Читать книгу 📗 "Господин следователь 9 (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич"

Мой прорастающий гнев прервал появившийся официант, принесший уху и корзинку с хлебом. Снимая тарелки с подноса, Анькин дядька сказал:

— Иван Александрович, давеча городовой приходил, узел хозяину приносил и веревку, на которой генерал повесился. Так вот — Иван Иванович сказал, что морской это узел. А я глянул, у нас такие узлы тоже были.

— У вас, это у кого? — заинтересовался я, мысленно похвалив Савушкина. Не стал Спиридон говорить, что генерала повесили. Правильно.

— У нас, у саперов, — пояснил официант. — Нас, когда в учебной команде были, и грамоте учили, и муштровали, а еще наставляли— как понтоны наводить, как грузы цеплять. Узел этот «кошачьими лапами» называют. Его куда угодно прицепить можно, чтобы веревку закрепить. А можно прямо на него груз повесить, если с крюком.

— Дядя Роман, ты Ивана Александровича не отвлекай, — строго сказала Анька. — Дай ему пообедать спокойно.

— Все, ухожу, прощеньица прошу.

— Спасибо, — поблагодарил я Романа.

Вот ведь, незадача какая. Я-то рассчитывал, установить, что узел морской и это поможет найти убийцу. А тут, получается, не только моряки такие узлы используют, но и иные рода войск. Слабая была ниточка, но и она лопнула.

Расстроился так, что чуть было косточку не проглотил.

Всем хороша рыба, но почему же она с костями?

Съев уху (опять засомневался — можно ли называть ухой рыбный суп, если он сварен не на костре?), посмотрел на Аню.

— Ну-с, дорогая подруга? Кто там на тебе жениться не хочет? И не рано ли о замужестве говорить?

— Сейчас, пусть посуду уберут, — хмыкнула Анька. Ну, явно желала затянуть интригу!

Роман, словно подслушав, появился в кабинете, забрал тарелки.

— Как вам ушица?

— Выше всяких похвал, — отозвался я. — Повару огромная признательность.

— Респект ему, — дополнила Анна.

Вместе с официантом мы вытаращились на Аньку.

— Чаво?

— Респект означает уважение, — не смутившись, пояснила девчонка. — Только не помню, на каком языке. В гимназии мы два проходим, все время путаю.

— Надо запомнить, — кивнул головой официант, покидая кабинет.

А ведь запомнит!

— Ваня, ты помнишь статского советника Решетеня? — спросила Анна.

— Помню.

Еще бы не помнить нашего неопохмеленного соседа по купе, которого Аня отпаивала горячим чаем. И он, собака такая, предложил себя в качестве потенциального мужа для девчонки. Правда, следует отдать должное. Решетень (Кирилл Кириллович, даже имя вспомнил) был готов подождать до совершеннолетия будущей супруги. Анька же — маленькая зараза, была даже готова рассмотреть его предложение.

— Сегодня письмо от Ольги Николаевны пришло, — начала Аня, но я ее перебил:

— Ань, она про меня ничего не спрашивала?

— Ваня, его из Петербурга отправили еще до твоего ранения. Сам знаешь, как иной раз почта у нас идет. Я штемпель смотрела — оно полторы недели в пути было.

Обычно, при нормальном стечении обстоятельств, разница в датах на штемпелях составляла три-четыре дня. Но все бывает. Отправили не туда, карета сломалась, почтарь запил, на почтамте куда-нибудь завалилось. В общем, все как в далеком будущем.

— И что там маменька про Решетеня написала?

— Написала, что господин Решетень явился к ней с визитом. Очень интересовался — где пребывает ее воспитанница? А как узнал, что она в Череповце живет с названным братом, очень расстроился. Сказал, что это может повредить репутации его невесты. И даже ее… Ваня, подскажи слово — забыла… скомпра…?

За что уважаю Аню, так это за то, что она не стеснялась спрашивать незнакомые ей слова. Не попадается словарь Даля, купил бы не глядя. И не только для гимназистки, но и для себя. Орфографических словарей у меня два — один дома, второй на службе, но этого маловато. Конечно, я бы предпочел «Толковый словарь» в одном томе, но Ожегов еще не родился.

— Скомпрометирует, — подсказал я. — Что означает — покрыть позором, навредить доброму имени.

— Ага, поняла. Вроде, как парень с девкой гулять надолго ушли, или ночь где-то вместе просидели, то даже если ничего меж ними и не было, то парню все равно жениться придется.

— Значит, Решетень решил, что ты скомпрометирована и замуж тебя брать не будет? — предположил я.

— Нет, замуж он меня взять готов, но теперь желает, чтобы приданое было не меньше двух тысяч рублей.

— Обнаглел, кобель старый, — зашелся я от возмущения. — И девчонку ему подавай — молодую и красивую, чтобы без пятнышка не репутации, да еще и с приданым. Жаль, меня не было, я бы его с лестницы спустил.

— Ольга Николаевна не такая, как ты. А всех дураков с лестниц спускать, так и лестниц не напасешься. Она сказала, что за воспитанницу приданое больше будет — не меньше десяти тысяч, и недвижимость — если, не имение, так дом в Новгороде или собственная квартира в столице, только Анечке самой решать — за кого она замуж пойдет.

Вот здесь маменька абсолютно права. Пусть Анька сама решает, за кого замуж выходить. Только, пусть вначале выучится и подрастет.

Мы вернулись домой. К исправнику идти еще рано и я, от нечего делать, принялся листать газеты. Уцепив «Биржевые ведомости», начал просматривать объявления. Одно из них сразу же привлекло внимание. Ба, а тут несколько подобных…

— Аня, посмотри, — позвал я девчонку.

— И что здесь смотреть? — хмыкнула барышня, взяв в руки газету и принимаясь читать вслух одно из объявление: — «Красавица, окончившая гимназию, двадцати лет, сирота, безупречной нравственности, познакомится с богатым мужчиной. Бедных и некрасивых просьба не беспокоить. Отвечу только на письмо, в который вложен конверт и почтовая марка». И что такого? Хочет барышня замуж, зачем ей за бедного выходить? Бедный — значит ленивый. Познакомится, потом решит — выходить или нет. И про конверт правильно. Если конверт с маркой мужчина вложил — заботится.

Что-то сегодня барышню на женихов пробивает.

— Ты посмотри ниже, — усмехнулся я.

— Где? — переспросила Анька, встряхивая газету. — Тут что-то про коз… Что мне про них читать?

— Вот-вот, про коз.

— Ага. Куплю козу белой масти, не старше трех лет. Готов заплатить сто рублей, — прочитала Аня, потом ахнула: — Коза за сто рублей? Да за такие деньги можно дом купить или четырех коров! Кто-то совсем рехнулся? Красная цена хорошей козе рублей пять. Но если козлушку купить, что под козлом не была, так и вообще за три договориться можно.

— Ага, а ты еще ниже посмотри.

— Продам козлят белой и рыжей масти, от лучшей козы в Москве. Наших козлят покупают лучшие семьи Москвы и губернии. Стоимость козленка двадцать рублей. С доставкой — двадцать пять. И еще одно — «Наших козлят одобрила племянница губернатора», — прочитала Аня и развела руками, едва не уронив газету. — Нет, люди точно спятили. Или одна Москва с ума сошла?

Аня девчонка очень умная, но слишком практичная. До нее не сразу дошло — почему вдруг резко подорожали козы с козлятами?

— Анечка, а как ты думаешь, отчего это произошло?

— Ваня, а мне-то откуда знать?

— А если подумать? Кто в Москве слух пустил, что у каждой приличной гимназистки должна быть собственная коза?

— Ты думаешь? — недоверчиво протянула гимназистка, потом рассмеялась. — Я ведь пошутила, а оно, вишь как…

— Мода, уважаемая Анна Игнатьевна, штука непредсказуемая. Подняла ты козлиный бум. Козы осенью в большой цене… Теперь козочек покупать-продавать станут. И красть. Пытались ведь твои нынешние подружки Маньку украсть, верно? Как их там — Маринка со Светкой?

— А я ведь знала, что ты выяснишь, кто нашу Маньку пытался украсть, а они не верили — мол, откуда?

Не стал говорить, что я тут не при чем, а просто родители «похитительниц» перепугались и совершили правильный поступок — добровольно вернули краденое и сдались исправнику.

— Это называется — путем оперативных мероприятий и опроса негласной агентуры, — хмыкнул я. — Чтобы у меня козу украли, а я бы не узнал — кто это сделал? Хм…