Читать книгу 📗 "Ермак. Противостояние. Книга одиннадцатая (СИ) - Валериев Игорь"

— И что же Давыдов совершил такого, чтобы не только он, но и Витте заслуживали смертной казни? — прервал моё молчание вопросом регент.

— Он 28 марта, за четыре дня до начала боевых действий между Германией и Францией отправил телеграмму в Берлинский банк «Мендельсон Co.» о переводе всех российских активов банка из Берлина в Париж, — я сделал паузу, давая возможность великому князю осмыслить сказанное мною.

— О какой сумме шёл вопрос?

— Более ста миллионов золотом, Ваше императорское высочество.

— Это… — регент замолчал, подбирая слова.

Сандро сейчас бы загнул малый или большой петровский загиб, причём очень эмоционально.

Михаил Александрович после продолжительной паузы тихо произнёс:

— Это предательство.

— Да, Ваше императорское высочество, это предательство, и в нём надо разбираться. Я уверен, что Давыдов не мог отправить такую телеграмму без поручения Витте. В этом чемодане, — показал рукой на свой переносной сейф, — аналитическая записка по деятельности министра финансов, начиная с введения золотого стандарта, и некоторые документы, которые заставляют в целом негативно взглянуть на деятельность Сергея Юльевича.

— Хорошо, Тимофей Васильевич, после прогулки и обеда, мы, как и договаривались вчера, займёмся делами политических партий и господином Витте, — регент тяжело вздохнул. — А я так хотел сегодня отдохнуть, из-за чего и позвал тебя с утра пораньше.

— Тяжела ты, шапка Мономаха, Михаил Александрович. На том свете отдохнём, — грустно пошутил я.

— Тфьу-тьфу-тьфу, Тимофей Васильевич, — регент трижды сплюнул через левое плечо. — На тот свет торопиться мы не будем. Мне ещё жениться надо и своих детей завести. А сейчас закроем твой портфель в сейфе и пошли, Тимофей, на конную прогулку. Александр любит, когда ты с ним рядом находишься. Да и Елене спокойней будет.

Глава 4

Политические партии и Витте

Конная прогулка прошла просто замечательно. Александр IV сидел в седле словно влитой, и не скажешь, что императору всего девять лет. Покатались по парку. Я и регент страховали юного государя по бокам, а нашу тройку сопровождал десяток кубанской сотни Конвоя Его Императорского Величества. А на всём пути для конной прогулки стояли секреты и посты охраны, передающие нашу группу друг другу. Ширинкин свою службу бдил, как никогда. Как он признался, если бы покушение на Александра тогда на вокзале удалось, генерал бы застрелился. И я ему верю. Евгений Никифорович точно бы не пережил убийства третьего императора, находящегося под его охраной.

Накрутив галопом и рысью по парку за два часа километров двенадцать-пятнадцать, потом ещё час занимались выездкой в манеже Кирасирского полка, присоединившись к Елене Филипповне и Алексею. Императрица в дамском седле чувствовала себя очень уверенно, легко беря в манеже барьеры и меняя аллюры. С нами в парк она не поехала, потому что при ней Александр смущался и терялся, так как императрица постоянно делала ему замечания за огрехи в посадке, выездки и по прочим мелочам.

Алексей в манеже просто катался на пони по кругу под руководством берейтора. Он ростом и телосложением пошёл в отца, на контрасте от Александра, в котором уже чувствовалась будущая телесная мощь его деда. Поэтому Алексей в отличие от старшего брата тяги к физическим упражнениям, как и к конным тренировкам по верховой езде не испытывал. Но у Елены Филипповны не забалуешь. Положено Великому князю уметь отлично ездить верхом, значит, будешь уметь, несмотря на возраст. Как говорится, не можешь — научим, не хочешь — заставим.

По окончании занятий в манеже, перепоручив лошадей конюхам, отправились приводить одежду в порядок. Далее я с Машей и Васильком пришли из Приоратского замка в Гатчинский дворец на обед, на котором кроме императрицы с сыновьями и дочерью, регента присутствовала ещё только Ксения с детьми. Отобедали, так сказать, узким кругом. Многие царедворцы, наверное, полжизни бы отдали, чтобы оказаться на нашем с Машей и сыном месте.

После обеда женщины с детьми отправились в детскую, игровую комнату, а я с Михаилом в его кабинет. Пришла пора для доклада по Витте и политическим партиям.

Зайдя в кабинет, регент вынул из сейфа мой портфель, набрав код, который знал, открыл его и, достав стопку документов, передал её мне, а портфель-сейф поставил на пол. Указав на стул у рабочего стола, сел напротив.

— С чего начать, Михаил Александрович? — поинтересовался я, устроившись за столом и разложив бумаги на две кучки.

— Начнём с менее неприятного, то есть с политических партий. Что у нас происходит сейчас в стране по этому вопросу?

— Хорошо. Начну с тех, которые имелись в империи до объявления манифеста. Самая многочисленная из них партия социалистов-революционеров, сокращённо — «эсеры». Историко-философское мировоззрение партии обосновывается трудами Николая Чернышевского, Петра Лаврова и Николая Михайловского, с учётом этого, эсеры являются продолжателями идей народовольцев. Их новая партийная программа была опубликована весной 1903 года в газете «Революционная Россия» в Женеве. Программа предусматривает свержение самодержавия и установление демократической республики, всеобщее избирательное право, бесплатное образование, отделение церкви от государства, свобода вероисповедания, слова, печати, собраний, стачек, неприкосновенность личности и жилища, введение восьмичасового рабочего дня и прогрессивного налога на доходы промышленников, купечества и прочих представителей буржуазии. Но самым основным для них является аграрный вопрос, по их мнению, главный импульс, социальной, именно социальной, а не социалистической революции. Они предлагают провести «социализацию земли», то есть отменить частную собственность на землю, превратить её в общенародное достояние без права купли-продажи, без преобразования её в государственную собственность и без национализации.

— В смысле общенародное достояние⁈ — Перебил меня регент.

— Эсеры предлагают осуществить переход всей земли под руководство центральных и местных органов народного самоуправления, начиная от демократически организованных сельских и городских общин и заканчивая областными и центральными учреждениями. При этом пользование землёй становится уравнительно-трудовым, то есть оно должно будет обеспечивать потребительную норму на основании приложения собственного труда, единоличного или в товариществе.

— Какая-то утопия, по моему мнению. Они что действительно считают, что крестьяне отдадут свою землю в общенародное пользование? Вот уж не поверю, что крестьянство их в этом поддержит. Не говоря уж о помещиках и других владельцев земли, — вновь перебил меня великий князь.

— Страшно далеки они от народа, Михаил Александрович и мало понимают, чего на самом деле желает крестьянство. Но их лозунг «земля и воля» имеет у крестьян живейший отклик, так как именно этого крестьянство и хочет. Земли побольше, только в собственное пользование да навсегда, да без переделов. А ещё вольного обращения с этой землёй, чтобы никто, включая общины, крестьянину не указывал, что с этой землёй делать. Из-за этого лозунга партия эсеров в настоящий момент самая многочисленная, её организации уже существуют в сорока восьми губерниях и двухсот пятидесяти семи уездах. Сельских организаций и групп насчитывается уже больше двух тысяч. По нашим данным общее количество членов партии социалистов-революционеров приближается к пятидесяти тысячам. И сейчас они ведут на местах активную агитацию, надеясь получить большинство на выборах в Государственную Думу, — я замолчал, давая возможность регенту осмыслить озвученные цифры.

— Они отказались от террора? — задумчиво спросил великий князь.

— Трудно сказать, Михаил Александрович. Их боевую организацию мы уничтожили физически. Азеф и его подручные погибли при организации покушения на вашего брата на реке Липня. Через пару месяцев взяли на подготовке второго покушения на Николая II Гершуни, Езерскую, Каляева, Ракитникова и ещё несколько человек, которые находились на территории Российской империи. Тогда от боевой организации эсеров на воле и в живых осталось пару человек, среди которых выделялся Михаил Гоц, который написал устав «Боевой организации эсеров», создал её и финансировал. Также финансово поддерживал, выходящие в Женеве газету «Революционная Россия» и журнал «Вестник русской революции». Источник денег у Гоца установить не удалось. Вернее всего, от английской спецслужбы. 2 апреля 1902 года в Санкт-Петербурге член партии эсеров Балмашёв двумя выстрелами из револьвера убил министра внутренних дел Сипягина. Был задержан на месте преступления и повешен по приговору военно-полевого суда. Организовал эту акцию Михаил Гоц. Он тогда планировал во время похорон Сипягина осуществить ещё и террористические акты против обер-прокурора Синода Победоносцева и петербургского генерал-губернатора Клейгельса. Тогда нам удалось, жёстко допросив Балмашёва, задержать исполнителей. А Гоца мои люди весной 1903 года достали в Женеве, когда его итальянские власти отказались после ареста по нашему запросу выдать Российской империи и, в конце — концов, отпустили. Борис Савинков, который после смерти Гоца возглавил боевую организацию эсеров, со всей его группой был арестован и расстрелян в Порт-Артуре во время русско-японской войны. С тех пор террористических актов «Боевой организации эсеров» или подготовки к ним на территории Российской империи не было. Но в конце марта этого года состоялся первый съезд партии эсеров, на котором обсуждались вопросы программы и тактики партии в условиях, объявленных 1 марта манифестом конституционных свободах и выборов в Государственную Думу. Чернов — один из основателей и теоретиков социалистов-революционеров был главным докладчиком по программным вопросам и автором большинства резолюций съезда. Он же возглавил новый состав их ЦК, в который вошли Аргунов, Ракитников, Крафт и ещё ряд их товарищей. Главной новостью съезда эсеров стал раскол и отделение от партии её правого и левого крыла. Правые образовали Партию народных социалистов, а левые — Партию эсеров-максималистов. Последние являются сторонниками индивидуального террора и экспроприации, отвергнутых большинством участников съезда. Так что террор со стороны эсеров-максималистов возможно продолжится. Тем более, многие из наиболее радикальных социалистов-революционеров перекинулись в стан анархистов, которые и осуществляют в последнее время террор. На их совести убийство великих князей Алексея Александровича и Сергея Александровича, — я замолчал, так как регент в который раз, как только разговор заходил об этом случае, пытливо уставился на меня.