Читать книгу 📗 "Ермак. Противостояние. Книга одиннадцатая (СИ) - Валериев Игорь"

У меня в голове вновь тренькнул звонок, и заворочалась чуйка.

— А зачем они объединились, Аркадий Францевич? — задал я вопрос.

— Рогоза и Рубин работают давно вместе. Очень часто добычей медвежатника становятся ювелирные изделия, описание которых известно многим ювелирам. И их так просто не продашь, но их можно переделать, вплоть до изменения огранки камней. Этим и занимается Рубин. А Петрика, видимо, приветили, как наводчика. С его официальной профессией «тараканщика» он может попасть в любое помещение, от квартиры до ювелирного магазина и банка, где имеет возможность всё внимательно осмотреть и изучить. Да и сам он, судя по всему, хорошо с замками дверными разбирается. В тех квартирах, которые предполагаемо обокрал Петрик, замки были вскрыты отмычками. Так что образовалась устойчивая группа из трёх человек, которые совместно занимаются преступной деятельностью. И довольно успешно, так как до сих пор на свободе из-за отсутствия улик и доказательств.

— Аркадий Францевич, а «малину» этого Рогозы вы знаете? — перебил я вопросом сыщика.

— Знаю. На Лиговке их блатная хата. Сейчас отправлю кого-нибудь из филеров посмотреть, есть ли кто там.

— Я со штурмовой группой с ним поеду. Плюс агентов из Дворцовой полиции прихвачу. У них тоже богатый опыт по такой работе.

Через два часа за десять минут до полуночи я вновь сидел за рабочим столом в кабинете Кошко. Блатхата Рогозы была пустой, и пустовала она уже десять день. Какой-то информации о местоположении этой тройки пока не удалось получить. И теперь оставалось только ждать их следующего хода.

— Аркадий Францевич, а Рубина и Рогозы у вас фото есть? И их негативы? — спросил я Кошко, желая ознакомиться с фигурантами.

Петрика я не знал, может быть, другие два знакомы, случайно. Всякое может быть.

— Есть, Тимофей Васильевич. К счастью есть. Так что завтра с утра их фото размножим и найдём это трио. Никуда голубчики не денутся. Это только кажется, что Санкт-Петербург большой город. На самом деле большая деревня, где обо всех можно узнать, обращаясь к нужным людям, — с этими словами глава столичного сыска сходил к сейфу и вернулся к столу с карточками из плотной бумаги, на которых были наклеены фото и дано описание преступников.

— Это Рубин, — протянул он мне карточку.

Я внимательно рассмотрел на фото в анфас и профиль представителя грузинского народа лет тридцати, с гордым выражением лица. Такого проще было представить в роли дворянина, даже князя, чем в роли преступника.

— Это Рогозников, — протянул мне Кошко вторую карточку.

Я всмотрелся в изображение медвежатника. Опять заворочалась чуйка. Возникло ощущение, что я его где-то видел. Или очень похожего на него человека. И тут в мозгу полыхнуло, а перед глазами всплыла картина моего доклада семейству Романовых после подавления мятежа Великого князя Владимира Александровича четыре года назад.

'- Удалось уточнить, кто этот товарищ Пётр? — задал вопрос император.

— Так точно, Ваше императорское величество. Это Прохор Федорович Рогозников — сын денщика Великого князя Владимира Александровича — фельдфебеля Рогозникова Федора Николаевича, который служил в этой должности при князе с шестьдесят седьмого года. Прохор родился в семьдесят втором году. Был малолетней нянькой при Борисе Владимировиче, учился вместе с ним, получив неплохие знания и манеры. Обладал актёрским талантом. Мог воплотить образы от старика крестьянина до аристократа, за которым несколько десятков поколений предков. Последние пять лет выполнял различные щекотливые поручения Великого князя.

— Щекотливые поручения⁈ Как-то мягко Вы, господин полковник, назвали эти действия сына денщика моего покойного дяди, да и его самого. Связь с революционерами-террористами, организация через них покушений на меня и мою семью, попытка государственного переворота — это всё попадает под преступления против особы Государя Императора и членов императорского дома. Не так ли, господин полковник⁈ — жёстко закончил вопрос Николай II'.

Я встряхнул головой, прогоняя видение.

— Аркадий Францевич, а что известно о семье Рогозникова? — спросил я сыщика.

— Ходили слухи, что его отец служил кому-то из великих князей, чуть ли не Великому князю Владимиру Александровичу. И что у него есть или был младший брат. Но это всё слухи. Когда я разговаривал с Рогозниковым по краже у Юсуповых, то он мне заявил, что он не помнит своих родителей, а вырос на Сенном рынке, сколько себя помнит.

— Боюсь, слухи об отце Рогозы правдивы. И я даже теперь представляю, какая дама участвовала в похищении Нины Викторовны. Вспомнил, кого нарисовал Куликов.

— И кого, Тимофей Васильевич? Удовлетворите любопытство, — сыщик с интересом смотрел на меня.

— Великую княжну Елену Владимировну — дочь Великого князя Владимира Александровича, коего мои «чёрные ангелы» вместе с тремя его сыновьями уничтожили при подавлении гвардейского мятежа четыре года назад.

Кошко аж поперхнулся слюной и вытаращил в удивлении глаза.

— Но она же… — попытался сформулировать сыщик.

— По последним данным должна находиться вместе с Великой княгиней Марией Павловной в герцогстве Мекленбург-Шверин, но, если я не ошибаюсь, то великая княжна находится в столице и в компании уголовников. Вот такой, Аркадий Францевич, интересный сюжет складывается, — я хмыкнул, покрутив головой и замолчал.

— Великая княжна и уголовники! Как такое может быть? — эмоционально воскликнул Кошко.

— Рогоза с какого года? — задал я ему вопрос.

— Он точно не знает, но в паспорте стоит 1870 год, — быстро ответил сыщик.

— Значит это старший брат Прохора Фёдоровича Рогозникова — сына денщика Великого князя Владимира Александровича — фельдфебеля Рогозникова Фёдора Николаевича. Этот Прохор или «товарищ Пётр» по заказу Великого князя Владимира Александровича организовал покушение на императора Николая II на мосту через реку Липня в 1901 году. Мы тогда при расследовании ещё удивлялись, откуда у Прохора такие связи в уголовном мире. Да, кстати, этого «товарища Петра» я убил во время покушения на меня. Удалось выстрелить быстрее, чем он. Вот вам и вероятная связь между великой княжной и талантливым, как вы сказали, медвежатником. Вернее всего, они были знакомы раньше через брата.

— Огорошили вы меня, Тимофей Васильевич. Как есть огорошили, — Кошко как-то неверующе посмотрел на меня. — Это что же получается — личная месть вам за убитых родственников? Что будем делать?

Я посмотрел в глаза Кошко, хотел признаться, что не знаю, и тут меня озарило.

— Аркадий Францевич а Фёдор Петрович Рогов и Граф ещё живы?

— Живы, а что?

— Тогда поступим следующим образом.

— Ну, здравствуй, Граф. В квартиру пустишь? — полностью седой, крупный, но какой-то рыхлый мужчина, одетый в недорогую одежду, с прищуром смотрел на высокого, худощавого представителя мужского пола в дорогущем китайском халате с золотыми драконами, из-под которого виднелись пижамные брюки и тапочки на голую ногу.

Аристократическое лицо хозяина квартиры при этих словах осталось беспристрастным. Внимательно осмотрев гостя, он шире распахнул дверь и произнёс:

— Проходи, Фёдор Петрович. Вот уж не думал, что ещё раз тебя увижу на своём пороге.

Указав гостю на вешалку и подставку с тапочками, тот, кого назвали Графом, прошёл в комнату и зажёг в ней свет. Было раннее апрельское утро, и в комнате было ещё темно, несмотря на начинающийся рассвет. Застыв на пороге комнаты, мужчина внимательно и с каким-то беспокойством в глазах смотрел на раздевающегося гостя.

Александр Сергеевич Белов, известный в криминальных кругах, как Граф был представителем преступной «аристократии» столицы, прославившись, как удачливый карточный шулер и марвихер, то есть вор-карманник не только в России, но и в Европе. Редко кто специализировался в уголовном мире сразу по двум специальностям. Но Граф, был виртуозом по обоим направлениям. Долго работал за границей, даже в Штатах побывал.