Читать книгу 📗 "Неприкаянный 1 (СИ) - Калбазов Константин Георгиевич"
Японцы довольно бодро приближались к нам с явным намерением разобраться с дерзким катером. Вот ни капли сомнений в том, что они теперь точно знают, кого именно повстречали. А дерзких нужно наказывать.
— Братцы, порядок. Помощь идёт, — объявил я, взглянув в сторону Артура.
По направлении к нам полным ходом шёл «Боярин», в сопровождении четырёх миноносцев. И это была отличная новость. Просто замечательная! Даже если «Енисей» и погиб, то крейсер остался в строю. Правда, сейчас его вполне себе могли отправить на дно, так сказать, моими же стараниями. Но это уже другое. И я надеюсь, что до этого всё же не дойдёт. Впрочем, нам нужно ещё как-то продержаться, пока он приблизится.
Ближние к нам «Сиракумо» и «Оборо» повели себя по разному. Первый начал обходить завесу по кромке, стараясь вычислить источник дыма, и как следствие русский катер. Зато второй не сбавляя скорости вломился в белёсую стену, так, что только дым из труб виден, да мачта рассекающая искусственный туман.
— Право тридцать пять, — приказал я, тут же ощутив как катер начал менять курс. — Противник на десять часов.
Мои минёры Галанцев и Мещеряков, с помощью других матросов, поспешно начали наводить аппараты в нужную сторону, не видя противника. Я так же не видел сам миноносец, но без труда мог сопоставить наши курсы. У нас только один шанс, так что лучше бы мне не ошибаться. Тем более, что мин в нашем распоряжении не осталось.
Я сжал в зубах свисток, внимательно всматриваясь в плывущую в дыму мачту японца. Слышны голоса на его борту. Отрывистые команды, на гортанном языке. Пора. Над морем разнеслась трель свистка, и тут же раздались два глухих и басовитых хлопка. Сигарообразные мины рыбками скользнули в воду.
— Лево сорок пять! Самый полный ход! — не дожидаясь результата выкрикнул я.
И тут же раздался оглушительный взрыв, а над дымзавесой взметнулся фонтан воды. Вот уж не знаю, хватит ли этого для миноносца, но мне сейчас не до него. Вышел из боя, вот и ладушки. Я хотел получить схватку один на один? Я её получил. Конечно ненадолго, но это максимум из возможного.
— Орудие на корму! Бронебойный в ствол! — продолжал отдавать я приказы.
При этом не отрываясь наблюдал за «Сиракумой» который всё же скользнул в белёсую стену, исчезая из виду. Одно из двух. Либо он отправился на помощь товарищам, либо бросился за мной, справедливо полагая, что главное наше оружие сейчас разряжено.
Катер набирает ход, дымогенератор продолжает ставить завесу, я же наблюдаю за тем, как японец сокращает дистанцию. Хотелось бы, чтобы он начал оказывать помощь товарищам, но судя по движению мачты и дыма из труб, это напрасные мечты. А между нами, к слову, не более пары кабельтовых. Промахнуться ему будет ох как тяжело. Так что, я на это и не рассчитываю.
— Право двадцать! Мой карабин на ходовой мостик! — скомандовал я.
После чего скользнул вниз с мачты и поспешил на мостик, где меня уже поджидал наш сигнальщик Казарцев с моим новеньким карабином и пачкой патронов. Орудие пока ещё устанавливали, но времени у нас уже нет и нужно что-то предпринять. Пулемёт, штука конечно хорошая, но вражеские комендоры частично прикрыты щитом и тумбой, и чтобы их достать нужна не интенсивная, а точная стрельба.
— Ложкин, пригнитесь. Тимофей, гаси генератор, — скомандовал я комендорам и кочегару.
Те выполнили мой приказ, а я вскинул карабин, ожидая когда миноносец появится из стены постепенно редеющего дыма. А вот и он. Дистанция триста метров, не больше. Все необходимые поправки именно для этого карабина в голове сложились сами собой, пока я выискивал уязвимые места.
Правая нога наводчика семидесяти шестимиллиметрового орудия. Японский комендор уже начал доворачивать орудие, чтобы взять нас на прицел, когда я выстрелил в первый раз. Нога комендора подломилась, и он упал на палубу, сбивая прицел у уже практически наведённой пушки.
Я передёрнул затвор, одновременно смещая крестик прицела чуть влево, чтобы выцелить наводчика пятидесятисемимиллиметровой носовой пушки. Выстрел! Этот оседает схватившись за бок, именно его было лучше всего видно из-за тумбы.
— Лево на борт! — выкрикнул я, передёргивая затвор.
Палубу под моими ногами повело. Грохнул выстрел бортовой малокалиберки, и снаряд со всплеском упал у правого борта. Самурай промахнулся бы, даже если мы не меняли бы курс. Но лучше уж перебдеть, чем недобдеть.
Выстрел! Прости мужик, но я не виноват, что ты так чётко отклячил свою задницу. Если повезло, то прилетело в мягкие ткани. Если нет, значит инвалид на всю оставшуюся жизнь.
Достать бы командира, но он словно почуял что запахло жаренным и укрылся за матросскими койками свёрнутыми в рулоны и выставленными по периметру мостика. Довольно неплохая защита от пуль и осколков.
— Ложкин к Пулемёту! — выкрикнул я передавая карабин Казарцеву и спрыгивая в кокпит.
Нужно использовать сумятицу, возникшую у орудий вражеского миноносца со сменой наводчиков. Малость нервозности привнёс загрохотавший над моей головой пулемёт. Пули бодро защёлкали по металлу, с визгом уходя в рикошет.
Ни я, ни заряжавший орудие Будко, ни выступающий в роли подносчика Вруков, этого не слышали. Мало того, ещё и имели все шансы заполучить контузию. Стоять впереди и ниже плюющегося огнём Максима, совсем не одно и то же, что позади него. Я приник к пушке и прицелился, словно из какого-то ружья переростка. Нет, не противотанкового. Мне доводилось из них стрелять, и там ощущения совершенно другие. Эти же ни с чем несравнимы, и чёрт возьми, где-то даже круче. Сдаётся мне, всё дело в калибре.
Первый же снаряд я впечатал миноносцу под правую скулу на уровне ватерлинии. Никаких сомнений, что в носовой кубрик сейчас хлынула тугая струя холодной забортной воды. А если снаряд сумел пробить ещё и переборку, для чего есть все шансы, то проблемы могут быть и посерьёзней. Пока же, усугубим ситуацию. Следующий снаряд проделал очередную аккуратную дыру, рядом с первой. А там и третья появилась.
Х-ха! А я о чём! «Сиракумо» явно замедлился. А затем рядом с ним появился довольно высокий всплеск от падения увесистого снаряда. И только чуть позже до нас донёсся звук далёкого орудийного выстрела. Похоже в дело вступил «Боярин». И это хорошая новость.
Японцы попытались так же воспользоваться пулемётом, но к огню на подавление или всё же на ошеломление, прибавился мой точечный на выбивание. Мне удалось подстрелить ещё троих, одного похоже наглухо, когда миноносец начал отворачивать, уходя из под накрытия русского крейсера. Японского командира я так и не сумел рассмотреть.
Приказал поставить дымы, и послал в разлуку ещё один снаряд, всадив его в правый борт чуть ниже ватерлинии. Однозначно, ещё одна пробоина. Не смертельно, но неприятно. Полагаю, что неделька ремонта ему обеспечена. А затем он исчез из нашего поля зрения, как впрочем и мы из его.
Приближавшиеся с востока миноносцы поумерили свою прыть, и отвернули чуть в сторону, предоставляя возможность сказать своё веское слово старшему брату. Японский лёгкий крейсер стремительно шёл на сближение. Уже появились ещё пара дымов с разных направлений. Из прохода внутренней гавани Артура вытягивались сразу два крейсера, «Баян» и «Аскольд». Как бы не завертелся серьёзный бой, в ходе которого старуха всё же приберёт к рукам «Боярина».
Минута, и завязалась артиллерийская перестрелка. Постепенно количество кораблей дошло до четырёх крейсеров с каждой стороны, и я уже подумал, что сглазил-таки. Но контр-адмирал Молас приметив приближение очередного японского отряда, начал оттягиваться к Артуру, под прикрытие береговых батарей.
После того как нас опознали, адмирал приказал направляться на внутренний рейд, а по возвращении «Баяна», прибыть к нему на доклад. По факту мы ведь входим в отряд крейсеров, да и Рудневым мне предписано явиться к младшему флагману.
Когда вошли на рейд, я спешно обежал взглядом стоящие на рейде корабли и облегчённо выдохнул приметив пристроившиеся в сторонке два минных транспорта «Амур» и «Енисей». Причём последний не имел видимых повреждений, а из его труб курился ленивый дымок. У меня даже настроение улучшилось. Ведь получилось же! И я не сказал бы, что это такая уж мелочь, даже на фоне разворачивающейся войны. Или я не прав, и всё ещё может десять раз измениться? Война она такая, способна преподносить сюрпризы.
