Читать книгу 📗 "Господин следователь 9 (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич"
Кажется, грузинская княжна с козочкой успокоили предводителя. Он даже плечи расправил.
Явился здешний канцелярист. Демонстрируя всем своим видом, как он устал и, насколько тяжел труд, положил на стол предводителя дворянства бумагу и вышел, даже не соизволив что-то сказать.
— Хочу заменить, — кивнул Галльской в сторону закрывающейся двери. — Привык при покойном Сомове ничего не делать, думает, что и теперь станет в своей каморке отсиживаться, чтобы первый чин выслужить. Куда бы его отправить?
— Отдайте Абрютину. Тот быстро кислую шерсть из лодыря выжмет, — посоветовал я, придвигая к себе бумагу.
Что интересного можно узнать о покойном инженере-генерал-майоре Калиновском? Когда составлялась запись, от роду генералу было шестьдесят три года. Стало быть, год рождения у него 1817.
Написано, что дворянин, из солдатских детей.
— Владимир Львович, а как это понимать? — удивился я, повернув в сторону предводителя выписку.
— Так тут все просто. Григорий Алексеевич родился, когда его отец рекрутскую повинность отбывал. Скорее, уже в унтер-офицеры вышел. Верно, потом отец обер-офицерский чин получил и дворянство — сначала личное, затем потомственное, значит, дети тоже дворянами стали.
Я кивнул в знак благодарности, и стал читать дальше. Из образования у Калиновского указано Главное инженерное училище, откуда он был выпущен подпоручиком в 3 управление Инженерного департамента Военного министерства.
Как я понимаю, это круто, если выпускника сразу в министерство определили, минуя полк.
В департаменте Григорий Алексеевич дослужился до чина подполковника, а в 1862 году переведен в Главное инженерное управление, в котором и прослужил до своего выхода в отставку в 1880 году. Последняя должность — начальник инженерного отдела.
Все равно не знаю, чем занималось 3 управление Инженерного департамента, и за что отвечает инженерный отдел. Может, за строительство казарм, а может, окопы роют.
Награды какие указаны? Станислав 3-й и 2-й, Анна-3-й и 2-й степеней, Владимир −4-й. Мечи к орденам не упоминаются. Медаль «В память войны 1853—1856» на Владимирской ленте, медаль за русско-турецкую. За русско-турецкую всем давали или как? Как я полагаю, в формуляре, оставшемся в министерстве, есть запись, что Калиновский «в военных походах и кампаниях не участвовал». Не осуждаю. Не всем участвовать в боевых действиях, нужно кому-то и в штабах быть, руководить, способствовать и прочее.
Записано, что вдовец, но имя покойной жены не указано. Сын Алексей. И все. Состоит ли на службе, нет ли, не сказано. А сын-то тоже у меня под подозрением. Где он болтается? А вдруг нанял злодеев, которые убили отца?
Все-таки, придется делать запрос в Военное министерство, пусть присылают копию формуляра. Надеюсь, она-то не секретная?
— Ваня, а у нас курьер из МВД был. Как я думаю, от Александра Ивановича, — сообщила Аня, как только я вернулся домой. — Сказал, что у него пакет для господина Чернавского, но может его оставить мадмуазель Сизневой.
— Надеюсь, ты ему гривенник на чай не предложила? — мрачно поинтересовался я, вспоминая, как Анька — тогда еще Нюшка, вручила чаевые чиновнику для особых поручений, прибывшему из канцелярии губернатора.
— Нет, я ему целый серебряный рубль дала, — сказала Анька, а увидев мой обалдевший взгляд, звонко расхохоталась. — Ваня, да шучу я. Я ему чаю предложила с дороги, но вижу, что мнется курьер, как Петька, перед тем, как в штаны накатить, показала, где наша уборная. В уборную он сходил, но от чая отказался и убежал. И чего, застеснялся, что ли? Понятное дело, что человек с дороги, а за кустик бежать неловко.
— Ань, неужели не понимаешь? Курьер, скорее всего, молодой, а тут барышня его в уборную провожает.
— Ваня, что естественно, то не безобразно! А в городе ни одного общественного сортира нет.
Вот здесь я согласен. Культура начинается с сортиров, а у нас в городе общественные уборные только при храмах. Ладно, если человек знает, куда бежать, а если нет?
Что у нас за послания с курьером? Письмо от матушки. Ага, госпожа генеральша пользуется служебным положением мужа. Да и письмо с курьером идет гораздо быстрее, нежели государственная.
'Здравствуй мой дорогой Ваня.
Очень рада, что получила твое письмо еще до того, как в Петербург дошли слухи о твоем ранении. Ты как-то заметил, что Череповец, по своей сути — это большая деревня, но если взять хоть Москву, хоть Санкт-Петербург, это тоже деревни, только еще больше.
Ваня, ты очень подробно все написал, рассказал, что твоя рана несерьезна, но, прости, я не поверила. Мужчинам свойственно преуменьшать свои ранения, чтобы не волновать близких. Не забывай, что я дочь генерала, твой дед сам неоднократно был ранен, но старался не посвящать в это ни матушку, ни меня.
Уже собиралась ехать в Череповец, но, к счастью, пришли письма от Анечки, и от Лены. Они подтвердили твои слова, поэтому, я немного успокоилась. По крайней мере, я знаю, что ты ходишь своими ногами, а рука, хотя и прострелена, но вскользь и она заживает.
Когда из Новгорода пришла телеграмма на имя Е. И. В. и в МВД, ее содержание сразу же стало достоянием всей столицы. Разумеется, историю додумали и извратили настолько, что я даже не берусь тебе пересказывать.
Батюшку немедленно вызвали во дворец, теперь он очень на тебя сердит. Сказал, что государь повысил на него голос, хотя это ему несвойственно. Мол — о чем вы думали, Александр Иванович, отправляя сына в захолустье, да еще и под пули? Все-таки — Чернавский-младший не только сын своего отца, но и талантливый писатель, о котором нужно беспокоится, чтобы не получилось так, как с господином Марлинским. Разумеется, потом государь отошел, извинился перед твоим отцом. Спросил — а не стоит ли вытащить Ивана Александровича из Череповца, назначить на какую-нибудь должность, вроде главного хранителя императорской библиотеки или кунсткамеры, положить жалованье рублей двести в месяц, чтобы Чернавский сидел на месте и писал, не подвергая свою жизнь опасности?
Признаюсь по секрету, что твой батюшка, сам бы хотел, чтобы ты был поближе и, чтобы служба была не настолько опасна, но вслух он такое государю не сказал, а ответил, что государь назначил для Чернавского-младшего срок в один год и, негоже, если он от своего слова отступит.
Думаю, что наш Александр Иванович, хотя и делает вид, что сердит, на самом деле очень гордится тобой. Еще он гордится, что его сын получил еще один орден. И я, поздравляю тебя кавалером святой Анны. Наверное, ты единственный гражданский чиновник, награжденный настоящей военной наградой. Твой дедушка очень гордится тобой. Ты удостоен награды за спасение своего друга.
Если уж речь зашла об Анне, то сообщаю, что я убедительно прошу нашу Анечку не рассматривать в качестве будущего супруга г-на Решетеня, тем более, с такими требованиями. Он не стоит и мизинца нашей девочки. Если уж понадобится выдать ее замуж, то подберем более приличную партию, что она соответствовала и возрасту, и уровню дохода.Впрочем, я ей о том писала.
Хочу сообщить, что в наш дом был нанесен еще один визит. Правда, неудавшийся. Графиня Левашова — несостоявшаяся тетушка Ани, с недавних пор ставшая кавалерственной дамой, соизволила удостоить подругу детства своим посещением, однако, я решила ее не принимать. Не знаю, будет ли это иметь какие-то последствия, но мне все равно.Человек, который предает своих близких для меня перестает существовать.
Еще хочу сказать, что ты зря беспокоишься о том, что твое ранение может иметь какие-то последствия для карьеры твоего друга Василия Яковлевича Абрютина. Твой батюшка на мой вопрос ответил так: «Исправник-то здесь при чем? Ванька сам дурак, что под пулю полез. Но, вообще-то, наш сын подвиг совершил. Не каждый рискнет друга спасать!»
Скажу еще, что твой батюшка в глазах сослуживцев и двора предстал в качестве отца героя. А слава детей, как известно, отбрасывает свой свет и на родителей!
