Читать книгу 📗 "Щука - Макгоуэн Энтони"

Кенни внимательно меня выслушал и спросил:

— Мертвец в пруду — это Мик Боуэн? Отец Джезбо? Значит, он умер? А это точно он?

Я кивнул:

— Да, он исчез, а больше ни у кого в округе таких часов не было.

— Его убили плохие люди? — спросил Кенни.

— Он сам был плохим.

— Ну я про таких, совсем-совсем плохих.

— Да, может, они его и убили, — сказал я. — А может, он сам в пруд упал.

Но было понятно, что никуда он сам не падал.

— У него нельзя ничего забирать, — сказал Кенни, подумав. — Это воровство.

— Нет, Кенни, не воровство, — возразил я. — Он мёртв. И он нам должен.

— Почему?

— Потому что из-за него у отца были неприятности.

Кенни моя затея явно не нравилась. Он понимал, что брать чужое нехорошо, но при этом доверял мне и считал, что если я что-то говорю, то так оно и есть.

— Нам всего-то нужно снять с Мика Боуэна часы, — сказал я. — Потом мы сообщим про него в полицию. Позвоним, изменив голос, чтобы нас не вычислили. Полиция найдёт его и вытащит из пруда. Мы окажемся вроде как настоящими героями, но только об этом никому нельзя будет рассказывать.

Я знал, что заставить Кенни держать язык за зубами будет труднее всего.

— Настоящие герои, — повторил за мной Кенни. — Тогда ладно. А теперь пойдём прыгать на батуте?

Я взглянул на полунадутый матрас.

— Нет. Мы используем его вместо лодки, чтобы сплавать за часами.

— Как пираты, просиял Кенни. — Прямо как настоящие пираты!

10

Кенни посмотрел на матрас и спросил:

— Он же не до конца надут, да?

Это была чистая правда. Поэтому я понадувал его ещё. Потом меня сменил Кенни. А потом я его. Но каждый раз, когда казалось, что осталось совсем чуть-чуть, матрас начинал сдуваться.

— Я думаю, что он дырявый, — сказал Кенни.

— Да что ты говоришь, Шерлок, — воскликнул я и этим очень его рассмешил.

— Да что ты говоришь, Шерлок. Да что ты говоришь, Шерлок, — повторял он, пробуя звучную, шипящую фразу на вкус.

Я смял и отшвырнул матрас. Он приземлился в углу сарая, сиротливый и никому не нужный. Кенни проводил его взглядом. Неужели и ему матрас напомнил о том, как было раньше?

— Нам нужна лодка, — сказал Кенни. — Хорошая. И не дырявая.

— Кенни, до моря отсюда далеко. В городке не найти даже занюханного каноэ.

— Её можно построить.

— Ага, прямо так взять и построить лодку, — сказал я. — А чего, нам это раз плюнуть.

Сарказма Кенни не понимал. Он свято верил, что все люди, как и он сам, что говорят, то и имеют в виду.

— Не такую лодку, которая с бортами, — сказал он. — А плоскую. Не помню, как такая называется…

— Плот, — подсказал я.

Идея мне сразу понравилась. Я вспомнил, как смотрел по телику фильм про то, как там одни переплыли океан на плоту, сделанном из брёвен. Он назывался Кон-Тики. Я тогда тоже захотел построить плот и даже насобирал для него каких-то деревяшек. Но дальше этого дело у меня не пошло.

Я покачал головой:

— У нас нет материала. А если даже мы его найдём, то строить будем очень долго. За это время кто-нибудь наверняка обнаружит мертве… в смысле, найдёт часы.

— Кто-нибудь вроде того человека, — сказал Кенни, и я тут же вспомнил типа в капюшоне с пустым и одновременно искажённым болью лицом. — Того плохого человека.

Стоило Кенни упомянуть про «плохого человека», как я сразу подумал о других плохих людях, которые, скорее всего, и убили Мика Боуэна. Может, тот тип, который хотел схватить Кенни, имеет какое-нибудь отношение к Мику? Вдруг он-то его и убил? Правда, на русского он был не похож. Но может, он был обыкновенным неудачником, которого бандиты приставили наблюдать за прудом, чтобы он дал им знать, если кто-то обнаружит покойника.

Эти мысли, по идее, должны были заставить меня отказаться от своего плана и немедленно сообщить в полицию о мертвеце. Но вместо этого мне захотелось как можно скорее начать действовать.

— Я знаю, где полно деревяшек, — сказал Кенни. — И они уже немножко похожи на плоты.

— Это ты о чём?

— Я не помню, как они называются. Подонки или как-то в этом роде. Они лежат на фабрике.

Я уставился на Кенни, напряжённо соображая, что он мог иметь в виду. Деревяшки, похожие на плоты… На фабрике… И в конце концов меня осенило.

Поддоны! Во дворе беконной фабрики были сложены старые деревянные поддоны — сколоченные из досок квадратные подставки, на которых складывают всякие вещи, чтобы их удобнее было перевозить автопогрузчиком. Кенни был прав. Поддоны — это практически готовые плоты, и хранились они там, где нам было нужно, — у самого пруда. Всё складывалось идеально. Но вот только…

Чтобы утащить поддоны с территории беконной фабрики, надо было преодолеть два препятствия.

Первое — высокий сетчатый забор с протянутой поверху колючей проволокой.

Но жизнь научила меня, что проникнуть можно за любой забор.

Вторым препятствием были охранник и его собака.

Хотя фабрика давно не работала, её всё равно охраняли. Охранник не торчал там сутками напролёт, а время от времени приезжал на своём фургоне. Я слыхал, что, застав на территории фабрики мальчишек, он спускал на них свою собаку. Пса, говорят, зовут Золтан, и он прирождённый убийца. По слухам, в пасти у него нет обычных зубов, а только клыки, и живым от них ещё никто не уходил.

Но слухи слухами, а сам я знал нескольких ребят, которые более или менее благополучно пережили встречу с Золтаном. Все они рассказывали одно и то же — конечно, не родителям, а только приятелям. По их словам, охранник предлагал выбирать: или он собственноручно выбивает из них всю дурь, или вызывает полицию, а это значит, что тебя поставят на учёт и, возможно, даже исключат из школы.

Один парень ответил на это охраннику: «Ага, а если меня исключат из школы, я смогу устроиться только на такую же дерьмовую работу, как у тебя». Тогда охранник отпустил поводок, чтобы свирепый пёс брызгал слюной и скалил клыки прямо этому парню в физиономию. Укусить он его не мог, но напугал здорово — парень в буквальном смысле со страха наложил в штаны. Так, во всяком случае, мне рассказывали. Потом охранник заставил того парня встать на колени и отлупил до полусмерти.

Может, конечно, ничего такого и не было, но я эту историю не придумал, а мне её так рассказали.

— А как же охранник и этот его Золтан? — спросил я Кенни и одновременно себя.

— Мы совершим отвлекающий манёвр, — ответил Кенни.

— Как это? — Я и не подозревал, что он знает такие выражения.

— Как в школе, когда хочется съесть конфету во время урока, — объяснил Кенни. — Кайли такая говорит учительнице: «Ой, мисс, глядите — за окном радуга», а ты быстро суёшь конфету в рот. За это надо потом на перемене отдать Кайли одну конфету.

В другой раз я обязательно подразнил бы Кенни этой девочкой Кайли, типа нет никакой девочки и это он сам её выдумал, но теперь было не до того.

— Понятно, — сказал я. — И какой отвлекающий манёвр ты предлагаешь?

Кенни надул щёки, замахал руками и выдал оглушительное «БУУУУУУУУУУМММММММММ!».

11

— Кенни, такого мы с тобой ещё не отмачивали.

Было девять вечера, на улице темно — хоть глаз выколи. Светились только прожекторы вокруг беконной фабрики — большого главного здания из красного кирпича и трёх или четырёх бетонных строений поменьше.

Всё вместе было похоже на лагерь для военнопленных из старого фильма. С той только разницей, что мы хотели не сбежать из него, а проникнуть внутрь.

Кенни ухмыльнулся.

Это он так радовался содержимому коробки, которая была у него с собой.

Мы с ним сидели, скрючившись в кустах у дороги недалеко от ворот фабрики.

— Давай, Кенни, — сказал я. — Повтори ещё раз, какой у нас план.