Читать книгу 📗 "Штурмовик из будущего 4 (СИ) - Политов Дмитрий Валерьевич"

— Зато эти кретины из БАО и роты охраны сами все место преступления напрочь затоптали, как стадо слонов! — зло выругался контрразведчик. — Все следы загубили. И собачка розыскная не помогла ни капли. Хвост поджала и в сторону. За проводника прячется, трясется, точно припадочная.

Еще бы, самодовольно ухмыльнулся про себя Григорий, мантис в боевой формации — это вам не шутки. Там такая остаточная аура ужаса, что красноармейцы-то весь свой харч наперегонки метали за ближайшей елкой, списывая все на жутковатый вид истерзанных тел, чего уж о собачке говорить — у бедолаги нюх в десятки раз острее. И для нее там, наверное, вообще ад кромешный.

— Если честно, я до конца так не поверил, что это работа волков, — Карпухин испытующе взглянул на экспата. — Характер повреждений на трупах…несколько не такой. Знаешь, в башке свербит с самого утра, что где-то я уже подобную картину наблюдал. Ты точно не помнишь?

Эх, расстроился ни на шутку Дивин, неужто придется и контрразведчика в распыл пущать? Неплохой ведь, в целом, мужик. Да, со своими тараканами, но у кого, скажите на милость, их нет? Все мы здесь немного не в себе.

— Сказал же, нас близко к ним не пустили.

— И овчарка кармановская, — невидяще уставился в окно Дмитрий Вячеславович. — Здоровенная ведь зверюга, обученная и натасканная. Видел я, как полковник с ней занимался. Должна была хоть одного серого, но порвать. А ее выпотрошили, будто мягкую игрушку.

Экспат опустил голову, чтобы Карпухин не заметил его злорадную усмешку. Подумаешь, овчарка! Даже обученная. Что она против мантиса? Так, на один зубок. Он, собственно, на бедняге Вольфе лишь немного размялся. А заодно и людишек напугал до смерти. Они когда увидели, как неведомое чудовище, что вдруг беззвучно поднялось из сугроба им навстречу, рвет несчастную собаку на куски, застыли на месте в полнейшем ступоре. И здорово облегчили тем самым задачу Григорию. Не пришлось особо бегать по лесочку за жертвами. Пара-тройка метров не в счет.

— Разговаривал с одним местным охотником, — контрразведчик раздраженно крутил колесико зажигалки. — А, черт, не работает! Дай-ка свою. Спасибо. Так вот, он говорит, что возможно это медведь-шатун был. Подняли его из спячки ненароком, вот он и набросился с голодухи на людей.

— А так бывает? — искренне удивился экспат. — Я раньше не слыхал ни о чем подобном.

— Или не помнишь.

— Или не помню, — легко согласился Дивин.

— Да я и сам не шибко в это поверил, — досадливо махнул рукой Карпухин после небольшой паузы. — Только что в отчете прикажешь писать? Я ведь не шутил, когда говорил, что в Москве все на уши встали. У меня за утро телефон до красна раскалился. Помнишь полковника Борискина?

— Это тот, что мне всю душу после сбитых ночью фрицев вымотал?

— Он самый. Летит сюда во главе спецгруппы наркомата. С ним даже патологоанатомы столичные должны прибыть. На кону ведь такое стоит!

— А что Мочалин? — невольно заинтересовался Григорий. — Не сбежал, часом?

— Под наблюдением, — нехотя сказал Дмитрий Вячеславович. И похвастался. — Мы его так плотно обложили, что мышь не проскочит.

— Ладно, это ваши дела, — спохватился Дивин. Решил же для себя, что эта история не про него. — Если вопросов ко мне больше нет, то пойду, пожалуй?

— Сиди, — мрачно произнес контрразведчик. — Мне тебе еще кое-что рассказать нужно. — Он несколько минут молча сверлил экспата тяжелым взглядом, обдумывая что-то. Григорий невольно напрягся. — В общем, тут такое дело, Кощей — вся эта история с особой авиагруппой здесь, в Липецке, сплошная «деза».

— Что⁈

— Что слышал. Мы, брат, ловили такую крупную рыбину, что решено было сыграть по-крупному. И ради конечного успеха всей операции заморочились на спектакль, в котором и ты, и Прорва, отыграли свои роли.

— О, как! — восхитился Григорий. И, не удержавшись, завернул длинную матерную тираду. — Спектакль! Что-то многовато для меня в последнее время постановок было, не находите?

— Ради спасения десятков тысяч жизней наших бойцов и командиров, — начал, было, Карпухин, но наткнулся на бешенный взгляд летчика и невольно подался назад. — Ты чего, псих? А ну, прекрати немедленно!

Григорий шумно выдохнул и медленно опустил голову. Надо же, едва не пошел в разнос. Видать, взяли верх боевые инстинкты мантиса, что так вольготно почувствовал себя на свободе минувшей ночью. И категорически не желал снова уходить на задворки сознания.

— Так-то лучше, — облегченно сказал контрразведчик. — Что это на тебя нашло? Ладно, будем считать, что нервы слегка шалят. Есть у меня на такой случай одно проверенное лекарство — ректификат называется. Сейчас плесну тебе маленько, а потом продолжим разговор.

— Не надо, — отказался Дивин. — Я все равно чистый спирт пить не умею.

— Так в чем проблема? — удивился Дмитрий Вячеславович. — Водичкой разведи, да и вся недолга.

— В одиночку пить не стану, — насупился летчик. — Себе тогда тоже наливайте.

— А вот это ты молодец! — засмеялся Карпухин. Встал из-за стола и направился к небольшому шкафчику, скромно притулившемуся в углу его кабинета. — Сразу видно, что ты наш, русский.

— Это еще почему⁈

— Немец так ни в жизнь бы не сказал.

— Так на то они и фрицы! — презрительно фыркнул экспат.

К спирту Дмитрий Вячеславович сноровисто соорудил несколько здоровенных бутербродов из сала, заботливо завернутого в вощеную бумагу, и доброй краюхи черного хлеба.

— Рубай, Кощей, — добродушно сказал он, вспарывая «финкой» банку тушенки. — Я потом еще кого-нибудь за чаем пошлю.

Дивин выпил. Потом немного поел.

— Спасибо. Я, в общем-то, сыт.

— Да? Ну, что ж, тогда продолжим? — предложил контрразведчик и лихо хряпнул свою порцию. Хекнул и потянулся за закуской. — Мы тебя включили в состав комиссии военного трибунала.

— Ч-чего? — обалдел Григорий. — Трибунала⁈

— Именно, — спокойно сказал Карпухин. — Поедешь, как и хотел, на фронт, но только в качестве заседателя. Я ведь так понимаю, что в юриспруденции ты, брат, не силен?

— Откуда?

— Во, так я и думал, — удовлетворенно улыбнулся Дмитрий Вячеславович. — Держи, — он достал из ящика стола тоненькую книжицу и протянул ее экспату.

— «Дознание в Красной Армии», — прочитал вслух Григорий. — «Под редакцией Главного Военного Прокурора…» Вы серьезно? — поднял он глаза на контрразведчика.

— Так надо, Кощей, — веско произнес Карпухин. — Вокруг тебя за последнее время столько всего закрутилось, что так сразу и не разберешься. Поэтому, для всех будет лучше, если ты на какое-то время окажешься недоступен для тесного общения. И комиссия трибунала как нельзя лучше подходит для этих целей. Сам посуди, его представители мотаются по полкам, на месте не сидят, перехватить их сложно. Вот и покатаешься с ними немного.

— Бред какой-то! — процедил экспат. — Вы же сами только что сказали, что я в этих делах ни ухом, ни рылом. Какой от меня прок?

— А книжку я для чего выдал? Внимательно изучи и применяй себе полученные знания. Глядишь, еще поможешь какому-нибудь оболтусу. Трибунальцы обычно не церемонятся и приговоры раздают направо и налево самые что ни на есть суровые. Им-то что, чем больше времени в поездке проведут, тем больше времени в зачет пойдет как нахождение на передовой. А это и звания, и награды. Смекаешь?

— Мерзко это, — скривился Дивин. — Людям судьбу ломать ни за что, ни про что. Но я сейчас знаете о чем думаю?

— Ну-ну.

— Куда Шварца девать прикажете?

— Черт, кот еще ведь твой! — потер лоб Дмитрий Вячеславович. — Эту животину и правда затруднительно куда-то пристроить на время.

— Ага, любого порвет, — злорадно ухмыльнулся Григорий. — Сами знаете, как он к незнакомым людям относится.

— Может, пристрелить его? — с гаденькой улыбкой предложил Карпухин. — Сразу все вопросы закроем.

— Не надо так шутить, — зыркнул на него недружелюбно экспат.

— Да понял, понял уже.

— О, а Прорва из госпиталя скоро вернется?