Читать книгу 📗 "Время выбора 3 (СИ) - Босин Владимир Георгиевич "VladimirB""
И вот сейчас в моём кабинете, который является самой уютной для меня комнатой во всём дворце, мы сидим напротив друг друга и по лицу собеседницы я понимаю, что разговор состоится не из лёгких.
— Ваня, я хочу замуж, — пытаюсь уловить в лице любимой хоть намёк на улыбку. Хоть лучик нежности в глазах. Но девушка необычайно серьёзна.
— И за кого, если не секрет? — моя жалкая попытка всё-таки перевести разговор в другую тональность не удалась.
— Григорий Ларионович Лопухин сделал мне предложение. Или скорее он спросил у меня, возможно ли обратится к тебе с таким вопросом.
Ах, Гришка. Когда успел подсуетиться-то, стервец. Отец Григория Ларион Дмитриевич — был думным дьяком при моём братце. А сам Гриша один из первых отошёл под мою руку. Ещё подростком он безоговорочно принял мою сторону и никогда не предавал. Сейчас Григорию уже почти тридцать, он мой ближник, и я намерен посадить его на Новгородское наместничество. Это регион чрезвычайно важен в свете предстоящей войны со шведами. И я сейчас буквально поставлен перед сложнейшей для меня проблемой.
Я люблю Машу, наверное люблю. А как ещё назвать чувство, когда одно только её присутствие поднимает моё настроение на невиданную высоту. При взгляде на неё меня охватывает желание обнять и защитить. А то чувство нежности и благодарности, когда она покидает мою постель утром? Что тогда любовь?
Правда, мы давно, пожалуй уже несколько месяцев, не были вместе. Много работы и я просто замотался. Нет, это не охлаждение отношений. Но, наверное, мне стало неудобно смотреть жене в глаза. Хотя Аня никогда меня не попрекала связью с другой женщиной.
А теперь Мария сидит рядом и смотрит на меня влажными глазами. Не хочу, я не хочу её отдавать другому. Даже такому как Григорий. Она моя. Но вот ведь жизнь, зараза.
С другой стороны, девочка просто хочет иметь свою семью, детей и чтобы мужа не приходилось ни с кем делить. Я ведь сам воспитал её в духе свободных традиций.
Упав перед ней на колени, я уткнулся лицом ей в ноги. А Маша стала меня успокаивающе гладить, нежно касаясь головы. Сделав адски трудный выбор, я поднял голову, — он тебе хоть немножко нравится?
Машино лицо тронула мудрая материнская улыбка и она кивнула.
Этого мне хватило. Потом девушка целовала мои руки, будто не знала сразу, что я не смогу ей отказать. А когда она ушла, я неожиданно для себя со всей дури вмазал кулаком в кирпичную стену. Боль отрезвила меня, даже пришлось дать отбой вбежавшему охраннику. А потом, после бокала портвейна, на меня напал очередной приступ самокопания. Мне опять стало казаться, что вся эта ноша не для меня. Я не хочу постоянно идти на компромиссы с самим собой. Ну не нужна мне эта огромная власть и заискивающие взгляды придворных. Хочу просто жить, любить, воспитывать и наслаждаться свободой. А я сам себя запер во дворце и не могу даже делать то, что мне нравится.
Глава 10
Искусство войны — это очень полезный инструмент, которым должен владеть любой государь. Это не только Макиавелли говорил, мой отец и брат понимали важность присутствия на поле брани царя. Война необходима для поддержания власти и монарх просто должен быть в рядах своей армии. Совсем не обязательно командовать, для этого есть генералы. Но поддерживать своих солдат государь обязан. В противном случае он рискует прослыть трусом. А вот ежели все тяготы военной компании государь поделил со своей армией — это залог поддержки с их стороны.
Первым открыл военную компанию датский король Фредерик III. Его армия вторглась в Гольштейн-Готторпское герцогство на юге страны, в ту его часть, которая поддерживала шведов. А те в ответ попытались высадиться под Копенгагеном, но их флот был разбит в морском сражении. Ян Казимир медлит, явно выжидает, чья возьмёт. А вот саксонец Иоганн Георг II вторгся в область Видземе (включала современную Ригу). Шведы называли Видземе хлебной провинцией и учитывая важность Риги, выслали свой флот с десантом.
А вот моя армия в это время чисто случайно проводила манёвры в районе севернее Новгорода.
Ингрия — район, исстари входивший в состав Новгородской вечевой республики. Позже вошёл в состав Московского Великого княжества. В настоящее время оккупирован шведами.
Я заблаговременно разместил там склады провианта и боеприпасов. В принципе у меня есть батареи осадных тяжёлых орудий. Но наша задумка иная. У меня нет никакого желания месяцами штурмовать крепкие стены Нарвы и Ивангорода. Я хочу заманить основные силы шведов в ловушку.
Подойдя к стенам Нарвы, мы начали вялый обстрел стен города. Ну так, чтобы не расслаблялись. Я ждал известий от моих лазутчиков. К началу июня стало ясно, что штурм Риги провалился окончательно. Как только шестнадцатитысячная шведская армия подошла к городу, саксонец снял осаду и отступил в Курляндию. Тогда шведский генерал Симон Грундель-Хельмфельт перебросил свою армию по морю в Пернов и направился к осаждённой Нарве.
Против 16 000 шведов у меня было стянуто около 24 000 русских, включая кавалерию и 4000 иррегулярной конницы. В пушках у нас относительный паритет, 37 у шведов и 54 наших. Но мои пушкари ещё не прошли испытание боем.
В моей армии на данный момент два рейтарских полка. Это элитная конница, состоящая из русских дворян. Полк драгун и гусар — эти смешанные с большой частью иноземцев.
Десять полков пехоты в среднем по 1200–1500 человек. Я много вкладывал в подготовку именно пехоты. Мои солдатушки единообразно вооружены, умеют совершать перестроения в полевых условиях, но только у офицеров есть опыт боевых действий. Ну и смешанная конница из казачков и татар играет роль догоняющего-заманивающего.
Как только мне доложили, что армия неприятеля подходит к Нарве, я дал команду сниматься. Тяжёлые орудие ещё с вечера снялись и пошли своим ходом на юг.
Вот чем лёгкая вспомогательная конница хороша, так тем, что умеют почистить вражеские тылы или показать пятки, стремительно убегая. Обстреляв подходящие части шведской армии, они кинулись тикать. Естественно, шведская кавалерия начала преследование. Хаккапелиты, лёгкая шведская конница, обгоняя тяжёлых рейтар, с улюлюканием бросились в погоню.
Верстах в трёх от города грунтовая дорога ныряет в хвойный лес. Она перепахана копытами и сапогами прошедших армейских частей. Через 800 метров грунтовка выныривает из леса и упирается в большой луг. А уж там выстроились стройными рядами мои пехотинцы. Восемь полков образовали полумесяц, ещё два в резерве.
Вот выметнулись казачки, эти стремительно проскочили нам за спину и растворились в берёзовой рощице. Время громко отсчитывает, как метрономом, мгновения. Будто определяя — кому жить, а кому умирать. Я вижу, как солдаты переминаются, в ожидании команды унтеров. Но надо ждать.
Наконец показалась лёгкая конница. Эти вылетели, горяча коней и стали притормаживать. Явно не ожидали увидеть превосходящие силы пехоты. Сотен пять скопились вдоль дороги, не решаясь напасть. Но тут их начали сзади подпирать рейтары. А когда давление увеличилось, конница начала разгон. Атака нескольких тысяч конников всегда страшна, но наши полковые ряды окутались дымом и место сражения скрылось с моих глаз. Мне только и осталось, что нервно тискать рукоять сабли. А когда дым развеялся, стали видны стройные ряды пехоты. Враг не смог добраться до них, сейчас там настоящий ад. Сотни лошадей бьются на земле, слышны крики и стоны раненных. Оставшиеся в живых бросились назад. Даже с нашего места слышны крики унтеров, понукающих быстрее производить перезарядку. Командующий моей армией Фридрих фон Балк посылает вестового, и пехота начинает рассредотачивать свои ряды, пропуская вперёд батарею полевых орудий. Сейчас пушкарям предстоит первыми встретить элитные части шведов.
Кроме Балка возле меня находится Григорий Ромодановский. Пётр Потемкин с кавалерией, скрывшейся в лесу. А Иоганн Вейсбах командует артиллеристами. От них зависит исход сражения.
Мы ждём, клюнет шведский генерал или останется прикрывать город.
