Читать книгу 📗 "Шайтан Иван 6 (СИ) - Тен Эдуард"
— Прогноз весьма предсказуем, Леонтий Васильевич, — отчеканил Бенкендорф, — но исход зависит исключительно от того, как мы обернём дело обер-интенданта Смолина. Вы собрали сведения по генералу Лукомскому?
— Так точно, Александр Христофорович, как вы указывали, тайно и деликатно. Материала хватает. — Пояснил Дубельт.
— Государь ныне пребывает в решительном настроении. Особую нетерпимость к казнокрадству питает цесаревич Александр. Поскольку государь поручил ему курирование дел Кавказского округа, надлежит ознакомить его высочество с ходом нынешних расследований. Леонтий Васильевич, безотлагательно подготовьте особый доклад для его высочества с вашими соображениями. Открывать же все карты — пока не время.
— Слушаюсь, ваше высокоблагородие. — Дубельт вышел.
На следующее утро, ровно в десять, Бенкендорф вошёл в кабинет Императора.
— Здравия желаю, Ваше Императорское Величество!
— Здравствуйте, Александр Христофорович. Чего изволите докладывать? — спросил государь.
Цесаревич Александр, как обычно, сидел слева, чуть позади государя, внимая еженедельным докладам Бенкендорфа. Он редко вступал в беседу, задавая вопросы лишь о неясных деталях. Однако, когда генерал перешёл к результатам расследования казнокрадства и хищений, цесаревич насторожился. А при упоминании об аресте полковника, графа Иванова-Васильева, лицо Александра выдало тревогу.
— Возможно ли сие, Александр Христофорович? — не выдержал цесаревич. — Обвинения на полковника возведены тяжкие: не только хищение казённых сумм, но и… измена государю!
— Воистину, Александр Христофорович, — нахмурился император, — велибинское следствие что-то уж больно круто закрутило…
— Ваше Величество, представлены лишь следственные материалы. Окончательный суд — прерогатива Главного военного суда. Подробности изложены в рапорте. Ваше Величество, согласно высочайшему повелению, контроль за делами Кавказского округа возложен на его императорское высочество. Благоволите ли разрешить представить ему особый доклад?
Николай кивнул. — Ознакомься, Александр, и доложи мне своё мнение.
— Слушаюсь, Ваше Величество, — отвечал цесаревич, принимая доклад.
— Что ещё, Александр Христофорович? — спросил государь.
— Поступил особый рапорт от полковника Иванова-Васильева, Ваше Величество. Касается боя между горскими отрядами Султана и Хайбулы. Хайбулу поддержали пластунский батальон и приданные ему атаманом усиленные казачьи сотни. В результате отряд Султана был наголову разбит, понеся тяжёлый урон; наши же потери незначительны. В рапорте подробно изложен ход сражения и приведены достоверные данные о потерях неприятеля и наших войск. Для полноты картины приложены копии рапортов Начальника линии генерал-лейтенанта Мазурова, атамана Кавказского казачьего войска, генерал-майора Колосова, а равно и рапорт начальника штаба Кавказского корпуса. Также представлены ходатайства полковника Иванова о поощрении отличившихся чинов.
— Ну, хоть какая отрада, — тень удовлетворения скользнула по лицу Императора.
— Вот изволите видеть, Александр Христофорович, — с укоризной произнёс цесаревич, — каков полковник Иванов в деле, а его обвиняют в измене трону и присяге!
— Осмелюсь поправить, Ваше Императорское Высочество, — вежливо, но твёрдо ответил Бенкендорф, выпрямившись. — Я не изрекал подобных суждений и не обвинял полковника графа Иванова-Васильева огульно. Озвученные Вами обвинения выдвинуты следствием. Однако вина его отнюдь не доказана, и рассмотрение сего дела — прерогатива Главного военного суда.
— Довольно пререканий, — властно произнёс император, — я внимательно ознакомлюсь с докладами, рапортами и вынесу своё решение. Благодарю вас Александр Христофорович. Вы свободны.
Бенкендорф поклонился по военному и вышел из кабинета.
Как только дверь закрылась, Николай повернулся к сыну, его взгляд стал холодным.
— Александр, держать себя надлежит с большей сдержанностью, — проговорил он, и голос его стал тише, но твёрже. — Особенно в присутствии третьих лиц.
— Совершенно правы, Ваше Величество, — низко склонил голову цесаревич. — Постараюсь впредь не допускать подобных промахов.
— Ты оказываешь графу необдуманное расположение, — продолжал государь, не смягчаясь. — Сие ставит тебя под удар, сын мой.
— Но неужели полковник не доказал преданности трону? — горячо возразил Александр. — Разве не заслужил он доверия? Он же спас мне жизнь при покушении! Вы же доверяет Бенкендорфу!
— Бенкендорф, — холодно отрезал Николай, поднимаясь, — верой и правдой служит мне два десятка лет. Испытан огнём и временем. Я не призываю тебя не верить вовсе. Я требую: будь осторожен в доверии к тем, кто тебя окружает! Помни всегда: ошибка твоя дорого обойдётся не тебе одному, но державе, коей ты призван править. Уразумей же разницу и меру твоей ответственности! — Голос императора зазвучал как сталь. — Александр… ты — будущий Самодержец. Бремя власти сокрушит тебя, коль не сумеешь нести его достойно. Народ и государство, вручённые тебе Богом и судьбой — не игрушка. Помни о сём непрестанно. Помни, как тяжек венец Российской Империи.
— Да, ваше величество, буду стараться следовать вашим советам.
— Александр… — голос Николая внезапно смягчился, и он положил руку на плечо сына. — Слова мои — не обида тебе и не укор. Всё от любви отеческой и попечения о благе твоём. Желаю я видеть тебя государем сильным, мудрым… истинным Самодержцем. Да не дерзнёт никто усомниться в праве Дома Романовых на престол Российской Империи!
Глава 12
Несмотря на дорожную усталость, едва прибыв в Петербург, Констанция первым делом навестила отца, князя Юсупова. Она подробно рассказала ему о встрече с братом Константином.
— Папа, он выглядит прекрасно, — заметила она, — бодр и доволен. Совершенно здоров! И службой своей нынешней очень доволен. Говорит, ни за что не хочет переводиться — твердо решил выслужить офицерский чин именно в казачьем войске и лишь потом думать о другом.
Князь одобрительно кивнул, но дочь продолжила, голос ее слегка дрогнул:
— Он… он участвовал в бою, папа. Легко ранен, слава Богу. Но главное… его представили к знаку отличия Военного ордена! К Святому Георгию! Он этим невероятно гордится.
Тут Констанция не удержалась и позволила себе неосторожную шутку насчет награды брата. Князь резко поднял голову, и его взгляд стал холодным и укоризненным.
— Коста! — строго произнес он. — Шутки твои здесь совершенно неуместны. Знак отличия Военного ордена Святого Георгия — высшая солдатская награда за доблесть. Это не повод для насмешек.
— Папа, прости! — смущенно воскликнула Констанция. — Я виновата, я сразу же попросила у него прощения! Честно, я просто не разбираюсь толком в этих военных наградах… Мне же простительно?
Констанция с таким виноватым видом смотрела на отца, что он не смог далее сердиться.
— Ну, лисичка, как на тебя сердиться? — улыбнулся отец.
— Да, пап, при мне произошёл неприятный случай с зятем графа Васильева. Его арестовали жандармы и увезли в Тифлис.
— Как арестовали? За что? — встревожился князь.
— Папа я ничего не знаю в подробностях. Следующий день как я передала ему письма, хотела просить его сопроводить к нему в батальон, к месту службы Константина. Князь Долгорукий сообщил мне, что полковник арестован и увезён Тифлис. Это всё, что я знаю.
Встревоженный князь Юсупов на следующий день попытался навести справки, но ничего определенного выяснить не смог. Не теряя времени, он решил лично навестить графа.
— Здравствуйте, граф!
— А, князь! — Граф, казалось, был рад визиту, хотя в голосе звучала легкая усталость. — Надеюсь, на сей раз вы пожаловали просто проведать старика? Милости прошу в кабинет.
— Благодарю, граф, — Юсупов последовал за хозяином, тяжело дыша. — К глубокому моему сожалению, визит мой не сулит приятных вестей. Я вынужден сообщить вам неприятное известие: ваш зять, Дмитрий Борисович, арестован.
