Читать книгу 📗 "По следам исчезнувших. Дилогия (СИ) - Обухова Лена"
А Морозов бросил. И Павел Гордеев его неожиданно поддержал. Григорий же оказался не в состоянии или не в настроении поддерживать Марка. Неизвестно, чью сторону занял бы Валерий, но его с ними пока не было.
Из окна кухни Морозов какое‑то время имел возможность наблюдать за ушедшими чистить снег мужчинами. К той лопате, что Павел нашел на террасе с тыльной стороны дома, быстро добавилась еще одна: как оказалось, она стояла на крыльце, накануне они ее просто не заметили. По всей видимости, хозяин дома держал этот столь необходимый зимой инвентарь под рукой, где бы ни пришлось разгребать дорожки. Третью лопату мужчины извлекли из багажника автомобиля Григория и торжественно вручили ее Марку, которому до того момента удавалось отлынивать.
Впрочем, насколько Морозов успел заметить, наличие лопаты не мешало Марку откровенно табанить. Он чаще указывал Григорию, что, как и где делать, чем работал сам. Григорий, несмотря на плохое самочувствие, его безропотно слушался, а Павел, тоже прекрасно это видевший, только ухмылялся и качал головой.
На кухне, где Морозов остался один среди прекрасных дам, работа тоже кипела, хотя разогналась не сразу. В холодильнике, морозильнике и шкафах оказалось реально много продуктов, но что именно Валерий предполагал приготовить из них на новогодний стол, они не знали. Сам хозяин дома снова не отвечал, а потому пришлось сначала как следует изучить запасы, а потом совместными усилиями составлять новогоднее меню и распределять работы.
– Есть еще баранья корейка, – объявила Женя, когда они пытались определиться с главным горячим блюдом. – Охлажденная. Довольно много.
– Я читала, что в этом году на праздничном столе не должно быть мяса, – заметила Дарья.
– Думаю, это относится только к конине, – хмыкнула Олеся.
– И все равно я бы ночью предпочла рыбу, – стояла на своем Дарья. – Раз уж мы нашли достаточное количество филе лосося.
– Но оно замороженное, – заметила Вероника. – Может, Валера и не собирался ставить его на стол.
– Мало ли что он собирался, – фыркнула Женя. – Нечего было уезжать, не оставив инструкций. А так, что нашли – то и берем в работу.
– Логично, – поддержала ее Дарья. – Тем более, у лосося уйма времени, чтобы разморозиться. А готовится он вообще очень быстро, и заранее ничего не нужно делать. Соусом обмажем за полчаса до готовки и запечем в духовке за пятнадцать минут. Это легко сделать даже между тостами.
– Так, а что с бараниной тогда? – задалась вопросом Женя. – Заморозить ее? Или так оставить?
– Я могу приготовить ее на обед, – предложил Морозов. – Немного отбить, замариновать… Будет вкусно. Если ребята откопают гриль, можно даже на углях ее зажарить. С дымком получится еще вкуснее.
Эта идея всем пришлась по душе. Женя принялась звонить мужу, чтобы, не выходя на улицу, попросить расчистить дорожку к площадке для гриля и саму площадку. Как именно отреагировал на эту просьбу Григорий, они не знали. Сама Женя тоже не стала вслушиваться: просто поставила его перед фактом и завершила разговор.
Совместная готовка на пятерых оказалась делом довольно веселым и совершенно не сложным. Кухня была достаточно большой, чтобы пятеро человек могли с комфортом разместиться и найти себе рабочую поверхность. Хватало и ножей, и досок, и прочей утвари. Конечно, время от времени возникал рабочий хаос, но они относились к этому с юмором, шутили друг над другом, и от этого становилось только веселей.
Вероника довольно быстро ожила и буквально расцвела. Пользуясь отсутствием Марка, она сначала написала, а потом и позвонила дочери по видеосвязи. Разговор ее явно успокоил, она заметно повеселела и даже стала улыбаться. Морозов поймал себя на мысли, что улыбка у нее теплая и какая‑то настоящая. Дарья тоже много улыбалась. По правде говоря, она улыбалась почти постоянно, если только ситуация настойчиво не требовала другого. В этом была ее прелесть, но в то же время улыбка, буквально не сходящая с ее лица, порой казалась фальшивой.
Удивительно, но даже Олеся в какой‑то момент перестала быть такой угрюмой и мрачной, какой выглядела с того момента, как села на заднее сиденье его машины. Она, конечно, не начала смеяться в голос вместе с остальными, но пару раз Морозов заметил слабую улыбку и на ее губах. Ему хотелось верить, что она справится. Постепенно, шаг за шагом.
– Олег, а ты действительно весьма и весьма уверенно чувствуешь себя на кухне, – в какой‑то момент заявила Женя, с искренним восхищением наблюдая, как он нарезает и зачищает корейку. – Ножом так вообще орудуешь божественно!
– Спасибо, – с улыбкой отозвался он, не отвлекаясь от своего занятия.
– По‑моему, когда мужчина умеет готовить – это чертовски сексуально, – добавила Женя игриво, лукаво поглядывая на него и догрызая кусочек яблока, которое только что резала в салат.
– Эй, ты там полегче, – шутливо одернула ее Дарья. – Этот парень со мной!
– Да знаю я, знаю, – отмахнулась Женя с нарочитым разочарованием. – Просто говорю… И интересуюсь: где ты так научился? Еще в отчем доме или с женой не повезло?
Нож замер в его руке, а он сам застыл, понимая, что оказался совершенно не готов к такому повороту разговора.
– Да нет, – отозвался он тихо, с трудом заставляя себя улыбнуться. Понимал ведь, что Женя не имела в виду ничего дурного, просто не в курсе его обстоятельств. – С женой мне повезло. Так, как готовила она, мне не светит. Она во всем была лучшей.
– А потом ушла? – понимающе вздохнула Женя, кажется, совершенно не уловив его изменившихся интонаций.
Краем глаза Морозов заметил, что Дарья тоже забыла про сыр, который как раз натирала, и теперь с тревогой посматривает на него.
– Можно и так сказать, – уклончиво ответил он.
– Давно вы развелись? – никак не унималась Женя, хотя уже даже Вероника заметила, что с его ответами что‑то не так, и слегка нахмурилась.
– Он не разводился, – сказала Дарья, когда его молчание в ответ на этот вопрос затянулось.
Теперь ему ничего не оставалось, кроме как пояснить, чтобы не подвешивать двусмысленность в воздухе:
– Моя жена умерла три года назад. До этого она долго и тяжело болела, так что мне еще тогда пришлось взять на себя часть домашних обязанностей. В том числе готовку. Я умел разве что яичницу пожарить или какой‑нибудь полуфабрикат довести до ума по инструкции на упаковке. Пришлось быстро всему учиться.
– О… – только и смогла ответить на это Женя, мгновенно растерявшая все свое кокетливое жеманство. – Прости…
– Ничего, – он снова натянуто улыбнулся, поворачиваясь к ней и откладывая уже ненужный нож в сторону. – Ты же не знала.
– Я тоже не знала, – неожиданно подала голос Олеся. – Соболезную.
Морозов посмотрел на нее, не сумев скрыть удивления. Кажется, впервые за все время знакомства ее тон в его адрес смягчился, словно известие о потере жены внезапно перевело Морозова в категорию если не ее друзей, то как минимум живых людей, а не бездушных чиновников. К коим она наверняка его причисляла все это время.
– Спасибо, – кивнул он и поспешил сменить тему: – Кому‑нибудь попадалась пищевая пленка?
Совместные поиски быстро переключили общий фокус, и вскоре все они уже снова о чем‑то беззаботно болтали и посмеивались.
Пока Женя вдруг не ойкнула, а потом и вовсе заныла, потянув палец в рот.
– Порезалась? – сочувственно уточнила Дарья, отрывая лист бумажного полотенца и протягивая ей.
– Да полпальца себе чуть не отхватила! – отозвалась Женя, явно преувеличивая.
– Надо перекисью обработать, – посоветовала Дарья. – Пойдем, у меня есть с собой. И пластыри тоже.
– С тобой, как всегда, вся твоя аптечка? – улыбнулась Женя, направляясь к арке, соединяющей кухню и гостиную. – Одно радует: с такой раной готовить я сегодня больше не смогу! Не хватает только заразу какую‑нибудь занести…
– Не обольщайся! – хмыкнула Олеся, доставая из шкафа упаковку тонких латексных перчаток. – Наденешь поверх пластыря – и ждем тебя обратно в наши ряды.
