Читать книгу 📗 "Железный лев (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич"

— Конечно, барин, — расцвел Игнат, предвкушая большой заказ.

Лев же подвис, задумавшись.

Он ведь хотел как? Правильно. Оставить на реализацию эти булавки в приличных магазинах, куда и сам захаживал. Но прямо сейчас он осознал, насколько это все погибельная стратегия.

Нужна мода.

Нужен тренд.

А как его создать? Уж точно, не с помощью магазинов, в которых эти булавки утонут в океане подобных им мелочей.

— Барин, — тихо спросил Игнат.

— А? Что?

— Отчего ты булавки эти в коробки велел укладывать? Да еще аккуратные и деревянные. Неужто на подарок кому?

Лев глянул на него.

Криво усмехнулся и произнес:

— Пожалуй, пока не надо грузить. Читать умеешь?

— Младшой мой разумеет.

— Я тебе краску пришлю. Темной снаружи коробки покрасишь. Светлой изнутри. И натереть их нужно чем-то, чтобы блестели. Сделаешь?

— Сверху рубль положишь? Работа-то хлопотная.

— Полтину. Куда тут рубль-то? Ты, чай, не сам трудиться станешь, а кого из младшеньких своих посадишь. Да и работы там немного. Я тебе быстросохнущую краску пришлю. Ну что, возьмешься?

— По рукам, — буркнул Игнат, хотя это недовольство и было напускным. Покрасить такие пеналы да натереть и четвертака не стоило. А он вон — полтину взял. Щедр барин… щедр. Или дурень. Хотя о последнем он думать не хотел…

[1] Парк у озера Черное разбили в 1829 году. В 1860−1870-е озеро стали засыпать из-за дурных запахов, и к 1889 году засыпали полностью, но в ходе работ в начале 1980-х озеро откопали в рамках старой котловины, восстановив, а готовясь к 1000-летней годовщине Казани — отреставрировали. Так что сейчас озеро примерно соответствует тому размеру, какое имелось в 1842 году.

[2] Здесь идет отсылка к известной в те годы (и не только) поговорке: «Умные идут в артиллерию, хитрые — в инженеры, смелые — в кавалерию, дураки — в пехоту, а бедные — на флот».

[3] «Английская» булавка была изобретена в США в 1849 году, где и запатентована, однако осенью того же года английский делец Чарльз Роулей запатентовал ее у себя на родине. А потом наладил выпуск. В связи с чем такая булавка и называется «английской».

Часть 1

Глава 8

1842, июнь, 15. Казань

— Рад вас видеть, Анна Евграфовна, — произнес Лев Николаевич, словно бы оторвавшись от изучения книг. На самом деле он просто надавил на Карла Генриховича и тот сказал, когда она собиралась его навестить. А потом явился в подходящий момент.

— Мой мальчик, какая неожиданная встреча. — с нескрываемой болью в голосе произнесла она. И даже, как ему показалось, заколебалась, желая немедленно уйти.

— Тетушка говорила, что вы не желаете принимать приглашение и навещать наш дом, — перейдя на французский, поинтересовался он.

— Я неважно себя чувствовала. — нахмурилась графиня.

— Ну же… Анна. Мы же договорились остаться друзьями, — сделал обиженный вид Лёв. — А я вас так ждал… мне был очень нужен ваш дружеский совет. Как мудрой женщины.

Глазки ее нехорошо сверкнули, отчего Лев спешно добавил:

— Которая разбирается в моде и всяких приятных мелочах к женскому платью.

— Что? — немало удивилась графиня.

— Вот, взгляните. — произнес юноша и протянул ей небольшой черный деревянный пенал. Крашенный нитрокраской в несколько слоев и полированный до блеска. Игнат поступил по обыкновению этих дней натер готовый пенал воском и мягкой тряпкой заполировал. Получилось строго и красиво, хотя, конечно, какого-нибудь рисунка или узора очень не хватало. Но художника, готового все это разукрашивать, под рукой не имелось, а потому решили оставить как есть.

Анна Евграфовна взяла эту коробочку.

Покрутила ее.

Хмыкнула.

И открыла.

Внутри она была выкрашена матовым темно-красным цветом, на котором хорошо выделялись крупные английские булавки. Полированные и чуть масленые, отчего поблескивающие.

— Что это?

— Маленькая, но приятная мелочь для дам. Шаль укрепить или еще чего. Хотя их можно разными сделать. И украшать даже. Вон туда цветок из серебра или еще какую приятность прикрепить и уже дело. Как заколка будут.

— Можно сделать? — переспросила она, выхватив из речи собеседника главное. — Откуда это у тебя?

— По моему заказу сделали. И я хотел вашего совета, милая моя Анна Евграфовна, придется ли дамам это по вкусу? Особливо не простым, обывательницам, а дворянкам.

— Ну…

Она задумалась.

Взяла одну булавку. Открыла. Закрыла. Покрутила в руке. После чего внимательно посмотрела на Льва.

— Вы ведь и сами знаете, что дамам эти булавки придутся по вкусу. Для чего вы у меня решили спросить?

— Половина прибыли ваша, если вы поможете мне сделать эти булавки модными среди дам. И оформить привилегию так, чтобы в России хотя бы несколько лет их делать мог только я или с моего согласия.

Графиня зависла.

Женщина была готова к практически любому развитию событий. Но… не такому. Вон — стояла и хлопала глазами. Лев же продолжил:

— Они делаются из стали. Можно просто полировать. Можно серебрить или золотить. Я знаю способ, как это устроить с помощью электричества. Будет ровный и красивый слой покрытия. Упаковки тоже можно довести до ума.

— Вы серьезно? Вы предлагаете мне заниматься такими делами?

— Анна Евграфовна, светских львиц много. Тех же, кто на этой игре еще и зарабатывает куда как меньше.

— Как вы меня назвали? — переспросила она, чуть подавшись вперед.

— Светская львица. Я слышал, что так называют прекрасных дам, которые блистают в светском обществе.

— Первый раз слышу… но мне нравится, — усмехнулась она. — Продолжайте.

— А что продолжать? — улыбнулся как можно более благожелательно Лев. — Я всю идею уже изложил. Вы помогаете булавкам стать модными, а я делюсь с вами прибылью от их продажи.

— Только булавки? Или у вас есть еще что-то?

— Давайте начнем с булавок. Так-то, конечно, есть. Например, я знаю, чем можно заменить корсеты. Ведь ни для кого не секрет, как они вредны для женского здоровья. И не только это. Для чего мне и нужна помощь мудрой дамы, такой как вы. Мыслей и идей с избытком, но все это тлен без реализации.

— Мне нужно подумать, — чуть помедлив, произнесла она.

— Разумеется.

После чего Лев Николаевич поцеловал ей руку и, попрощавшись, удалился. Оставив ее наедине с булавками и Карлом Генриховичем, который пытался не дышать, чтобы не привлечь внимание графини. Впрочем, ей он был сейчас неинтересен. В женщине сейчас бушевала буря из мыслей и эмоций…

Граф же отправился в особняк к тетушке.

Несмотря на слова Лобачевского, он все же уделял прилично времени тому, чтобы подготовиться к поступлению. А то мало ли? Забудет Николай Иванович какую бумажку подписать или еще что. Он и опростоволосится. Поэтому он и изучал программу. Заодно примеряясь к тому, чтобы не увлечься и не скакнуть дальше положенного. Но позаниматься не удалось — его уже ждали…

— Рад личному с вами знакомству, Лев Николаевич, — произнес незнакомый мужчина в мундире, не вставая, впрочем.

— Встречно, — кивнул молодой граф, проходя в гостиную, — Но вы не представились. И я не знаю, как к вам обращаться.

— Лёва! — воскликнула дядюшка, давая понять, что его племянник какую-то глупость ляпнул.

— Ох, простите, — вполне искренне спохватился этот гость. — Обычно меня все знают. Сергей Павлович, — едва заметно кивнул он, — военный губернатор Казани.

— Очень рад знакомству, — уже без всякой вальяжности и дурости произнес молодой граф, по-военному щелкнув каблуками. — Много наслышан о ваших успехах в деле просвещения Польши и устроениях полков, которые при вас расцветали.