Читать книгу 📗 "Шайтан Иван 6 (СИ) - Тен Эдуард"
Он замер. Веки приподнялись, и его пронзительный взгляд впился в меня, будто пытаясь прочесть скрытый смысл.
— Он… был в том бою? — спросил Хайбула тихо, но отчетливо.
— Был. Тот сотник, что шашкой по голове получил.
— Прикрыл товарища? — в голосе Хайбулы прозвучало уважение. Он запомнил этот поступок. — Он… казак?
— Нет. Род его дворянский, честный. Состояние есть, не нищий. Поэт, известный по всей России, — подчеркнул я. — И поверь, имя его не канет в Лету. Люди запомнят.
Хайбула молчал, его высокие скулы напряглись. Брови медленно поползли вверх, выражая и удивление, и раздумье.
— Ладно, — наконец произнес он сдержанно. — Но… Ты уверен, Пётр, что это благо? Для Лейлы?
— Ох, Хайбула! — Я не сдержал горьковатой усмешки. — Сам Аллах не ведает, что на уме у влюбленных и какая дорога им уготована! А ты у меня спрашиваешь?
Он потупился, пальцы непроизвольно сжали рукоять кинжала. Видно было, как он взвешивает мое слово, обычай, будущее дочери.
— А Мелис? — спросил он вдруг, подняв голову. Вопрос прозвучал как последний бастион. — Знает ли? Что она сказала?
— Знает, — ответил я спокойно. — Сказала: такие вопросы — решать тебе, Хайбула. Ты глава семьи.
Опять задумчивое молчание повисло между нами. Хайбула смотрел куда-то вдаль, будто взвешивая последнее слово жены. Наконец, он обернулся ко мне, и в его глазах читалось глубокое, почти торжественное решение.
— Передай Мелис, — произнес он медленно и четко, — что я полностью полагаюсь на её материнскую мудрость и чуткое сердце. Какое бы решение она ни приняла относительно Лейлы и твоего офицера… я поддержу. Как отец и муж.
Я молча, с глубоким уважением, кивнул. В его словах было больше, чем просто согласие — это было доверие, дарованное жене в самом важном вопросе их дочери.
— А кто у тебя в охране теперь, Хайбула? — спросил я, желая убедиться в его собственной безопасности.
— Назначил Мелика, — ответил он уверенно. — Воин опытный, хладнокровный. Это он успел ранить убийцу, когда тот выхватил кинжал.
— Хороший выбор, — искренне одобрил я, зная репутацию Мелика.
Хайбула поднялся. В его движении чувствовалась тяжесть предстоящей разлуки, но и решимость. Он шагнул ко мне и крепко, по-горски, обнял — не на мгновение, а задержавшись, как бы вкладывая в это объятие всю невысказанную благодарность.
— Благодарю тебя, Пётр, — его голос слегка дрогнул, — за всё, что ты сделал для меня и продолжаешь делать. Сейчас… сейчас я не могу отблагодарить по-настоящему, не на словах. Но клянусь, надеюсь всем сердцем, что Всевышний позволит мне выразить мою благодарность иначе — делом, когда придёт время.
— Береги себя, Хайбула, — сказал я, сжимая его плечи. — Мы еще встретимся.
Он отступил на шаг, выпрямился во весь свой рост. Взгляд его стал твердым и ясным. Затем, по обычаю предков, Хайбула плавно склонил голову и поклонился, приложив правую ладонь к сердцу — жест глубокого уважения и нерушимой клятвы. Потом резко развернулся и пошел прочь, не оглядываясь.
Погода окончательно испортилась. Часто шёл мокрый снег с дождём — холодный, мерзкий, пробирающий до костей. Но откладывать поездку в Петербург уже не стоило. По приезде на базу я сразу поставил своих в известность об отъезде. Вместе со мной в отпуск отправлялись Андрей и Михаил; их отпуска заранее оговорены с атаманом. Главным на время моего отсутствия остаётся Трофим. Также предупредил Малышева: его отряду надлежит готовиться к убытию в Петербург — как только приедет полковник Лукьянов для их экзаменации.
Навестил Мелис. Первым, кто меня встретил на пороге, был, как всегда, энергичный Мурат.
— Здравия желаю, господин полковник! — чётко, по-строевому, приветствовал он.
— Здравствуй, Мурат.
— Полковник, а когда мы поедем в Москву? — неожиданно выпалил он, ошарашив меня прямотой вопроса.
— Скоро, — ответил я, приглядываясь к нему. — А с чего такая спешка?
— Пока тебя не было, в гости приезжала княгиня… Констанция, — смущённо начал он, и по лицу его разлился румянец. — Я ей понравился… И она мне очень понравилась. Она называла меня гал… галанным… — Мурат растерянно замолк, вопросительно глядя на меня.
— Может, «галантным»? — уточнил я, с трудом сдерживая улыбку.
— Да! Га-лант-ным! — тщательно выговорил он по слогам, явно гордясь новым словом. — Это… хорошее слово, полковник?
— Для мужчины — очень хорошее, — подтвердил я. — Ну и что же было дальше?
— Она живёт в Петербурге! Это же рядом с Москвой? — воодушевлённо продолжил он. — И сказала, что будет ждать меня в гости. Обещала ждать!
— Даже так? Ну, это, конечно, меняет дело, — кивнул я, понимая его нетерпение. — Но, Мурат, когда мы приедем в Москву, твоя первая задача — определиться с учёбой в кадетском корпусе. Замечаю, читаешь ты пока с трудом, пишешь с ошибками. С такими знаниями тебя туда просто не примут. И перед княгиней будешь выглядеть… не лучшим образом. Во-вторых, — добавил я строже, — пригласила она тебя, и никого более. А отправиться в Петербург одному, без сопровождения, ты не можешь — мама не разрешит. Так что вопрос этот пока открыт. Сначала — кадетский корпус, учёба. А уж потом — всё остальное. Всё ясно, боец?
— Так точно, господин полковник, — ответил Мурат, и его голос прозвучал заметно грустнее.
— Боец, нос не вешать! — ободряюще сказал я. — Я сам скоро буду в Петербурге по делам. Обязательно навещу княгиню Констанцию и передам ей, что Мурат, сын аварского хана Хайбулы, непременно навестит её, но чуть позже. Уверен, она поймёт и будет ждать. Если ты ей действительно понравился, — подчеркнул я, — она дождётся.
Мелис, слушая наш разговор, тепло улыбалась. Лейла же еле сдерживала смех. Я строго посмотрел на неё и покачал головой — насмешки над искренними чувствами брата были неуместны.
Мелис, мгновенно уловив мой взгляд, поняла: разговор будет серьёзным. Легким движением руки она выпроводила детей, и мы остались одни. Я подробно передал ей суть последнего разговора с Хайбулой. Она слушала, не перебивая, лишь изредка кивая, но глаза её не отрывались от моих, впитывая каждое слово.
— Как он? — выдохнула она наконец, и в её тихом голосе зазвучала сдерживаемая тревога.
— Он заключил мирный договор с военной администрацией, — ответил я, стараясь говорить уверенно. — Надеюсь, у него хватит сил и терпения довести начатое до конца.
— Терпения и сил у Хайбулы всегда хватает, — произнесла Мелис с горьковатой усмешкой, и её лицо вдруг стало строгим, непривычно твёрдым. Тень легла на её лоб. — Вот только позволят ли ему это сделать… Абдулах-амин не простит ему такого шага. Никогда. — В её голосе прозвучала не просто констатация факта, а глубокая, выстраданная уверенность в мести врага. Она знала цену подобным поступкам.
Я видел, как страх за мужа сжимал ей сердце, но внешне она держалась.
— Всё будет хорошо, Мелис, — сказал я, вкладывая в слова больше уверенности, чем чувствовал сам. — Готовься к отъезду. Мы выступаем через три дня. Ты и дети должны быть готовы.
На следующий день прибыл полковник Лукьянов. Продрогший и замёрзший он ворчал греясь горячим чаем.
— Наша с Куликовым деятельность вызвала столько нездорового шума, а столь решительное и жёсткое судейство Велибина взбудоражило местную камарилью не на шутку. Обер– интендант Смолин отстранён от должности и ему предписано прибыть в Главный военный суд, как и статскому советнику Анукину и нескольким начальникам комиссариатов и отделов. Велибин свирепствует аки буря.
— Главное, чтобы от всего этого шума был толк. — Философски изрёк я. — А то получится замах на рубль, а удар на копейку. Все отделаются легким испугом и расстройством живота.
— Возможен и такой исход, — вздохнул Лукьянов и неожиданно переключился на другое.
— Как отряд ротмистра Малышева? Как вы оцениваете их участие в бою, Пётр Алексеевич?
— За неполных три месяца достигнуто немало. Отряд, можно сказать, сформировался. В бою показали себя достойно. Я отметил это в своём докладе. Там же — ходатайство: ротмистра представить к ордену Святого Станислава 3-й степени с мечами, а для нижних чинов — пять Георгиевских медалей за храбрость; распределение — на его усмотрение. Думаю, удовлетворят. Впрочем, смотрите на их подготовку реально, Лев Юрьевич. Учитывая специфику предстоящих задач, всё пока в зачаточном состоянии. Они только начинают понимать своё назначение. Нужна ежедневная тренировка, оттачивание мастерства. Стреляют хорошо, бегают неплохо, рукопашный бой начали осваивать. Тактически — пока лишь теория. Не обессудьте. Их подготовка требует особого внимания и отдельной работы. Кроме того, я записал соображения по специальному снаряжению бойцов и наброски тактики для действий группы в городе.
