Читать книгу 📗 "Энола Холмс и загадка розового веера - Спрингер Нэнси"
Примерно час спустя в этот рай магазинов и лавок прибыл кеб, который высадил на углу обеспеченную юную леди — вашу покорную слугу. Чтобы преобразиться, я закрылась в своей потайной комнате, избавилась от румян, вкладок в ноздри и за щеки, накладных ресниц и шиньонов, обрамила свое узкое бледное аристократическое лицо великолепно уложенным париком и приколола к нему шляпку с огромным количеством перьев и кружева. Немного духов и пудры, божественное прогулочное платье цвета морской волны из хлопчатобумажного муслина в мелкий горошек и с модными рукавами-фонариками, лайковые сапожки и перчатки удивительного оттенка — серого с голубоватым отливом, белый зонтик из органзы — и вуаля! Получилась безупречная леди, которую от других представительниц высшего общества отличала лишь красивая опаловая брошь, скрывающая рукоять спрятанного в корсете кинжала.
Риджент-стрит и прилегающие к ней окрестности можно было описать всего тремя словами: стекло, газ и медь. Чистые эркерные окна, за которыми стояли витрины с изысканными товарами, освещались множеством ламп и чуть ли не слепили глаза. А в это ясное утро отполированные дверные ручки сверкали ничуть не меньше, поскольку их не покрывал привычный слой сажи. Шурша нижними юбками, я кочевала из магазина в магазин, любовалась их блестящим убранством, вертела в руках зонтик и снисходительно-дружелюбно улыбалась продавцам и продавщицам за стойками. Вскоре мое, казалось бы, бесцельное странствие привело меня к переулку Гиллиглейд.
Мой роскошный наряд и аристократичный акцент обеспечивали мне услужливость местных работников и готовность ответить на все мои вопросы. Вскоре я выяснила, куда обращаться за арендой всего необходимого для банкета и заказа блюд, и узнала о предлагаемых услугах даже больше, чем мне бы хотелось. «Благородной леди» предлагали взять в аренду серебряные персидские кофейники, тарелки из прессованного стекла, папоротники в горшках, восхитительно бесполезные вазы, которые полагалось ставить в центр стола, золотые клетки с соловьями, которые лучше вешать под потолком; показывали меню из семи смен блюд, списки вин и легких закусок, среди них — леденцы, завернутые в хрустящую бумагу со смешными надписями.
В самом деле, из бумаги здесь могли сотворить что угодно.
— Я слышала, что этой весной особенно популярны розовые чаепития, — повторяла я во всех пяти заведениях, задумчиво разглядывая в лорнет их товары.
Везде мне отвечали одно и то же: «О! Да-да, разумеется» — и демонстрировали многочисленные розовые безделушки: кружевные бумажные салфеточки, розовые маргаритки, сложенные из бумаги лодочки для конфет, похожие на бутоны роз бумажные мисочки, розовых бумажных белочек, шляпки, грибочки, верблюдов, пирамиды...
На все это я смотрела с легким, но заметным отвращением, а в конце, неуверенно протянув: «Даже не знаю... Хотелось бы чего-то более изящного...» — спрашивала:
— У вас есть веера?
Нет. К сожалению, их ни у кого не было.
Удача улыбнулась мне в шестом по счету заведении.
— О! О да, мы их смастерили по специальному заказу виконтессы Инглторп, и они имели большой успех, поэтому мы подготовили еще, про запас. Минуту, сейчас я принесу вам показать.
И мне вынесли бумажный розовый веер.
Он выглядел в точности как тот, который незаметно передала мне леди Сесилия в тот день, когда я увидела ее в «хромой» юбке.
— Позвольте взглянуть, — требовательно произнесла я, выдержав властный тон, но совершенно позабыв, что мне должно изображать еще и безразличие, и, схватив веер, поднесла его к свету. Я не просто рассматривала его — а положительно сверлила взглядом, пытаясь выявить хоть одно отличие. — Он изготовлен из такой же бумаги, которую вы использовали для... м-м...
— ...Виконтессы Инглторп? Да, из той же самой.
Бумага была простая, но плотная, хорошего качества. Никаких водяных знаков я на ней не обнаружила.
На мгновение я застыла, и услужливая работница, вероятно, задалась вопросом, отчего я так хмурюсь.
— Могу я взять его с собой? — голос у меня был, признаюсь, довольно сердитый, но сердилась я на самом деле на себя.
— Конечно.
— Благодарю. — Я пулей вылетела из здания, что с моей стороны было довольно невежливо, и направилась к ближайшей стоянке наемных экипажей, бормоча себе под нос: — Вот же слепая курица! До чего же я была слепа!
Ну как можно было не обратить внимания на очевидное и не сделать самый простой вывод?!
Эх, какой же я была недогадливой! Бестолковой. Дурой. Но теперь я ухватилась за ниточку и не сомневалась, что она приведет меня к разгадке тайны леди Сесилии.
Глава пятая
Мисс Месхол вернулась в пансион намного раньше обычного и, безуспешно пытаясь изобразить на лице улыбку, поздоровалась с изумленной миссис Таппер и не менее изумленной маленькой служанкой.
К счастью, глухота первой и низкое положение второй избавляли меня от необходимости объясняться. Я кивнула, приветливо им помахала и отправилась наверх к себе в комнату. Заперев за собою дверь, я буквально набросилась на розовый веер леди Сесилии. Я поднесла его к окну и еще раз внимательно изучила водяные знаки.
Те самые, которые приняла за обыкновенный шахматный узор.
Признаюсь, в тот момент я смачно выругалась — ведь мне следовало с самого начала догадаться, что они означают.
Впрочем, какой толк в самобичевании? Я заставила себя подавить ненужные эмоции, чиркнула спичкой и зажгла свечи. Взяв в руку веер, я раскрыла его аккуратным полукругом и осторожно нагрела, стараясь не спалить бумагу.
Неспешно и равномерно прогревая веер, я наблюдала, как на розовом фоне начинают проявляться коричневые полосы.
Так я и думала.
Невидимые чернила.
Нужно заметить, что леди Сесилия с проницательностью настоящего художника нанесла узор тонкой кистью, чтобы на бумаге не осталось отметин после того, как высохнут «невидимые чернила» — скорее всего лимонный сок.
Сердце у меня забилось быстрее: еще немного — и послание на веере можно будет прочесть!
Точнее — расшифровать.
Убедившись, что на веере проявились все коричневые линии, я села в кресло, положила себе на колени дощечку для письма, лист писчей бумаги и перенесла на него шифр карандашом — на случай, если оригинал выцветет. Он и так уже читался с трудом. С учетом нескольких догадок и предположений мне удалось получить следующее:

Несколькими неделями ранее, в дни бездействия и, признаюсь, одиночества, я приобрела и прочла издание «О ТАЙНОПИСИ И ШИФРАХ». Обычно меня не интересовали подобные труды, но эту конкретную «незначительную монографию», как ее называл сам автор, написал мой брат Шерлок Холмс; я перечитала ее несколько раз — исключительно ради того, чтобы «послушать» его четкую, сдержанно-страстную речь.
Таким образом, благодаря Шерлоку я сразу опознала «масонский шифр», изобретенный в прошлом веке вольными каменщиками; впрочем, я разгадала бы его и без великолепного научного труда моего брата, поскольку эта «тайнопись» ни для кого не была тайной — ею пользовались школьники по всей Англии. В самом деле, шифр этот был настолько широко известен, что я задалась вопросом, зачем леди Сесилия дала себе труд его применить.
Я начертила на бумаге ключ к шифру:

Чтобы воспользоваться этим шифром, необходимо заменять буквы соответствующими, так скажем, ячейками. Пустая ячейка обозначала пробел. Проще некуда. И расшифровать это не сложнее. Я бросила взгляд на тайное послание, которое переписала на листок, и быстро его перевела:

И на этом все.
— Проклятье! — проворчала я, хмуро вглядываясь в бессмысленный набор букв, никак не удовлетворивший мое любопытство. В глаза бросались только слова «МОРЯ», «ДОМ» и обрезанное «ВЫ-НУЖД», как в телеграмме.