Читать книгу 📗 "Муля не нервируй… Книга 6 (СИ) - Фонд А."

А сам продолжал размышлять? Так кто же из нас троих донёс?

Деревня Сремска Каменица была красивой и аутентичной. Хотя назвать это место деревней я бы не стал, но здесь было много (точнее очень много) нетронутых столетиями уголков: белоснежные домики под черепицей тёмно-апельсинового цвета, узкие, мощёные брусчаткой улицы, готические, тонкие церквушки.

И природа. Ах, какая здесь была природа!

Буйная, неукротимая дубравная зелень, которая, словно в ртутном зеркале, отражалась в темнеющих плёсах Дуная, обрамлённых тусклыми прожилками песков. И издалека можно было увидеть, как ходили по этим пескам козы и начисто обгладывали прибрежную лозу. А ещё именно здесь была отправная точка на рыжую гору со странным названием Фрушка.

В таком великолепии нам предстояло прожить четыре дня.

— Какая красота! — счастливо выдохнул товарищ Иванов, когда мы начали выгружаться из автобуса у дверей местной гостиницы. Но потом, взглянув на людей рядом, торопливо добавил, — но у нас, в Советском союзе природа ещё красивее.

Товарищ Сидоров в подтверждение сказал «ага». А потом немного подумал и для дополнительной аргументации ещё и покивал. Так, видимо, на всякий случай.

— Товарищи! — в центр нашего хаотичного столпотворения выскочила девушка с растрёпанными длинными волосами, перевязанными ярко-зелёным шнурком на лбу. Что делало её похожей на былинного Микулу Селяниновича, если бы он тоже был столь тщедушным и вертлявым.

Но никто её не слушал, все были заняты тем, что активно галдели, выражая или восторг от местных красот, или обеспокоенность, что номер может достаться не с тем видом из окна, какой бы хотелось.

Тогда она влезла на большую деревянный ящик, очевидно, или с реквизитом, или ещё с чем-то нужным, и завопила на весь двор:

— Товарищи! Минуточку внимания!

Её пронзительный крик пронёсся по двору, перелетел через мутные воды Дуная, ударился о рыжую гору Фрушка и вернулся обратно, жахнув нам всем по ушам. Моментально вся суета и шум стихли, словно и не было ничего подобного.

— Товарищи! — уже спокойнее сказала девушка, — меня зовут Йована. По всем вопросам обращаться ко мне. Теперь дальше. Я сейчас зачитываю фамилии и номера комнат. Вы берёте свои вещи и идёте заселяться. Те, кого я не зачитаю — едут дальше с Зораном на автобус. Он вам на месте всё объяснит…

Девушка перевела дух и выпалила:

— Зоран! Айда, выйди сюда! Покажись!

К ней чуть смущённо подошёл коротко стриженный русоволосый парень с широкоскулым плоским лицом и молча встал рядом.

— А ничего так, симпатичный, — прошелестел чей-то знакомый голос рядом.

Я скосил глаза. Рядом стояли и безо всякого стеснения рассматривали парня Чвакина и Лапина. Заметил это и товарищ Сидоров, потому что предупреждающе кашлянул.

— Это Зоран! — закричала опять девушка, — вот он!

Убедившись, что даже до последнего дурака дошло уже, что именно это и есть тот самый легендарный Зоран, девушка удовлетворённо кивнула и принялась оглашать дальше:

— Завтракать, обедать и ужинать будем чётко по группам. Вся информация будет на стенде в холле гостиницы. Убедительно прошу не опаздывать и не ходить с чужими группами. Дальше. Автобусы на съемочные площадки отправляются сразу же после завтрака. На стенде прошу смотреть информацию, кто в какой группе и на какую съемочную площадку будет ехать. Состав групп постоянно меняется. Это зависит от сюжета фильма. Так что не перепутайте!

Она опять выдохнула и заорала:

— Товарищи! Имейте в виду, съемочные площадки у нас будут две. И они находятся в разных частях деревни. Если вы сядете не в тот автобус, то пешком добираться вам будет долго. Вы можете сорвать съемку. Поэтому будьте внимательны! А теперь я начинаю зачитывать фамилии и номера комнат, — и она начала зачитывать.

Йоже Гале сгустил краски — девушек таки разместили тоже в гостинице. Во всяком случае, я услышал фамилию Лапиной до того, как назвали мою. Про остальных — не знаю. Но не думаю, что их разделили.

Ну что же, я терпеть н могу все эти организаторские дела. Они тут и без меня прекрасно разберутся. Поэтому я дождался, когда назовут фамилию Раневской, подхватил её потёртый баул и свой чемодан (одолжил у Модеста Фёдоровича), и пошел наверх. Фаина Георгиевна еле поспевала за мной и всю дорогу свирепо ворчала:

— Ну вот чего ты рванул, Муля? Надо было остаться и дослушать. Интересно же…

— Что вам там интересно? — пыхтя, словно паровоз, я взбирался с двумя довольно тяжелыми сумками по крутой винтовой лестнице. Лифтов тут предусмотрено не было.

— Кто будет жить в гостинице, а кто нет, — сообщила Злая Фуфа в перерывах между попытками отдышаться.

Я сперва не понял, почему её это так волнует. Но потом сообразил и тихо сказал:

— Фаина Георгиевна, не беспокойтесь. Изабелла будет жить на отдельной квартире. Хорошей благоустроенной квартире. Вы её скоро увидите…

— Когда скоро? — взволнованно спросила она.

— Сегодня, — ответил я, — но когда точно — сказать не могу. Наберитесь терпения, пожалуйста. Всё будет хорошо.

— А как же подарки? Я же должна взять подарки, — запричитала Злая Фуфа.

— Подарки, если что-то сорвётся, то можно будет и через Йоже Гале предать. Главное — увидеться и нормально поговорить. Вы же в курсе, что мы так всё устроили, что ваша сестра Белла будет тоже сниматься в массовке, вместе с вами?

— Да ты что, Муля! — поражённо всплеснула руками Фаина Георгиевна, совершенно забыв, что поднимается по крутой лестнице, и чуть не навернулась.

— Осторожнее! — сердито сказал я, — не хватало ещё с переломами угодить в больницу!

Дальше началась обычная суета, когда много абсолютно разных людей переезжают на новое место, чтобы работать.

Мне повезло. Очевидно, из-за того, что я руководитель проекта, меня поселили в одноместный номер. С видом на рыжую гору Фрушка, конечно же.

Так что буду любоваться. Жаль, только времени на всё это маловато. Точнее, его вообще нет.

А примерно через час мы все уже ехали в автобусе на съемочную площадку. Я ехал рядом с Фаиной Георгиевной. Чуть наискосок сидели Йоже Гале и Франце Штиглиц. Сбоку от нас — Миша Пуговкин и Рина Зелёная. Товарищ Иванов тоже ехал с нами, но и тут отличился: сидел рядом с водителем, на переднем сидении. Ваня умотал на вторую площадку, там планировали снимать сценки из крестьянской жизни, и он должен был работать с массовкой, потому что снимали с разных ракурсов и их было много. Все наши тоже поехали туда, включая товарища Сидорова.

А вот Нанович ехал впереди нашего автобуса на своей новенькой машине ярко-голубого цвета.

На съемочной площадке долго не ладилось. То свет не так выставили. То с декорациями опять напутали. То куда-то не туда сценарий сунули.

В общем, суета на площадке царила знатная. И градус напряжения тоже.

Злая Фуфа сидела в палаточном шатре, мандражировала и дулась:

— Как ты думаешь, Белла уже приехала?

— Скорей всего да, но всё равно вы только вечером с нею встретитесь. Вы же слышали, что всю массовку увезли на вторую площадку. И она там.

— А я тут! — Фаина Георгиевна раздражённо отбросила щётку для волос и пожаловалась, массируя нос, — Муля, ты не представляешь, как у меня болит нос от этой подклейки! Если бы ты знал!

— Так зачем вы так мучаетесь?

— Я всегда подтягиваю нос, когда играю, Муля. И в театре, и, тем более — в кино. У мня ужасный нос. Я всю жизнь с ним так мучаюсь! — она недовольно посмотрела на себя в зеркало и скривилась, — не лицо, а жопа какая-то! Куриная жопа! Надо было Марецкую брать. Её везде берут. Она смазливенькая. И Завадский бы не рассердился…

— Нам нужна не смазливенькая, а талантливая, Фаина Георгиевна, — сказал я, пытаясь успокоить её мандраж, — такая, как вы!

— Муля! Ты столько для меня сделал! А я чувствую, что запорю весь сценарий! Муля, я — полная бездарность!

— Фаина Георгиевна, успокойтесь. Хотите, я вам воды принесу?