всех тут расспросили, что еще вам нужно?
— Ждем вашего мужа, — сухо ответил Сарате.
— Не знаю, когда он придет. Я уже сказала одному полицейскому, что видела здесь двоих беременных, и что с того? Разве беременной женщине нельзя прогуляться?
— Вы разговаривали с ними? У них был какой-то акцент?
— Не помню.
— Конечно, трудно запомнить незнакомых беременных женщин, которые ходят по деревне, — заметила Элена. Она не скрывала раздражения: местные отказывались сотрудничать, расследование стопорилось. — И, разумеется, никто не знал, что эти женщины жили на ферме Лас-Суэртес-Вьехас, в двадцати минутах отсюда. У вас столько дел, что некогда и по сторонам посмотреть…
— Я слышала, что на ферму приезжала полиция. Дом уже сто лет стоит заброшенный, я даже не знаю, цела ли там крыша. А в чем дело? Что вы там нашли, наркотики?
— Я думала, в небольших деревнях все обо всём знают.
— Как видите, не все и не обо всём. Чимита, ешь.
Мальчик ощупал тарелку, взял сэндвич, откусил кусок и снова занялся головоломкой. Сарате заметил, что он пристраивает фрагмент головоломки в неправильное место, и подавил в себе желание помочь.
У Элены зазвонил телефон. В баре стояла тишина, даже телевизор не работал, и от звонка все вздрогнули, словно вдребезги разбилась тарелка. Звонила Мануэла. Вместе с бригадой криминалистов она провела на ферме всю ночь, организовала перевозку тел в Мадрид и осмотрела колодец, где их обнаружили.
— Поехали, Сарате. Мануэла кое-что нашла.
Сарате и Элена прошли за ограждение. Один из полицейских показал им дорогу. Мануэла ждала позади дома, под тополями. Рядом была разрыта земля.
— Собаки взяли след. Без них мы бы не додумались здесь копать.
Мануэла подошла к краю — яма была около трех метров в глубину. На дне лежали два мужских тела. Одним из убитых был Лусио, его рыжая шевелюра блестела под холодным солнцем Сории.
Глава 27
— Тебе удалось найти то, что я просил?
Кабинет Марьяхо опутывает паутина проводов и кабелей, подключенных к компьютеру. Ордуньо узнает только принтер и внешний диск; предназначение остальных приспособлений — лишенных корпусов и выставляющих напоказ электронные внутренности, — оставалось для него загадкой. Соединенные между собой, они казались чудовищем, этаким Франкенштейном, над созданием которого Марьяхо трудилась годами. Хакерша кивнула на принтер и, не дожидаясь, пока Ордуньо возьмет распечатку, заговорила:
— Журналиста, убитого в феврале в «Гетерах», звали Амансио Руис, сорок шесть лет, фрилансер. Он никому не говорил, что расследует, так что мы не знаем, связана его смерть с работой или у него действительно был конфликт с проституткой из Венесуэлы, Марией Деликадой Чавес, известной как Дели. Последняя версия приведена в рапорте бригады, которая занималась делом Руиса. Судья решил, что во всем виновата Дели. Он отправил ее в Сото-дель-Реаль.
Ордуньо убрал со стула клубок проводов и погрузился в чтение документов. Сарате и Элена еще не приехали. Буэндиа закрылся у себя в кабинете и дистанционно руководил Мануэлой, которая занималась эксгумацией двух мужских трупов, обнаруженных на ферме. Одна из жертв — Лусио, которого они считали палачом матерей и главным подозреваемым в убийстве Эскартина и Бейро. Другой труп, мужчины лет тридцати, пока не опознали. Элена сказала, что никто из жителей Усеро не знал этого человека.
В материалах, которые распечатала Марьяхо, было краткое изложение дела и фотографии убитого. Амансио Руис не отличался особой привлекательностью; видимо, чтобы придать себе импозантности, он отрастил короткую бородку, как у мушкетера. Марьяхо нашла и фотографию Дели — мулатки с миндалевидными глазами и волосами, выкрашенными в красный. Дели была красива и молода, всего двадцать четыре года.
— Какая бригада расследовала это убийство?
— Бригада Вильяверде, наши друзья из Отдела. В протоколе допроса говорится, что Дели признала свою вину: журналист якобы стал на нее нападать, а она защищалась.
— Хорошенькая защита — всадила ему в голову пулю из пистолета, который совершенно случайно оказался у нее под подушкой, — пробормотал Ордуньо, читая протокол.
— Нетипичная реакция для проститутки, на которую напали, но так уж тут написано. — Марьяхо пожала плечами. — Если понадобится что-то еще, обращайся. Я пока вернусь к делу матерей. Тот, кто придумал эту систему ширм, чтобы скрыть истинного владельца фермы Лас-Суэртес-Вьехас, настоящий гений. А может, это просто у меня мозг износился.
— Твой мозг — не рубашка, чтобы износиться.
— Мозги тоже изнашиваются, Ордуньо. Люди стареют.
— И что ты будешь делать? Последуешь примеру Буэндиа? Только не говори, что тоже собралась на пенсию.
— Не представляю, как вы тут справитесь без меня, — рассмеялась Марьяхо. — И потом, на кого я вас оставлю? На какого-нибудь юного гения вроде Мануэлы?
— Девчонка молодец: хорошо поработала на ферме в Кубильосе. Придется тебе зарыть топор войны.
— Я знаю Буэндиа уже тридцать лет, и не сомневалась, что он не бросит нас на какую-нибудь недоучку. Дело не в этом. — Марьяхо сделала глоток чая и печально улыбнулась: — А в том, что он уедет в Бенидорм. Мы проводили вместе больше времени, чем с семьей или друзьями, пока они у нас были, а тут раз — и он исчезнет. Не может он так поступить. Одна надежда: что сразу после выхода на пенсию его хватит инфаркт.
