Читать книгу 📗 "Неприкаянный 1 (СИ) - Калбазов Константин Георгиевич"
Когда вышел на корму, орудие с левого борта уныло опустило ствол к палубе. Какая-то неисправность с поворотным механизмом, над которым сейчас колдовали комендоры. Правое же грозно рыкнуло отправляя в японцев очередной снаряд. Заряжающий устало отворил затвор, выбрасывая стреляную гильзу. Подносчик отбросил её в сторону, а двое других начали прилаживать к казённику очередной унитарный патрон.
Устали ребятки. Поначалу-то всё лихо получалось. Но ты поди поворочай эти шпалы полутораметровой длины, весом под семьдесят кило. Так-то у пушек Канэ заявлена скорострельность в десять выстрелов в минуту, но это только с чудо богатырями и весьма непродолжительное время. Здесь же бой длится уже почти полчаса, и многие из матросов щеголяют лёгкими ранениями. Уж царапинами, так почитай все. Шимоза даёт множество мелких осколков, и щедро раздаёт плюхи разной степени тяжести.
— А ну-ка братец, подвинься, — положил я руку на плечо наводчика.
Тот обернулся ко мне, окинув ошалевшим взглядом. Вряд ли расслышал мои слова, но прикосновение почувствовал. Ну, а при виде воскресшего покойника, едва не начал креститься. Двое со снарядом замерли, словно привидение увидели. Да и увидели, чего уж там. Мичман Кошелев как раз этим плутонгом и командовал, и его отсюда чин чином в душевую спровадили.
Я сделал знак, чтобы он отошёл в сторону. Тот продолжал таращиться на меня испуганно непонимающим взглядом, но приказ всё же исполнил. Я же заговорил так громко, как только позволяла травмированная голова и с тоской понимая, что едва начну пальбу станет гораздо хуже.
— Слушай меня, братцы! Подносите снаряды так быстро, как только сможете. Ложкин, оставь эту пушку, давай своих на поднос снарядов, — закончил я свою краткую воодушевляющую речь, обратившись к артиллерийскому кондуктору руководившему ремонтом соседнего орудия.
— Как же так, ваше благородие. Никак не можно, — растерянно ответил тот.
— Всё одно не успеете отремонтировать. Это приказ.
— Слушаюсь, — козырнул тот, и кивнул своим подчинённым.
— Бронебойный? — спросил я заряжающих.
— Так точно, ваш бродь, — ответил отмерший комендор Будко, подавая знак товарищу, и на пару запихивая снаряд в ствол.
Я взялся за рукояти маховиков и начал разворачивать орудие влево, ещё до того, как приник к прицелу. Сыто клацнул затвор, а у меня перед глазами была уже панорама оптики. Ближе всех к нам был броненосный крейсер «Асама». Он же вёл по нам основной огонь, остальные корабли отряда адмирала Уриу стреляли время от времени. Тут и узкий фарватер, вынуждающий противника скучиваться, и остров Йодольми, на время скрывавший нас от их комендоров.
Однако моей целью был вовсе не он. Слишком хорошая броня, и сомнительно, что я смогу ему существенно навредить на дистанции порядка двадцати шести кабельтовых. А быстро самураи сокращают дистанцию. «Варяг» конечно попроворней, но он сейчас только набирает ход, после того, как был вынужден сдавать назад.
Зато шедший следом «Чиода» совсем другое дело. Так-то он тоже броненосный, но на деле броня у него тонкая, броневой пояс узкий, всего-то полтора метра по ватерлинии. Бронирование палубы просто смешное. Так что дырок наковырять в нём у меня получится изрядно. Пусть и идёт он на нас практически носом.
Первый выстрел стеганул по ушам заставив поморщиться и закрыть глаза. Впрочем, ненадолго. Превозмогая боль я впился взглядом в оптику. Ага. Недолёт. Ну, это мы сейчас поправим. До цели снаряд летел долгих восемь секунд, но несмотря на это мне пришлось обождать пока вновь сыто клацнул затвор. В смысле я это не услышал, а почувствовал ладонями лежащими на ручках маховиков горизонтальной и вертикальной наводки внося поправки в прицел.
Всплеск второго снаряда лёг рядом с правым бортом. Порядок. Прицел взят правильно, сказалось собственно рассеивание орудия. Очень надеюсь, что ствол у него не расстрелянный. Иначе я тут в кучу нихрена не соберу. Да что же они так медленно-то!
— Шевелись, братцы! Живее! Чего возитесь как беременные мухи! — в сердцах выкрикнул я, не отрывая взгляда от прицела.
Наконец затвор клацнул, и я быстро отошёл в сторону подавая знак комендору, дёрнувшему за тросик закреплённый на стопоре бойка. Орудие вновь рявкнуло, а я тут же приник к прицелу. Выждал и наконец победно улыбнулся.
— С почином, братцы! Сейчас мы дадим им прикурить!
— Ура-а-а-а-а!!! — разнёсся дружный рёв из шестнадцати молодых лужёных глоток.
— Тихо! Тащите снаряды как проклятые. Я не я буду, если мы его в ремонт не отправим. Слово даю.
Какая там была заявлена скорострельность у пушки Канэ? Десять выстрелов в минуту? Мы выдали одиннадцать. Уж что-что, а чувство времени у меня отменное. Помните про баллистический вычислитель с которым я себя сравнивал? Так вот, я не врал. Из одиннадцати выпущенных нами бронебойных снарядов в цель я вогнал шесть.
Жаль начинка у них всего-то в полкило бездымного пороха. Он конечно примерно вдвое мощнее чёрного и, по сути, не так уж сильно проигрывает пироксилину, но его количество навевает тоску. Для сравнения в привычном нам семидесятишестимиллиметровом осколочно-фугасном снаряде полевого орудия заряд составляет восемьсот грамм тротила. Поэтому сомнительно, что повреждения получились сколь-нибудь значимыми.
Но японцам прилетевшая плюха всё же пришлась не по нраву и «Чиода» начал забирать влево, стремясь укрыться за «Асамой». Пока же он это проделывал, я успел всадить в него ещё три снаряда. Как результат, тот активно задымил от возникшего пожара, а шкафут* заволокло густым облаком пара.
* Шкафут — средняя часть верхней палубы от фок-мачты до грот-мачты либо от носовой надстройки (бак) до кормовой (ют).
Ладно, с этого пока довольно, теперь займусь «Асамой», который из-за наших метаний успел сократить дистанцию до двадцати трёх кабельтовых. Пока всё ещё далековато, но как вариант заставить самураев обмочить штанишки, отчего бы и нет. А то я наблюдаю возникающие раз за разом всплески рядом с бортом и носом крейсера, и ни одного попадания. Впрочем, по моим сведениям их и не должно быть. Русские моряки сражались отважно, но, увы, неумело. Потому что рыба гниёт с головы, а из Руднева, при всей его храбрости, как ни крути, командир корабля получился слабоватый.
В «Асаму» я попал первым же выстрелом. И снаряд довольно уверенно пробил его правую скулу лишённую брони, проделав аккуратное круглое отверстие и скрывшись в его утробе. Чего он там наворотил, непонятно. На ход и боеспособность никак не повлиял. Но это сейчас. В неспокойное море ему лучше не выходить. Потонуть вряд ли потонет, но проблем хлебнёт полной ложкой.
Матросы работали как проклятые. С одной стороны, шестнадцать человек обслуживали одно орудие, с другой видимый результат всегда воодушевляет. Попадание в «Асаму» они не заметили, как не наблюдали и по «Чиоде», но то что тот загорелся и запарил не увидеть попросту не могли.
Ещё два выстрела в основную боевую единицу адмирала Уриу без видимого результата. Были бы нормальные снаряды, тогда совсем другое дело, а так, считай болванками швыряюсь. Фугасы, которым отдают предпочтение японцы, у нас и вовсе смешные. Кило бездымного пороха. Против брони. Ага. Да курам на смех!
А вот это уже совсем другое дело. «Чиода» начал вываливаться из под прикрытия «Асамы». Будь я проклят, если у него не заклинило руль, и он сейчас не выписывает циркуляцию!
— Братцы, наддай! — выкрикнул я, бешено вращая маховики наводя орудие на всё ещё дымящийся, хотя уже и не парящий крейсер.
Первый снаряд лёг с недолётом. Зато второй я впечатал ему точно в броневой пояс, практически по ватерлинии. Дистанция для бронебойных снарядов не очень и увеличивается, но и броня у самурая не такая серьёзная как у его старшего брата. Словом я проделал в борту аккуратную такую дыру, в которую время от времени захлёстывало воду. Чего там наворотил мой подарочек внутри, без понятия.
Следующий попал в борт выше броневого пояса, как и третий. Четвёртый упал с незначительным недолётом. Зато пятый вновь ударил в броневой пояс, и на этот раз не только проломился сквозь него, но и сбил бронеплиту, проделав изрядную пробоину с рваными краями. Скорее всего, это наворотили обломки своей же брони. И вот туда-то вода устремилась бурным потоком.
