Читать книгу 📗 "Шайтан Иван 4 (СИ) - Тен Эдуард"
«Сотник! Ещё залп — и отходим!» — крикнул я, уже хрипя от напряжения.
Последний залп и мы начали организованный отход. Чётко, как на учениях. Первая полусотня отошла на тридцать метров, встала в двойную шеренгу, стрельба с колена. Вторая разорвала шеренгу, развернулась в колонны, обошла прикрытие по флангам. Рывок на пятьдесят метров и снова в строй. Наши маневры оказались лишними. Турки метались в панике, даже не пытаясь преследовать.
— Всё равно, хорошая тренировка в боевых условиях — подумал я на бегу. Когда бойцы остановились, выстраиваясь в шеренгу, я остановился, рассматривая кричащий, шумящий турецкий лагерь. Там начался пожар, горели навесы, шатры, и ещё что-то. Раздавались небольшие взрывы.
Мы занимали оборону в двухстах метрах от крепости, ожидая первую сотню. Сотня отходила в колонне по пять, прикрываться не было необходимости. Добежав до нас остановилась. Трофим дал команду вольно и подошёл ко мне.
— Всё ладно, командир. От кидались, отстрелялись. Эркен с разведкой угнал табун, куда не ведаю.
— А кто там у тебя кричал? — спросил я.
— Да два «ЗАМОРОЗКА» поперли прямо на нас. Зачем не знаю. Увидали и давай орать.
— Кто? — не понял я
— Два «ЗАМОРОЗКА», а чего не так, командир.
— «ОТМОРОЗКА»- поправил его Андрей и мы все рассмеялись. Всё, как в истории со словом «ЖУТ» — ЖГУТ.
Уже совсем рассвело. Из крепости к нам выехали две кухни дымя трубами. С ними приехал Павел, Шувалов и ротмистр, с казаками.
— Ну, командир, ну молодца. Кормить вас будем с Нелюдой. Давай пластуны, налетай, заслужили.- Захар счастливый, что обошлось без потерь наваливал каши в котелки. Подъехал Тихон с фургонами. Бойцы забрав котелки из ранцев, партиями получали завтрак и ели сидя в шеренгах.
— Признаться, Пётр Алексеевич, нет слов, чтобы выразить свое восхищение, проведённой вами ночной атакой.- сказал Шувалов после завтрака.
— Скажите, Пётр Алексеевич, а скажем с пехотным полком возможно подобную операцию провести — спросил Павел.
— Конечно, Павел Николаевич, но не таким образом. В тактическом плане исполнение совершенно другое. Много обстоятельств касающихся подготовки, вооружения, оснащения полка и других причин, которые необходимо учитывать. Это долгий и обширный вопрос. Сотник, через час выступаем, басурмане сбежали. Будем зачищать лагерь. После завтрака и отдыха выдвинулись к лагерю. Разведка во главе с Эркеном не появлялась.
Лагерь башибузуков представлял собой жалкое зрелище.
Повозки, перевёрнутые впопыхах, лежали с вывалившимся скарбом. Между ними чернели неподвижные тела. Одни скрюченные, другие раскинутые неестественно широко, будто и в смерти пытались убежать. В нескольких местах ещё тлели обугленные шесты шатров, и едкий дым щипал глаза.
Первая сотня продвигалась вперёд медленно, как тени, стволы ружей скользили из стороны в сторону, пальцы на спусковых крюках. Мы оставались на границе лагеря. На противоположной стороне стрелки Романа стояли в готовности, на случай внезапной атаки.
Подъехал Андрей. Конь под ним фыркал, закатывая глаза, чуя запах смерти.
— Командир, зачистку провели. — Он резко кивнул в сторону центра лагеря. — Тридцать восемь. Женщины. Девушки. Некоторые совсем девочки.- Голос его был хриплым и жёстким. — Всех изрубили перед уходом.
— Даже раненых не осталось? — спросил Павел с удивлением.
Андрей резко повернул голову, и в его взгляде мелькнуло что-то холодное и неживое.
— Те, что были — отказались сдаваться.
Рывком развернул коня и уехал, к своей сотне.
Шувалов и ротмистр молчали.
— Отъедем господа, уж больно тяжёлый дух стоит тут. — Я повернул коня и поехал в сторону временной стоянки сотни. Началась рутинная работа сотни по сбору трофеев. Урядники, старшины сотен, Кривоногов и Пузырев носились по всему лагерю как наскипидаренные. Слышались команды и окрики, которые стихали по мере удаления от лагеря.
— Господа, я в крепость, нужно заняться перевязкой раненых.
Глава 7
Зимний дворец. Кабинет Императора.
Тишину кабинета нарушал лишь мерный голос Бенкендорфа. Николай I рассеянно слушал еженедельный доклад шефа жандармов. Дела текущие, ничего срочного. И вдруг неожиданное воспоминание.
— Александр Христофорович, — император прервал монотонный отчет, — три недели назад вы обещали представить новые сведения о графине Васильевой. Почему до сих пор молчите? Или новостей нет?
Бенкендорф едва заметно замер, затем, с привычной учтивостью, склонил голову.
— Ваше императорское величество, лишь вчера я получил исчерпывающий доклад. Голос его звучал нарочито ровно, но в глазах мелькнуло что-то острое. — Обнаружены обстоятельства, меняющие ситуацию кардинально. Поэтому я поручил генералу Дубельту перепроверить каждую деталь, прежде чем беспокоить вас.
Николай I приподнял бровь, затем неожиданно усмехнулся:
— И что же столь неожиданное вскрылось? Он откинулся в кресле и с интересом посмотрел на Бенкендорфа. — Не удивлюсь, если об этом уже весь Петербург шепчется в будуарах и гостиных, а мне докладывают последнему.
— Если вы, Александр Христофорович, хотите мне поведать о том, что графиня Васильева вышла замуж за этого есаула Иванова, то уверяю вас, её величество донесла эту новость до меня, со своим, особым, видением этих вестей. Не ожидал с её стороны столь бурной защиты интересов есаула Иванова.- усмехнулся император. Тень недовольства мелькнула в его глазах. Генерал Бенкендорф внимательно отслеживал реакцию императора. — Полковник Лукьянов прекрасно справился со своим заданием. До Императрицы донесли всё и в нужном свете. Нужно отметить полковника и Дубельта — сделал отметку себе Бенкендорф.
— Осмелюсь поддержать её величество. Она хорошо разбирается в людях. Этого у неё не отнять. Она поведала вам, ваше величество о новых вскрывшихся фактах биографии Иванова.
— Да, Александр Христофорович, что он внук подполковника Карамского. Что это меняет, только то, что он внук от непризнанного, внебрачного сына.
— Это не столь важно. Согласен с вами, Ваше величество.- улыбнулся Бенкендорф.
— Что-то ещё? — заинтересовался Николай.
— Да, Ваше величество. В военное ведомство обратился некто Шалаев, надворный советник, доцент философского факультета Петербургского университета. Он просил указать ему место службы есаула Иванова, так как имеет к нему важное дело личного характера. По нашей просьбе — сделал акцент на последнем, Бенкендорф, — он поведал нам следующую историю. Его отец, отставной ротмистр Шалаев, сослуживец и хороший товарищ подполковника Крамского. Не задолго до своей кончины, Крамской сделал Шалаева своим душеприказчиком. В присутствии свидетелей, поверенного, Крамской составил тайное завещание на имя своего сына, Алексея Иванова, в котором указано, что он передает имение Юрьевское со всеми прилагающимися землями и крепостными, в его вечное пользование. Завещание заверено подписями свидетелей и нотариусом. Данное завещание изъято и находиться у меня. Мои люди проверили его, оно является подлинным. На момент составления завещания, в 1832 году, Крамской, не знал о смерти Алексея, от холеры, в 1830 году. Поэтому Шалаев искал Петра Иванова, являющегося прямым и единственным наследником своего отца.
Император с интересом выслушал Бенкендорфа и надолго задумался. Генерал терпеливо ожидал следующего вопроса.
— А кто является пользователем имения сейчас? — поинтересовался заинтригованный император.
— Дочь Крамского, которая вышла замуж за Хомина, статского советника в отставке, почетного члена Дворянского собрания Владимирской губернии. На момент женитьбы, семейство Хоминых было на грани разорения. Этот брак позволил им избежать его и поправить свои дела. Крамские старинный дворянский род, их основные земли находятся во Владимирской губернии. Что бы спасись от разорения Хомин распродал половину приданного жены, но Юрьевское не подлежит продаже, что особо выделено в перечне приданного невесты.
