Читать книгу 📗 "Неприкаянный 2 (СИ) - Калбазов Константин Георгиевич"
Так что, с миномётами вышел полный облом. Только и того, что Горский изготовил восемь трёхдюймовок. Парочку для пограничников, и два для меня. В смысле сами стволы, а не полностью миномёты. Увы и ах, но качество стали оказалось не очень. У пограничников на одном из стволов появилась трещина, у моего вздутие. От греха подальше я решил сменить все, а то эдак положит расчёт к бениной маме.
Остальные четыре пошли на оснащение миномётной батареи. Выпросил у генерала Белого для них расчёты, а командовать ею его превосходительство поставил Борейко. На Электрическом утёсе делать поручику нечего, потому как там орудия уже считай паутиной заросли. Отправили было его обустраивать батарею на сухопутном фронте, но тот как только узнал о миномётах, так прямо загорелся. Вот сейчас и сам осваивает по моей методичке, и подчинённых обучает.
Нет, ничего не изменилось, и миномёты на вооружение не приняли. Причём даже в условиях необходимости обороны крепости, и при том, что казне это не стоило ни копейки. Но Василий Фёдорович в своём хозяйстве мог себе позволить некоторую партизанщину. Тем паче, при отсутствии расходования подотчётных средств.
Всё верно. Я проделал это за свой счёт. Ибо закупку боеприпасов Бутусов оправдать перед своим начальством ещё мог, а вот выход из строя оружия у которого оказался слишком низкий ресурс, уже нет. Мины, в мастерской так же ладили за мои игровые, и пока всё больше на склад. Изрядный запас наметился, между прочим.
И под это дело всякими правдами и неправдами приходится добывать бездымный порох. Пару раз успел скататься в Чифу, откуда возвращался гружённый как мул, неспособный выйти на крыло. Встреться мне японцы, пришлось бы от груза избавляться, ибо из вооружения только пулемёт и пушка с парой десятков снарядов.
Ну и конечно же я подумал о том, что предстоит вести контрбатарейную борьбу с самураями, и о необходимости для этого серьёзного калибра. Спасибо генералу Белому, который сумел подогнать мне четыре расстрелянных ствола от старых стосемимиллиметровых пушек. Рассверлили до сто двадцати миллиметров, обточили лишнее, чтобы уменьшить вес. Всё же гладкий ствол не нарезной, и там не те нагрузки.
Впрочем, несмотря на совершенно иное качество стали пушечных стволов, особо не усердствовали. Всё равно катать их придётся на тележках, так что пусть уж лучше получатся излишне тяжёлыми, зато и ресурс окажется побольше. А то, пятьсот выстрелов на ствол это как-то откровенно маловато. Хотя конечно и побольше, чем у тех же немцев в первую мировую, когда они гнали фанерные миномёты усиленные витками проволоки. Угу. У них и до такого доходило.
Испытания показали хорошие результаты по дальности и приемлемые по разбросу. Всё же, что ни говори, а механическая мастерская Горского не оружейный завод. В том смысле, что станки у него не способны обеспечить выделку в нужных допусках. Но и так получилось очень даже достойно. Вот этот экземпляр уже прошёл полевые испытания, и сейчас его первое боевое применение…
Ах да, я же не рассказал о том, что бой у Цзиньчжоу мы откровенно просрали. Не снимая штанов, йолки. Пятый полк успешно отбил атаки по всему фронту. Правому флангу и центру изрядно помогла подвижная батарея лейтенанта Тихонова. Левый поддержали мы и пограничники. Остальное легло на плечи русского солдата выстоявшего не благодаря, а вопреки. И речь вовсе не только о нижних чинах. Офицеры сражались не менее стойко и были так же преданы, как и их подчинённые.
Японцы уже откатывались от наших траншей, когда генерал Фок отдал приказ дивизии отходить. Вообще-то, это походило на откровенное бегство. Пока измождённые, но готовые продолжать драться солдаты полковника Третьякова обихаживали раненых, собирали убитых и приводили в порядок окопы, за их спинами, на ровном месте случилась форменная паника.
И тут уж всё повторилось как в моей истории, один в один. Брошенный и практически неповреждённый город Дальний, порт со всей инфраструктурой, забитыми складами и четырьмя сотнями железнодорожных вагонов, парой пароходов и несколькими десятками буксиров и катеров. Всё как по учебнику истории.
Генерал Фок бежал так, что остановить его смогли только в восьми километрах от Порт-Артура. Справедливости ради он выполнял приказ Стесселя — отходить к крепости не задерживаясь на промежуточных позициях. Но ведь и свою голову на плечах нужно иметь. Тем паче в условиях отсутствия давления со стороны противника.
Кондратенко стоило больших трудов убедить Анатоля, мать его, Стесселя, отдать приказ занять позиции по Зелёным горам. Частям четвёртой дивизии и одному полку седьмой предстояло оборонять фронт протяжённостью более двадцати вёрст. Линия обороны прошла через Ин-чэн-цзы, гору Юпилаза, перевал Шининцзы, горы Хуинсан и Семафорная.
Что же до вашего покорного слуги, то я не смог смириться с тем, что японцы получат так много ништяков. Поэтому решил действовать по принципу — да не доставайся же ты никому. Прибыв в бухту Хэси, забрал с собой семь своих матросов и пограничников Лоздовского. Сговорившись с начальником станции подцепил к паровой дрезине нашедшийся на запасных путях один из вагонов и рванул в Дальний.
Не то, чтобы транспорт оказался ух, скорость откровенно черепашья, но он был способен утянуть гружёный вагон, и это уже хорошо. Так что, до Дальнего мы хотя и добирались добрых два часа, прибыв на место только к двадцати двум часам, зато большинство успело вздремнуть. Уже великое дело, между прочим. За прошедшие дни все вымотались, дальше некуда. МЫ в море, пограничники шастая по японским тылам.
В Дальнем мы развернулись на славу. Я ведь времени даром не терял, и успел поразведать тут кое-что. Поэтому первым делом вскрыли брошенный склад КВЖД. Прокладка железной дороги в горах подразумевает под собой взрывные работы. Так что, тут обнаружились изрядные запасы динамита. Я в курсе, что военные его не любят. Но если им не баловаться, то отличная штука.
Пока часть бойцов занималась погрузкой взрывчатки в вагон, я с имеющими понятие в подрывном деле, взвалил на плечо мешок набитый динамитными шашками, огнепроводным шнуром, и детонаторами, да и поспешил в порт. Город словно вымер. Да и почему словно, если так оно и было на самом деле. Пустые улицы, хлопающие двери брошенных домов, оставленные хозяевами собаки убегают прочь поджав хвосты.
Не сказать, что в городе не осталось населения. Китайцы, составляющие основную часть горожан уходить не стали. Ну или скажем так, большинство из них осталось. Однако, из-за охвативших их страха и неизвестности, они и не думали высовывать носы на улицу.
Я точно знал, что японцы войдут в город только на третий день. Поэтому и действовал без суеты, с чувством, с толком, с расстановкой. За два дня мы успели довольно многое. Вывели на глубину оставшиеся два парохода, и потопили их, заложив заряды в трюмах. Джонки трогать, ясное дело, не стали, иначе натолкнулись бы на противодействие китайцев, а вот буксиры, катера и шлюпки оставшиеся от русских уничтожили. Дерево сожгли, стальные подорвали, благо в динамите недостатка не было.
Под конец устроили пожар на угольных складах. Признаться, я понятия не имел как к этому подступиться, но потом мы просто загрузили в вагоны обнаруженный на складах керосин, подкатили их к кучам и подожгли. Разгоралось нехотя, а потом весь город накрыло дымом, да так, что дышать было нечем. Мне даже откровенно стало жаль местных китайцев, но я отогнал от себя это чувство. Тем более, что в качестве компенсации я разрешил им забрать со склада столько керосина, сколько они смогут унести. Как ни странно, но вынесли не всё, чем меня сильно озадачили.
Подожгли мы и склады, и тупики куда были загнаны пустые вагоны. Что-то из подвижного состава удастся восстановить, но полагаю, что стальные конструкции находящиеся в середине подобную термическую обработку не переживут, и им прямая дорога на переплавку.
Устроенные нами пожары полыхали в течении суток. А вот уголь горел, или всё же тлел, пару недель, затянув город плотным смогом. Начавшиеся дожди сумели погасить его далеко не сразу, а когда это всё же случилось, то основные запасы топлива всё же оказались уничтоженными. Не вовремя разверзлись эти хляби небесные. Впрочем, грех жаловаться, потому что не дотла сгорел лишь уголь, всё остальное обратилось в пепел. Как и две трети вагонов восстановлению не подлежали.
