Читать книгу 📗 "Русская Америка. Сухой закон 3 (СИ) - Дорохов Михаил Ильич"

Мы ещё немного поболтали, и, после смены блюд, Блум покинула нас, сославшись на то, что ей нужно переодеться и проверить — как там дела с лошадьми. Напоследок она длительно посмотрела на меня и указала взглядом на Еноха. С девушкой я отправил Молотова. Угрюмый, молчаливый казак, который прирежет троих противников и не моргнёт — прекрасная личная охрана для неё.

Эдди Кантор разрывался на сцене так, словно это был его концерт на Бродвее. Кстати, тоже выходец из семьи русских евреев, которая переехала в Штаты, но задолго до революции. Родился он, насколько мне помнилось, уже здесь. И на Бродвее через несколько лет будет блистать так, что быстро зайдёт в первую десятку исполнителей. Надо будет потом найти его через Наки. И сманить на моё радио. Намного раньше, чем он начал там выступать в «моём мире».

— Что это за знаки вам подавала мисс Блум? — хитро прищурился Джонсон.

Я понизил голос и чуть склонился к нему:

— Она попросила меня уладить одну проблему. С семьёй Розетти.

Наки и не подал виду, что его как-то заинтересовало имя потенциального врага. Он разломил часть омара и спросил:

— Что за проблема?

— Розетти хочет, чтобы семья Брауни слили скачки. Но не в вашу пользу, а в его.

Джонсон закинул кусочек нежного мяса в рот и заговорил уже более серьёзно:

— А что они?

— Они попросили у меня защиты от возможных нападок со стороны Джованни. И не хотят ссориться с вами.

Про то, что лопухнулся именно брат Блум, я говорить не стал. На мой взгляд, это была лишняя информация, которая могла повредить коннозаводчикам.

— Правильно. Там будут такие деньги… И ставить их будут ставить ТАКИЕ люди… Брауни бы ввек не расплатились. И когда я говорю «расплатились», я имею в виду даже не тысячи баксов…

Я прищурился:

— А что, например?

Енох ухмыльнулся и помахал перед собой вилочкой:

— В этом зале завтра будут люди очень высокого уровня. Вот представьте, вы строите карьеру политика. У вас есть взлёты и падения. И тут вы ставите большую сумму на скачки. Ваш скромный друг, Наки, советует вам конкретную лощадь. Говорит, что сделает все для того, чтобы увеличить средства, которые пойдут на вашу предвыборную кампанию. Да ещё и говорит, что готов поспорить, будто лошадь точно выиграет забег. И если так произойдёт — даст ещё кругленькую сумму. Вы ставите свои кровные. Немалые! Побеждаете. Вокруг деньги, девочки, победа. Такая сладкая. И пусть даже не совсем чистая. Где вы видели чистоту в политике этой страны, мистер Соколов? То-то же! Хотите ли вы дружить с Наки?

Тут уже усмехнулся я:

— Хочу.

— Вот и будущий кандидат в президенты Соединённых Штатов тоже захочет. И это гора-а-аздо ценнее вложенных в ближайшие пару дней средств. Потому что он поможет мне со строительством дорог в Джерси. А возможно, и в соседних штатах. Там о-о-очень золотая земля! Влияние и деньги — всегда ценнее, чем просто деньги!

— А зачем докидывать свои сбережения?

— Это делает людей обязанными вам, Алекс. Тем более… — Енох приблизился ко мне и с серьёзнейшим лицом добавил — … Букмекеры и казино никогда не проигрывают!

И он засмеялся, снова орудуя в тарелке.

— Вы — настоящий дьявол, мистер Джонсон, — произнёс я.

— Я — всего лишь слежу за этим городом. И не забываю про тех, кто живёт здесь. Богатею я — богатеет и он. И его жители. Настоящий дьявол сидит в Конгрессе. В виде четырёхсот с лишним лиц…

Я вздрогнул, вспомнив конгрессмена Билла Хотфилда. Который зачем-то покрывает и даже вкладывается в развитие странной секты в Аунего. Где пропадают и умирают люди. Но виду не подал, а вернулся к первоначальной теме разговора:

— Так что по поводу Розетти.

— Как я уже говорил вам по телефону, пока мне не с руки объявлять ему войну. Я вообще не сторонник этих разборок. Но если вы обеспечите безопасность Брауни и лошадей — я буду вам очень признателен. А если нароете на него компромат, который я смогу представить потом на собрании других боссов, то ещё лучше. Это будет второй раз, когда вы поможете мне. Тогда я познакомлю вас с теми, кто отвечает за контрабанду на северо-востоке. Ротштейн доволен своими поставками. От меня они далеко. А вот вам — пригодятся. Вы мне нравитесь своей хваткой, Алекс! И тем, что не ведёте себя как эти гангстеры с зализанными причёсками и в модных костюмах. Ну так что, справитесь?

В этот момент он смотрел на меня очень серьёзно. За стёклами очков его проницательные глаза буквально буравили меня насквозь. Это с его стороны тоже далеко идущий ход. Давая мне возможность «подключиться» к пусть и небольшому, но потоку товара из северо-восточных портов, если я, конечно, договорюсь с местными теневыми дельцами, он усиливает меня. В пику остальному Нью-Йорку. В этих делах очень важно, чтобы кто-то сказал, что я — «свой». Как когда-то Ротштейн порекомендовал меня самому Еноху. Без этого с тобой работать не станут…

— Справлюсь, — кивнул я.

— Вот и хорошо. Я познакомлю вас с моим братом Альфредом. Он начальствует над полицией города. И занимается… щепетильными поручениями. В случае чего вы можете смело обращаться к нему. Кстати, во-он за тем столиком сидит Джованни Розетти, — и он не глядя быстро махнул вилочкой куда-то в сторону сцены, на которой Эдди Кантор раскланивался публике, пока она в третий раз требовала его выступления на бис.

Я достал пачку сигарет и сделал вид, что не спеша оглядываю зал и дам, щеголяющих красивыми платьями. За столиком около сцены в окружении трёх худеньких молодых ночных бабочек с белоснежной кожей сидел смуглый пожилой итальянец. Он уже тщательно скрывал свой возраст и залысину крашенными, уложенными волосами. На нём был дорогущий фрак. Покручивая один завитый ус, он что-то нашёптывал на ухо одной из дамочек, а она хихикала, изображая смущение.

— Приехал на скачки. И спустить большую сумму в казино. Ему никогда в них не везёт, — усмехнулся Наки.

Я посмотрел на него недоверчиво.

— Что? — удивился он, — Да я даже как-то дал команду «подкручивать» ему, а всё равно игра не идёт!

И мы вдвоём рассмеялись.

* * *

Я склонился над картой Атлантик-Сити, освещённой одинокой лампочкой, висящей под потолком.

— Конюшня находится здесь. Все лошади в ней. С другой стороны пристань и много гуляющих. Сомневаюсь, что тут стоит кого-то ждать. Но двух человек всё равно нужно поставить на всякий случай. Большие окна закрыли полностью на несколько засовов. Внутри тоже есть люди.

— А вентиляция? — тут же спросила Блум.

Она резко наклонилась над картой, хотя вряд ли могла увидеть там что-то кроме плана квартала. Её локон коснулся на долю секунды моей щеки.

— Сделали вверху. Степан позаботился, — я указал на казака.

— Всё окей, мисс, — кивнул он, — Я с лошадьми с детства… — он с трудом нашёл нужные слова на ломанном английском, но Брауни поняла его.

Вообще, казак поначалу снисходительно глядел на холеную девицу, которая возится с лошадьми. Но понадобилось совсем немного времени, и я увидел, что скепсис сменился глубоким уважением. Пару раз сегодня я замечал, как казак удивлённо качал головой и что-то бурчал себе в усы из разряда: «эка даёт», когда девушка в очередной раз давала указания конюхам.

— С другой стороны доки. Там люди Альфреда Джонсона. Полиция там никого не пропустит. Блум, что там ваш брат? Где он, кстати?

— Я говорила с ним, всё в порядке. Очень волнуется. Остался у себя в номере отдыхать. Ему завтра предстоит очень много сделать по организации скачек. Правда, ворчал, что за ним по пятам ходят люди, которых вы выделили для охраны.

— Они и сейчас дежурят у дверей номера, — кивнул Синицын.

Зазвенел телефон. Все посмотрели на меня, и я снял трубку:

— Слушаю.

— Это Громов. Есть важные новости.

Я сделал успокаивающий знак присутствующим:

— Минутку.

И затем ответил Вите:

— Что за новости?

— Ты просил выйти на тех парней, которые пытаются запугать начальство Давида Сарнова. Чтобы выкупить право на радио.