Читать книгу 📗 "Я – Король Баварии ((Бедный, Бедный Людвиг)) (СИ) - Тарханов Влад"

Как оказалось, фон Штауффенберг оказался моими физическими кондициями более-менее доволен. Это выразилось в его фразе:

— Я ожидал намного более худшего состояния Вашего королевского высочества.

Причем сказано то было после полусотни приседаний и отжиманий от пола, которые капитан егерей тщательно контролировал, дабы я не волынил, и отжимался как положено. А благодаря регулярным пробежкам в Австрийских Альпах я чувствовал себя словно выжатый лимон, но всё-таки чувствовал! Значит, не всё потеряно и есть куда тянуться!

Пришлось договариваться с Карлом, что во время наших тренировок он — командир, а я починенный. И неуместно тут такие длинные титулования. Графу разрешалось обращаться ко мне «курсант», я же, в отместку, никакого «сиятельства» применять не буду, а просто слово «командир». Фон Штауффенберг для виду поморщился, но я-то заметил, что ему такой подход с моей стороны оказался более чем уместным. Решив вопросы с Клаусом фон… пошел искать Клауса второго — своего слугу. С ним у меня был незакрытый гельштат, и это требовало скорейшего разрешения. Удивительное дело, я застал слугу в собственных покоях. И он ничего не делал! Совершенно. И только заметив, что я вошел, встрепенулся и сделал вид, что протирает ручки кресла, в котором восседал. Получилось довольно глупо, поэтому я расхохотался и произнёс:

— Клаус, тебе не кажется, что нам надо кое-что выяснить?

— Что же, Ваше высочество? — лоб не очень старого слуги наморщился, обозначив начало мучительного мыслительного процесса.

— Я не пойму, почему ты ко мне так плохо относишься, Клаус? Разве я чем-то тебя обидел? Давай начистоту…

— Ваше высочество, разве вы можете меня обидеть, кто вы, а кто я?

— Могу, по глупости или вообще незаслуженно. Но ты стараешься услужить мне, я ведь вижу. И в тоже время — огрызаешься, и ведешь себя без обычного уважения. Какие выводы мне необходимо из этого делать, как считаешь?

— Мой принц. Семья Кеттлеров служит Виттельсбахам более двух веков. Если точнее, двести одиннадцать лет. С той вашей болезни вы стали проявлять болезненное упрямство и чрезмерную настойчивость. Ранее столь любимый мною принц Людвиг больше размышлял. А действовал исключительно в рамках правил, установленных королевой Марией. Но вы с первого же дня после болезни стали нарушать установленные правила и раздвигать рамки возможностей. Простите, ваше высочество, но вы же знаете. Что все слуги обязаны писать отчеты о вашем поведении, как и ваша матушка регулярно проверяла записи в вашем дневнике…

Клаус после столь длинного диалога взял небольшую паузу, чтобы отдышаться и собраться с мыслями. Я же превратился весь во внимание.

— Понимаете, тот Людвиг был намного ближе и намного понятнее мне. а мои отчеты вашей матушке весьма кратки, я бы сказал лаконичны. Но теперь все изменилось. Мне приходится постоянно писать полуправду, боясь навлечь на вас родительский гнев. Поверьте, отцовская порка окажется сущей ерундой по сравнению с теми ограничениями, которые может придумать королева Мария! Именно поэтому я испытываю постоянные трудности и не могу скрывать своего отношения к новому Людвигу! Мне мил тот, предыдущий. Верните его, Ваше высочество! И все само собой станет на свои места.

Ну вот и прояснил ситуацию, черт меня подери! И что делать? Уволить Карла? Или попросить Людвига его втихаря где-нибудь придушить? Или… или… ничего не делать? Если убрать одного соглядатая матушка, несомненно, сразу же найдет ему замену, и кто знает, что насочиняет этот самый шпион? Да. вопросы, которые может решить только правильно построенная служба безопасности, а чего нет, того нет, извините!

А на следующий день начались мои тренировки уже на подготовленной спортивной площадке. И тут я взвыл, ибо жалеть мою скромную нескладную тушку жилистый капитан фон Штауффенберг не собирался от слова «совсем». И вот тут все недостатки моего физического воспитания вылезли столь показательно, что мне еще неделю было крайне стыдно, а месяц просто весьма стыдно. И долгие два месяца просто стыдно. И все это время — весьма и весьма больно! А потом стало что-то получаться! И боль стала пропадать! Говорят, что именно так и бывает!

Глава тринадцатая

Нам бы только день простоять да ночь продержаться!

Глава тринадцатая

Нам бы только день простоять да ночь продержаться!

Бавария. Ашаффенбург. Замок Йоханнесбург

16 августа 1860 года

Если вы думаете, что все так просто у королей, то вы ошибаетесь. Конечно, как говорила героиня одной сказки — королевство маловато, разгуляться негде! Точность цитаты не гарантирую, но бесподобный голос Фаины Раневской в моей голове отпечатан навечно. И, конечно же, ее совет поссориться с соседями… дорогого стоит! Особенно когда у тебя в соседях великая и пока еще могучая Франция и начинающая точить зубы на мировой пирог Пруссия. Только чтобы откусить от этого пирога кусок побольше Пруссия должна превратиться в Германию! А уж свои порядки в Рейхе она вколотит в головы через задницу палкой фельдфебеля. (Не поймите меня превратно, какую палку имею ввиду). Никто в этом не сомневается. Но это я скрипел вчера от сознания того, насколько тяжелым будет день сегодняшний. Ибо вчера мне сообщили новость, что приезжает маман с учителями и будут проводить мою экзаменовку. И если я не пройду это испытание, то мои каникулы в Йоханнесбурге будут тут же закончены. Ага! Это папашу моего дедуля смог легко (сравнительно) уговорить — с маМа такой вариант не проходит! Ох уж и изобретательная в своем коварстве прусская принцесса! Уверена, что я тут баклуши бью, расслабился — и внезапная проверка знаний станет для меня приговором: нечего тебе тут делать под тлетворным влиянием дедули! Ага! Тут на носу война Австрии с Пруссией, а мамашу заботит не потерять контроль над любимым чадом, который должен быть до приторности «положительным» и послушным ребенком. И вот — я с самого утра испытывал некий мандраж. Вроде, чего уж нервничать, чему быть, того не избежать. Но уже в полдень я встречал вереницу экипажей, на которых приехала матушка со свитой и господами экзаменаторами. Надо сказать, что старший из Людвигов к карете с королевой не вышел. Старый король демонстрировал, кто тут, в этом замке, хозяин.

Матушка милостиво меня приветствовала и даже позволила изобразить поцелуй ее руки (согласно требованиям этикета, положено было только лишь имитировать прикосновение, но ни в коем случае не дотронуться до руки губами!). Она изображала соскучившуюся мамашу, но делала это откровенно плохо. Всё, что ее интересовало — это контроль над наследником престола. Я долен был быть надежным инструментом в ее крепких (совсем не принцессовских) руках. Да, правду говорили. что у Марии железная воля и бульдожья хватка!

— Людвиг! Я уверена, что ты меня не подведешь и покажешь себя с лучшей стороны перед господами профессорами.

Сказано это было столь приторно-елейным тоном, что я чуть было не поскользнулся в луже немецкой патоки, что лилась из ее рта. Но собрался и отвечал… как можно более учтиво:

— Вы можете быть во мне уверенной, дорогая матушка! — за столь приятный ответ меня потрепали по волосам, что стало, видимо. проявлением высочайшего ободрения.

Пока мы поднимались по главной лестнице, появился дед, сделавший вид, что очень спешил и запыхался. Ага! Так я и поверил! В общем, спектакль продолжался. И я в нем был в роли статиста, которого хотели облапошить, как младенца.

— Ваше величество! — поприветствовал тот невестку.

— Ваше величество! — весьма холодным тоном отзеркалила она ему, после чего продолжила: — Мой дорогой супруг приболел. Врачи посоветовали ему сменить климат на более теплый, возможно, это будет Ницца. Поэтому, Его Величество Максимиллиан просил меня проследить, как проходит процесс обучения наследного принца Баварии в Йоханнесбурге. Думаю, по результатам экзаменов можно будет принимать соответствующие решения.