Читать книгу 📗 "Шайтан Иван 6 (СИ) - Тен Эдуард"
— Вы не оставляете выбора, Максим Сергеевич, — тихо произнес я. Медленно достал именной жетон и протянул ему.
Булавин уставился на него, будто увидел призрак. Губы его шевелились без звука.
— Именной?.. — наконец выдохнул он. — В золотой окантовке?..
— Именно так. Именной. В золотой окантовке, — подтвердил я, не отводя взгляда.
— Вы… полны сюрпризов, Петр Алексеевич, — в его голосе зазвучала обида. — Зачем тянули? Могли сразу предъявить. Доступ к Кудасову — ваш.
— Без обид, Максим Сергеевич, — мягко, но твердо сказал я. — Жетон — не безделушка, чтобы размахивать им на каждом углу. А ваша принципиальность… — я чуть кивнул, — она вызывает уважение. Настоящее.
— Эх, Петр Алексеевич, — он усмехнулся, — всегда завидовал вашему умению… проникать в самую душу.
— Зависть — дурной советчик, Максим Сергеевич. Гоните ее прочь, — посоветовал я.
Булавин резко дернул шнурок звонка. Вошедшему дежурному он бросил коротко и жестко:
— Арестованного Кудасова — в допросную. К господину полковнику. Немедленно.
— Слушаюсь, ваше высокоблагородие! — Дежурный щелкнул каблуками и повернулся ко мне: — Прошу вас, господин полковник.
В допросную завели Кудасова. Он сел на табурет мельком взглянув на меня. Нахмуренный и потерянный, но не испуганный и не сломленный. Во взгляде была уверенность, что он сможет выкрутиться или ожидал помощи и поддержки своих подельников. Он многое знал и эти знания придавали уверенности, что его не оставят без поддержки.
— Здравствуйте, Викентий Валентинович, я не буду ходить вокруг да около. Спрошу прямо: Кто совершил хищение сорока тысяч из моего фонда? Кто провёл подлог и фальсификацию документов? Кто собирал сведения о моей скупке огнестрельного оружия. По чьему приказу эти сведения предоставили в Военно судебное установление?
Кудасов посмотрел на меня. В его взгляде мелькнуло затаённое торжество.
— Тебе не удастся отвертеться, ваше сиятельство. Ты будешь осуждён и наказан в полной мере, каторга это в лучшем случае. — жесткая усмешка. — А меня осудят в мелких хищениях и нарушениях, да и то не сам лично, а «не досмотрел», «не проконтролировал». В худшем случае обвинение в халатности, лишение должности, звания и ещё чего-нибудь. Тебя же граф лишат всего, может и самой жизни. Всё сделано на совесть, тебе не отвертеться. Нам больше не о чём говорить.
Я слушал Кудасова и глядя на него пришёл к выводу, что его позиции действительно сильны. Он много знает, до самого верха пирамиды и если он заговорит…. пострадают многие. Думаю они рискнуть его убрать если он даст показания. Можно раскрутить его сейчас, но это опасно для его здоровья. Пока он молчит, он живёт.
По всей видимости придётся вести допрос вместе с Куликовым, чтобы он зафиксировал признательные показания Кудасова, присутствии Жана Ивановича обязательно. Свидетель не вызывающий сомнений в случае, если Кудасов случайно погибнет.
Я закончил допрос и вернулся в кабинет Булавина.
— Максим Сергеевич, у меня к вам настоятельная просьба. Пожалуйста, усильте контроль за охраной Кудасова. Он очень важная фигура в деле. Возможны попытки его устранения. Следующий допрос я проведу вместе с Куликовым.
— Вы думаете это возможно.— засомневался Булавин.
— В данном деле всё возможно, Максим Сергеевич. Лишняя бдительность не помешает. Как говориться «Лучше перебдеть, чем недобдеть». В любом случае отвечать вам, господин подполковник.
— Да, уж. — озадачился Булавин. — Хорошо, Пётр Алексеевич, я приму дополнительные меры по охране Кудасова.
Глава 9
Работа над мирным договором кипела. Включение Куликова в рабочую группу не вызвало особых возражений со стороны генерала Мазурова. Куликов буквально ворвался в группу и, ознакомившись с черновым вариантом, сразу внес несколько существенных дополнений и отметил неправильность в некоторых формулировках. Ещё день потребовался на работу над договором. Участники группы совместно с Хайбулой к вечеру составили окончательный вариант. Я, по просьбе Хайбулы, ознакомился с договором и не нашёл каких-то несоответствий с требованиями стороны хана. Наконец всё согласованно, генерал Мазуров согласился с предложенным вариантом, на утро завтрашнего дня запланировали подписание мирного договора.
Вечером я попросил Куликова зайти ко мне для приватной беседы.
— Жан Иванович, я заметил с вашей стороны некоторую настороженность по отношению ко мне, после того как вы узнали, что у меня есть именной жетон. Уверяю вас, моё отношение к вам ни сколько не изменилось, надеюсь и вы не поменяли своё мнение обо мне.
Куликов пристально глядя на меня, кивнул своим мыслям.
— Очень надеюсь на это. Так о чём вы хотели поговорить, Пётр Алексеевич?
— О полковнике Кудасове.
— Ах вот вы о чём. Да я прибыл в Пятигорск и по его делу. — он задумался. — Понимаю вашу заинтересованность в признательных показаниях Кудасова. Я приложу все усилия, чтобы получить их. — заверил меня Куликов.
— К сожалению, Жан Иванович, это будет не просто сделать. — вздохнул я. — Очень не просто.
— Почему вы так уверенны, Пётр Алексеевич?
— Это очевидно, Жан Иванович. Я приблизительно представляю всю схему провокации по отношению ко мне и признание Кудасова сразу обнажит всю коррупционную цепочку со всеми участниками. Поэтому Кудасов уверен в своей неуязвимости, это его гарантированная защита, с другой сторону стоит ему признаться, как его жизнь обесценится и вероятность его устранения возрастёт. Я хочу, чтобы вы, получили признательные показания в моём присутствии и были свидетелем в случае, если Кудасов скоропостижно скончается.
Куликов надолго задумался.
— Что же, согласен. В ваших действиях есть резон. Учитывая наличие у вас жетона, мы можем провести совместный допрос. Хорошо, сразу после подписания договора, мы осуществим вашу затею.
На следующий день Хайбула и Гасан, облаченные в новые, скромно украшенные черкески, прибыли в штаб Линии. Взволнованные торжественностью момента, они были встречены генералами Мазуровым, Колосовым, Зубаревым и другими высшими офицерами, также блиставшими в парадных мундирах. Церемония дышала значимостью.
После краткой, но весомой речи генерала Мазурова стороны скрепили мирный договор своими подписями. Всего было подготовлено четыре экземпляра документа. Один из них я забрал себе — он был необходим для моей предстоящей поездки в Петербург. Генерал Мазуров лишь кивнул в знак согласия, возражений не последовало.
Хайбула, исполненный чувством свершившегося, решил немедленно возвращаться домой. А весть о подписании мира, словно эхо, разнеслась мгновенно по равнинам, предгорьям и горам Кавказа. Это был исторический, существенный шаг на пути примирения кавказских народов.
Весть эта достигла и Абдулах-Амина. Разгром отряда Султана уже сильно поколебал его авторитет, но подписание Хайбулой мирного договора с русскими потрясло создаваемый им имамат до самого основания. Весть ударила, как гром среди ясного неба. Многие влиятельные тухумы и знатные фамилии начали задумываться о своем будущем. Особенно значимым было подчеркнутое в договоре положение: он заключался с независимым Аварским ханом, а не с вассалом. По крайней мере, пока.
Хайбула уехал, Мазуров и другие, активно готовились к ожидаемым ими звёздному дождю. Я же умом поняв, что столь значимое событие, которое в начале казалось невозможным в исполнении, свершилось, сидел опустошенный в номере и не мог думать ни о чём. Пустота навалилась тяжким грузом. Осторожный стук в дверь.
— Вы позволите? –в номер зашёл Куликов, — вы так быстро удалились с церемонии, что я потерял вас. — Он присел в кресло напротив изучающе глядя на меня.
— Пётр Алексеевич, вы простите меня, может я вторгаюсь в личное, но что-то подсказывает мне: истинный творец сегодняшнего события — вы! Вас нет среди подписантов, о вас наверняка не укажут в рапортах и докладных, в лучшем случае вскользь. Почему? Вы настолько равнодушны к милостям и наградам?
