Читать книгу 📗 "Ефрейтор. Назад в СССР. Книга 2 (СИ) - Гаусс Максим"

В какой-то момент, мне показалось, что жители этого кишлака отличаются. Одеждой, поведением, манерами. Словно в поселке были и те, кто не имел никакого отношения к людям Иззатуллы. Это только предположение, но глаз у меня наметан.

Оказавшись в яме, я глубоко задумался. В кишлак могут приходить чужие духи, уж не знаю, как у них там все организовано. Спросить было некого.

— Макс, что ты там увидел? — спросил Самарин.

— Друга. С одного города призывались. Не знал, что он тоже попал в Афганистан.

— Бывает! — хмыкнул Корнеев.

— А может, кто-то из наших тут тоже есть? — спросил Дима. — Кириллов, Трофимов, старшина… Ну а вдруг они живы⁈

— Вряд ли, — я покачал головой. — Отсюда, до тех мест, где упали наши вертушки и пропал прапорщик Лось, больше ста пятидесяти километров. Кто ж их сюда потащит? Через горы. К тому же, мелких кишлаков вроде этого, полным-полно. Не хочу тебя расстраивать.

Тот кивнул головой.

А ближе к вечеру к яме подошел взволнованный старик. С ним был Саид и еще пара душманов.

— Эй, шурави! — громко произнес Иззатулла. — Врач! Ты нужен!

Я тут же поднялся с места, подошел к противоположному краю ямы, чтобы меня было видно. Хозяин кишлака посмотрел на меня внимательным взглядом, обернулся к своим. Что-то произнес.

Раздался шум, характерный звук открываемого замка, затем скрип убираемой деревянной решетки. Показалась лестница.

— Вылезай! Для тебя есть работа! Важная работа!

Я вздохнул, ухватился за перекладину и полез наверх. Интересно, чего им от меня понадобилось?

Когда же я вылез, на меня сразу же навели стволы сразу трех винтовок, да и сам Иззатулла был вооружен, правда, только ножом.

— Что нужно?

Старик посмотрел на меня странным взглядом, потом на своих людей. Видно было, что ему неудобно. Но вместе с тем, было в его голосе нечто такое, что воспринималось как указание. Что-то на грани.

— Шурави! Раз ты врач, то помоги. А то кормить перестану!

— Ну и что дальше? Останешься без рабов! — спокойно произнес я. — Чего нужно-то?

— Мой младший сын заболел. Сильно. Горячий. Совсем плохой.

Конечно, помогать врагу это дело весьма неблагодарное. Да пропади они пропадом эти моджахеды, пусть хоть все передохнут. Безусловно, я мог бы отказать, но ничего хорошего мне это не дало бы. Мне нужен был прямой и лояльный контакт, ведь именно для этого я и устанавливал с ним связь во время «собеседования». В моем случае, учитывая намерения, нужно быть хитрым, коварным. Любой вариант полезен, все для дела. Все для пользы.

Хитростью и наглостью можно горы сдвигать. А глупый и ограниченный человек ничего не добьется. Уж в будущем, это станет чуть ли не жизненным кредо.

— Конечно, я помогу, чем смогу. Куда идти?

Не знаю, какой реакции ждал старик, но мой ответ он принял с каким-то призрачным облегчением. Меня повели обратно в кишлак, где я уже был ранее.

Внутри все тот же полумрак. У входа пришлось разуться — я же воспитанный, правила помню. А еще хозяина пропустил вперед — тоже немаловажный момент, который идет на пользу гостю, даже если он неверный.

За мной зашел только Саид и еще один, имени которого я не знал. Да меня это и не волновало, все они бородатые и на одно лицо. И воняло от них одинаково — с водой ведь беда, а гигиена просто сложное слово.

В кишлаке все так же горели лампадки, в центре большой комнаты тлеющий очаг, от которого веяло теплом. Пахло какими-то травами и жаренным мясом. Меня провели в третью комнату, что поменьше. Там, на диване, больше похожим на огромную бесформенную подушку, заваленную одеялами, лежал человек. При нашем появлении, какая-то женщина закутанная в темный хиджаб или паранджу, поспешила покинуть комнату.

С первого взгляда стало понятно, что у лежащего проблемы.

Душману на вид было лет тридцать, может меньше. При моем появлении, он вяло дернулся, посмотрел на меня злыми глазами, потом на Иззатуллу. Старик ему что-то сказал и тот кивнув, успокоился. Рядом со стеной стоял автомат Калашникова, скорее всего, трофейный. Видимо, подобранный на месте схватки, когда мы подорвались на мине.

— Что с ним? — коротко спросил я.

— Два дня назад упал, сорвался с обрыва и сломал ногу. Ему оказали помощь, все было нормально. Но вчера вечером стало плохо. Все хуже и хуже. А сегодня он совсем плох.

Само собой, я не врач, но в медицине более менее соображал, особенно в плане оказания первой помощи при пулевых и восемь минут зажимать пальцами перебитую артерию на шее у двенадцатилетнего мальчика, пока не прибыли медики и не перехватили инициативу на себя. Мне потом родители пытались благодарность выразить, деньги предлагали. Но я отказался. За такое не благодарят.

Очевидно, что никаких лекарств тут не было, от слова совсем. С первого же взгляда стало понятно, что у него жар и лихорадка. Раз сломал ногу, значит пошло воспаление на весь организм и оно достаточно серьезное.

— Температура у него! — коротко пояснил я.

Затем перешел к осмотру пострадавшей конечности. Как я и думал, так и оказалось. Открытый перелом, который душманы, наверное, пытались лечить по-своему, но тот оказался слишком сложным. Кость вроде как вправили, наложили шину из дощечек. Забинтовали. Но перевязка была просто ужасной. Минуты три я возился над ним, а за всеми моими действиями пристально наблюдали. Саид постоянно держал меня на прицеле. Краем глаза я отметил, что все его действия были совершенно глупы и наивны — мне не составило бы труда напасть и отобрать у него оружие, пристрелить обоих, а дальше пробиваться к зиндану. Только зачем?

Наконец, когда я закончил, повернулся к старику и тяжко вздохнул.

— Уважаемый Иззатулла, ваш сын умрет, если не оказать ему квалифицированную медицинскую помощь. Перелом это половина беды, его не долечили. Пошло осложнение. Он умрет, если ему не помочь.

— Так помоги! — произнес он.

Во взгляде старика читалась немая просьба и одновременно гордость, превосходство. Ведь я пленник, который тут против своей воли. Да, я выразил желание остаться, чтобы не возвращаться в Союз. Но слова, это слова. С чего бы мне верить?

А теперь именно от этого самого пленника зависит, выживет ли больной. Очевидно, что в кишлаке или где-то поблизости должен быть и свой человек, соображающий в медицине, но почему-то его не пригласили, а обратились ко мне, солдату советской армии, которого насильно хотели сделать рабом…

— Как я помогу? — возразил я. — Нет ни лекарств, ни бинтов. Нет даже градусника. Нужны антибиотики, обезболивающие, перевязочный материал, антисептики. Условия тут не для таких ран. Я врач, а не волшебник! Сейчас время работает против него. Если не помочь, он ногу потеряет, а может и жизнь. Я плохо знаком с вашими обычаями, но считаю, что такая смерть для моджахеда не будет достойной…

И я был прав. Надавил на больное.

Если моджахед погибал в схватке с врагом, это хорошо. А вот так, на подушках — позор.

Старик уселся на подушку, задумался. Принялся наматывать на палец свою седую бороду. Было тихо, лишь быстро и часто дышал пострадавший.

— Шурави! — хозяин кишлака принял какое-то решение. — В часе пути отсюда есть другой, большой кишлак. Там есть базар. Можно купить все. Аптека даже. Лекарства тоже.

— Да, это решение! — согласился я, рассчитывая именно на такой вариант. — Если меня туда отведут, я могу взять все, что нужно. Тогда у него будет шанс.

— Напиши, что нужно купить. Я отправлю Саида, — возразил Иззатулла. — Он быстро сбегает и принесет все, что нужно.

Ну нет, такой вариант меня не устраивает совершенно.

— Так не получится! — спокойно возразил я, качая головой. — Я должен своими глазами увидеть их, проверить. Саид, конечно, может принести то, что я напишу, но там могут быть лекарства, у которых уже закончился срок годности. Просроченные лекарства не принесут пользу, а может, даже сделают еще хуже.

Тут пострадавший заскрежетал зубами — видимо, хорошо прижало.