Читать книгу 📗 "Барин-Шабарин 6 (СИ) - Старый Денис"
Генерал-фельдмаршал замолчал, видимо, подбирая слова, и через минуту продолжил:
— Я полагаю, что воины, состоящие в вашем полку, более склонны к тем задачам, которые вы поставили. И есть в этом немало разумного. Уже то, что партизаны нам могут предоставлять разведывательные данные, многого стоит. А еще и действия на коммуникациях врага, необходимость у турок держать больше войск в тылу, чтобы иметь меньше по фронту. Так что… — генерал-фельдмаршал посмотрел в сторону генерал-лейтенанта Сельвана. — Лично просмотрите тех людей, которых предложит для озвученного дела господин Шабарин. Присутствуете и дополняете все те инструктажи, которые эти люди получат. Ваша задача вам ясна?
— Так точно, ваше высокопревосходительство! — со своего стула, с перевязанной после ранения правой рукой, резко поднялся генерал-лейтенант.
И эта часть Военного Совета, на мой взгляд, была самой продуктивной из всего того, что было сказано после.
Глава 12
Мы стояли в Силистрии и рядом с ней, но не двигались вперёд. Инженерам было поручено восстановить крепость и создать из неё опорный пункт русских войск. Генерал-фельдмаршал, князь Михаил Дмитриевич Горчаков говорил о том, что французы и англичане, высадившиеся в Варне, не пропустят нас вглубь Болгарии.
И рваться туда, по мнению Горчакова, было бы преступным решением, которое повлечёт за собой неминуемую погибель Южной армии. Я не был согласен с этим и даже позволил себе высказать некий скепсис. Но в отличие от того, когда меня слушали по поводу партизанского движения, в вопросе дальнейших действий всей русской армии в вежливой форме попросили оставаться в стороне.
Между тем, где-то в Варне сейчас бушует холера и наши противники уже терпят серьезные санитарные потери. Ведь не только рядом с ними опасная болезнь. У них еще и нет своего профессора Пирогова. А я вот рискнул бы, при жесточайших мерах карантина внутри нашего войска, все равно продвинуться вглубь Балкан. По крайней мере, наше движение могло бы выбить из голов французов и англичан мысль о десанте в Крыму, они бы прикрывали выход к Константинополю, терпели еще большие санитарные потери, и стачивались количественно без активных боев.
Но я и понимал все те резоны, которые были у прибывшего командующего, чтобы не растягивать русскую армию и не углубляться в Болгарию. Австрийцы, эти подлые предатели, уже не намекали, да уже говорили прямо, что, если русские продолжат движение, то они будут вынуждены… Не уточняли, что именно. Но и так понятно.
Не хотят они отдавать нам первенство на Балканах. Ну так можно было договориться. Разделить сферы влияния. Ну нам… Болгария, Сербия, Валахия и Молдавия, а им… Холодец дребезжащий и обязательно с хреном.
Была бы хоть Пруссия настроена к нам нейтрально-дружелюбно, так можно было бы перенаправить все те силы, что стоят на границе с германцами. И тогда пусть австрийцы ещё хорошенько подумают, стоит ли им входить в клинч с Российской империей.
Но, я думал и о том, что нужно сделать для лучшей позиции в переговорном процессе. Для завершения этой войны русской армии следовало бы совершить героический рывок к Константинополю. Флаг над православной Софией — вполне себе аргумент, чтобы начать деятельное урегулирование всей европейской политики.
Ведь это только на первый взгляд англичанам и французам крайне выгодна война. И те, и другие сейчас терпят огромные убытки из-за того, что лишились русского рынка сбыта своих товаров. Англия являлась крупным экономическим партнёром Российской империи, продавая нам невероятное количество своей продукции, тем самым поощряя расширение производства внутри Англии. Французская текстильная отрасль, как и винодельческая, также сильно страдают от войны.
А еще на них давит пресса и общественность. Все ждут показательной порки русского медведя. Если газетчики начнут писать о том, что французская и английская армии имеют большие санитарные потери, что они ничего существенного сделать пока не могут, а русские взяли непреступную Силитрию, да еще и убили, пленили почти две тысячи европейцев… Кому бы дать денег, чтобы это напечатали? Вот не пожалел бы, озолотил бы. Но, зная английскую прессу, такие статьи скоро могут и сами появиться.
Так что война будет длиться лишь до того момента, пока у французов и англичан будут оставаться надежды, что они в обязательном порядке победят. Что вот-вот и начнется показательная порка, а русский медведь будет готов сделать все, чтобы только его отпустили обратно в берлогу, в спячку.
— Господин Шабарин, попрошу вас ненадолго задержаться, — когда уже генерал-фельдмаршал объявил окончание Военного Совета, князь Горчаков обратился ко мне.
Генералы уходили из шатра командующего, оборачиваясь в мою сторону, проявляя излишнее любопытство. Я для всех был непонятной фигурой. Все, кто больше думает, чем наслаждается собственным эго, знали, что взятие Силистрии — в немалой степени моя заслуга. Уже то, что мой полк первым зашёл на крепостные стены турецкой твердыни, вызывало у многих зависть. А тут ещё командующий хочет поговорить со мной лично и без посторонних.
— Из того, что, я понял о вас, господин Шабарин, то не могу сомневаться — вы, действительно, — сын нашего русского Отечества и яркий верноподданный его Императорского Величества, — начал разговор Горчаков, когда его комнату, или даже зал, в крепости, покинули все генералы. — Вы должны понимать, что наша армия находится не в лучшем состоянии, чтобы идти вперёд. И мне горько об этом даже говорить. Вместе с тем я хотел бы от вас увидеть подробные списки всего того, что вы сможете поставить в Южную армию для её укрепления.
Генерал-фельдмаршал сделал паузу, изучая мою реакцию. Я же старался быть невозмутимым, но спокойствие давалось большой ценой. Сколько я уже отдал армии! Есть ли человек, группа людей, кто мог бы по этому показателю сравниться со мной?
Это непреложная истина, когда одариваешь подарками, будь то женщину или русскую армию, в обоих случаях ожидаются подарки ещё более существенные, возрастающие в стоимости и количестве по экспоненте. А вот заикнёшься о том, что за каждый подарок необходима плата, ты можешь стать врагом пуще того, кто никогда и ни в чём не помогал безвозмездно.
Но не для того ли я прожил почти пять лет в этом мире, чтобы не иметь возможность помогать армии, даже в ущерб своему собственному карману. Это не означает, что я полнейший бессребреник. Я всерьёз рассчитываю монетизировать все свои вложения в русскую победу. Сделать это хотя бы уже тем, что и после войны мои предприятия будут иметь стабильный государственный заказ.
А ещё мне стало «королевство маловато». Екатеринославская губерния, я уверен, останется в моём сердце, а также будет в дальнейшем наполнять мои карманы, но я хотел бы принимать решение на самом верху. Уже серьёзно устаю от того, что мне приходится лавировать, ухищряться, действовать исподволь. Что мой голос, если и слушается, то в пол-уха. Я хочу иметь доступ к принятию судьбоносных решений. Я хочу оказаться подле государя.
Да, я собираюсь занять кресло в Петербурге. Уверен, что все мои действия уже не проходят мимо всевидящего ока императора. Более того, уже на днях я ожидаю приезда Хвостовского, который будет исполнять роль военного корреспондента, но и писать статьи, в которых в обязательном порядке я буду показан с наилучшей стороны.
Так что я рвусь к власти. Я хочу участвовать в проектах по освобождению крестьян от крепостничества. Я хочу запустить в России масштабную программу индустриализации, основанную на строительстве железных дорог. Я много чего хочу… И я иду к своим целям, в том числе и подставляясь под вражеские пули.
— Уже сегодня, ваше высокопревосходительство, вам будут переданы все те списки, позвольте употребить это слово, «номенклатура» поставок в армию. Здесь и сейчас я не потребую денег. Но хотел бы заручиться распиской, что после нашей победы мне будет возвращена хотя бы часть потраченных средств. Не выгоды собственной ради. Дело в том, что ещё три-четыре месяца таких поставок, и мои предприятия будут вынуждены брать кредиты в банках, чтобы покрывать расходы. После они станут убыточными и в долгах. Все производства попросту будут вынуждены закрыться, — объяснял я ситуацию Горчакову.
