Читать книгу 📗 "Энола Холмс и загадка розового веера - Спрингер Нэнси"
Не пропустила ли она пробелы? «Вы- нужд.» или «вы нужд.»? А если все-таки первое, то что она вынуждена сделать? Или как поступить? После такого слова ожидаешь увидеть глагол. Вынуждена вести себя так-то и так-то, чтобы избежать нареканий... По такой-то и сякой-то причине вынуждена...
Вынуждена что? Предложение не должно так заканчиваться.
Разве что слово не сокращено, а оборвано... И его не успели дописать. Леди Сесилию прервали? За ней пристально наблюдали?
Я нутром почуяла, что попала в точку: леди Сесилия не смогла закончить предложение. Судя по всему, ее почти никогда не оставляли одну. Жаль, что она не написала свое послание простым человеческим языком — на это у нее ушло бы меньше времени.
Мгновение спустя я осознала, почему она поступила именно так: «невидимые чернила» почти незаметны, но при определенном освещении проявляются. Буквы могли броситься в глаза. А вот шифр из аккуратных квадратиков, легко скрывающийся в складках веера, напоминал обычный узор, но при этом разгадать его было несложно.
Умно!
И отчаянно. Тайное послание, начертанное на бумажном веере «невидимыми чернилами», подкинутое случайному встречному, малознакомому человеку, должно было, несомненно, содержать мольбы о содействии, спасении, помощи...
Первое слово означало вовсе не бессмысленное «ПОЭОГИТХ», а «ПОМОГИТЕ».
Ячейка для «М» выглядела точно так же, как для «Э», только в ней не было точки. Вероятно, леди Сесилия слегка усложнила задачу, поменяв местами некоторые буквы из похожих ячеек.
Что же тогда означало «ШРПЕРЛИ»? Эврика! Конечно же «ЗАПЕРЛИ»!
Я вновь принялась нетерпеливо водить карандашом по бумаге, подбирая нужные буквы, чтобы получилось осмысленное сообщение. Наконец у меня вышло следующее:
Проще говоря: «Помогите! Меня заперли и морят голодом, вынуждают...»
Признаюсь, добившись удовлетворительного результата, я испытала неимоверное облегчение и радость победы. Наконец мне стало ясно, почему леди Сесилия нарядилась в нелепую юбку-колокол. Ее насильно одели в платье, в котором бедняжка еле ходила и даже при большом желании не могла сбежать от двух драконих.
Сейчас она, очевидно, вновь сидела под замком — но где?
Опять мне подвернулось дело о пропавшем человеке! Я с наслаждением предвкушала поиски, приключения, вероятно, даже сладость спасения...
Впрочем, мой пыл мгновенно остыл, когда сердце наполнил страх за судьбу леди Сесилии. Успею ли я вовремя ее разыскать? До того, как...
Как что? Что ее вынуждают сделать, зачем держат взаперти и морят голодом?
Очевидно, хотят, чтобы она поддалась некоему требованию. Подчинилась команде, которую до этого выполнять не желала. Согласилась...
— О нет, — прошептала я, когда в памяти всплыл обрывок разговора. — Но это же кошмарно! Может ли такое быть?..
«Тебе необходимо платье в приданое, и мы его найдем», — сказала одна из матрон.
Я мало знала о том, как выглядят эти платья и что вообще входит в приданое — вроде бы дорогие ткани и кружевное нижнее белье, — однако прекрасно представляла, для чего оно нужно.
Леди Сесилию привезли в город, чтобы собрать приданое.
Это означало, что оно не было заготовлено заранее: не было никакой помолвки, после которой невеста любовно шила кружева и рюши, — и времени заказать утонченно-модные вещи для приданого из-за границы тоже не было.
Я в ужасе подскочила, уронив на пол дощечку для письма, карандаш и бумагу.
Леди Сесилию собирались выдать замуж.
Скоро.
И против ее воли.
Глава шестая
Я должна была ее найти и спасти от кошмарной, несправедливой судьбы.
Но как?
Энола, успокойся. Подумай. Этот голос, прозвучавший в моей голове, принадлежал матери, и перед глазами у меня встал ее образ.
Хоть и приятный, он таил в себе неприятный вопрос: почему я откладываю поиски мамы?
Разве я не хочу ее видеть?
Что же я тогда за дочь?!
Впрочем, ведь это она сбежала от меня, а не я от нее.
Однако же я ее простила?
Будь оно все проклято! Я не могла, нет — не хотела отвечать себе на эти каверзные вопросы.
Я их отбросила, снова опустилась в кресло, взяла бумагу и карандаш и сказала себе, что дело леди Сесилии должно быть у меня в приоритете, поскольку ей угрожает наибольшая опасность. Мама отодвигалась на второе место, а кость генерала, которая, насколько мне было известно, не была ему срочно необходима, — на далекое третье.
Что же я знала наверняка о затруднительном положении леди Сесилии?
Практически ничего.
Что ж, а какими фактами я располагала? Я записала следующее:
Что вполне закономерно. Как быть с непослушной, возмутительной левшой с твердыми политическими убеждениями, которую скандальным образом похитили и теперь для «брачного рынка» она «испорченный товар»? Однозначно пропустить этап с «выходом в свет», лично договориться со знакомым холостым джентльменом, чтобы он взял девушку в жены за определенную материальную компенсацию, — и таким образом сбыть ее с рук.
А значит, те две драконихи лишь временно приглядывали за пленницей. Передо мной стояла очевидная задача — узнать, кто они и где живут.
Я записала:
Вот и все — полезного мало.
Пускай номер кеба вылетел у меня из головы, но я могла гордиться, что хотя бы запомнила фамилию виконтессы.
На данный момент это была моя единственная зацепка.
Есть шанс, что какая-нибудь из газет светской хроники упомянула о том самом розовом чаепитии... и, если предположить, что леди Сесилию сопровождали ее покровительницы... найти список гостей...
Признаюсь, когда мой взгляд упал на стопку, прямо скажем, откровенного мусора, я застонала от отчаяния. Даже если отыскать заметку о званом вечере виконтессы Инглторп и весь список приглашенных гостей — как определить, кто из них те людоедки, стерегущие леди Сесилию? А вдруг я потрачу много мучительных часов на эти дрянные газеты и так и не найду в них ни слова об этом треклятом чаепитии?! Все-таки виконтесса не ровня, скажем, жене герцога или даже графа; журналисты вполне могли решить, что не стоит тратить время на...
Вдруг меня озарило, и я чуть не задохнулась от восторга. Поразмыслив несколько секунд, я кивнула самой себе и улыбнулась.
Я не знала, как выглядят журналистки светской хроники, но примерно себе представляла: девушка больше образованная, чем обеспеченная, из дворянства, но ближе к гувернанткам, вынужденная сама зарабатывать себе на жизнь, пока не найдет мужчину, который возьмет ее под свое крыло. Одежда на ней простая, даже слегка поношенная, но всегда стильная. К ней относятся с добротой и легким презрением.
Я бросилась искать свой коричневый твидовый костюм — одежду практичную и универсальную. Второй завтрак я пропустила, и времени у меня было еще достаточно.
Примерно через час я подошла к двери городского особняка виконтессы Инглторп в вышеупомянутом поношенном костюме, перчатках и коричневой шляпке с вуалью, скрывающей лицо. В руке я держала блокнот стенографистки и несколько карандашей.
Дворецкому, похожему на оловянного солдатика-переростка, я сообщила, что пришла от имени «Вуменс газетт». Я просмотрела все последние выпуски этого любимого многими издания и не нашла ни одного упоминания фамилии Инглторп, так что держалась вполне уверенно.
— Меня отправили расспросить виконтессу о розовом чаепитии, — добавила я.
