Читать книгу 📗 "Профессия – превращатели! (СИ) - Гринчевский Игорь Леонидович"
* * *
Статы с предыдущей главы не изменились.
* * *
Примечания и сноски к главе 11:
[1] Пергамент назван по имени города Пергам в Малой Азии. По свидетельству Ктесия, греческого историка V века до н.э., кожа уже в то время издавна употреблялась в качестве материала для письма у персов. Оттуда она под именем «дифтера» (διφθέρα) рано перешла в Грецию, где употреблялись для письма обработанные овечьи и козьи шкуры.
[2] Эндорфины — группа химических соединений, по способу действия сходных с опиатами (морфиноподобными соединениями), которые естественным путём вырабатываются в нейронах головного мозга и обладают способностью уменьшать боль и влиять на эмоциональное состояние.
[3] Сейчас между центром Армавира и Мецамора около 6 км. Но некоторые историки считают, что древний Армавир строился вокруг крепости Мецамор. Поскольку от древнего Армавира почти ничего не осталось, автор принял решение принять именно эту гипотезу.
[4] Пунарбхава — переселение душ. Понятие из буддизма. Условной датой возникновения буддизма является 543 год до н.э.
Глава 12
«Чудеса на потоке»
В столице кипели строительные работы. Сами посудите, дворец царский нужен? Нужен! Пока что Михран вынужденно в бывшем дворце своего наместника ютился, но ясно же, что для всего госаппарата и двора там тесно и бедненько. Так что дворец строили ударными темпами.
Разумеется, столичный статус должны были подтвердить и подчеркнуть храмы. Помимо трёх главных — Солнца, Луны и предков — строились или перестраивались ещё с дюжину других, помельче. Опять же понятно, не только царь нуждается в поддержке жрецов, но и святые отцы — в пожертвованиях и милостях царя.
Нужны дома и особняки для чиновников и придворных, во дворце-то они только работают. И казармы для гвардии. И крепость увеличить. И хранилища различные — для зерна, овощей, ледники для мяса и рыбы, склады прочих припасов.
Исаак только завистливо вздыхал, упоминая объёмы заказов, основную часть которых традиционно отхватили его конкуренты — клан Арцатов[1]. Нет, Еркаты в стороне не стояли, какая же стройка без стального инструмента и железных гвоздей? И медь на украшения тоже требуется, да и часть подвоза продовольствия они на себя оттянули. Но всё же основная прибыль проплывала мимо казны рода.
Разумеется, для Большой Стройки приходилось много всякого подвозить — камень, кирпич, известняк, топливо, продовольствие, рабочую силу — всё это потоком поднималось по реке Мецамор, благо сейчас наступило «межсезонье» — сев уже окончен, а до жатвы осталась пара месяцев. Вот окрестные крестьяне и не упустили случая заработать лишнюю монетку. Хотя большинство, скорее, пахало в счёт уплаты налогов.
Даже трудно представить, что тут будет твориться зимой, когда свободных рук в окрестности станет намного больше. Впрочем, я очень надеюсь, к тому времени меня здесь уже не будет.
Для нас же, а вернее — для замысла дяди Изи, эти «потоки ресурсов» были огромным благом. Ведь это только в теории стройка означает План, Организацию и Порядок. На практике же во все века там царит настоящий бардак. Срыв сроков поставок, несоответствие качества, пьянство и драки персонала, несчастные случаи, воровство мелкое и крупное…
Как, посмеиваясь, говорил главный финансист рода Еркатов, «даже если будут строить пирамиду посреди песчаной пустыни, там всё равно будут воровать всё, включая песок». Попросту говоря, мы «отщипнули» от этого гигантского потока нужное нам: известняк, песок, соль, древесный уголь, сушеные корневища камыша, воск, жир, зерно и кое-что ещё по мелочи.
А железо и бедную медную руду взяли у своих местных родичей. Естественно, пообещав им долю в будущих доходах. Одолжили мы не только это, но и лёд из хранилищ, а главное — часть крепости. Под мои «химические забавы» выделили отдельную башню. В подвале хранили инструменты и реактивы, на первом этаже бдела, на всякий случай, круглосуточная охрана, а вот выше — вовсю химичили мы.
Хотя, прежде, чем химичить, нам пришлось привести себя в порядок. Подсушить и подкрасить мою одежду, подобрать достойный пояс взамен исчезнувшего неизвестно куда, найти в багаже и пришить запасные пуговицы, почистить и натереть воском сандалии — всё по отдельности ерунда, а заняло это целый день. Едва выкроил время на то, чтобы составить список нужного, прикинуть количество и записать всё это для старших родичей. Писать, что характерно, пришлось на греческом. Нет, я-то уже мог и по-персидски, но сейчас в столице была дикая мода на койне, пришлось соответствовать.
Вечером был пир с местными родичами, а на следующее же утро начались визиты вежливости. Разумеется, начали мы не с храмов, а с визита к царю.
* * *
— Рассказывай, нянечка! Какие новости про Русу? — спросила Вард, аж подпрыгивая от нетерпения.
— Да успокойся ты, цветочек ты мой! — ласково ответила та. — Расскажу, разумеется. Для того и пришла. Значит так… Едва наш Руса в столице появился, его тут же к царю позвали. А у него одежда не в порядке. Представляешь, этот бешенный Волчара у него пуговицы спёр.
— Да что ты говоришь⁈
— Это ещё что, гонец рассказывал, что Руса сам от бандитов сбежал, да ещё и половину банды перебил.
— Мой жених такой, он может! — гордо сказала девушка.
— Он ещё два раза реку переплыл — туда и обратно. И даже не чихнул. А наши только и успели, что его потом спиртом растереть.
Розочка восторженно взвизгнула, слушая об очередных подвигах своего любимого. О том, что он не только сбежал, но к тому же почти всю добычу у разбойников спёр. О том, как за одну ночь и безо всяких инструментов изготовил новые пуговицы.
— Он и халат заново отбелил. И рубашку покрасил… Так что к царю он пришёл ещё краше, чем был.
— Ой, няня, а вдруг его кто-то у меня уведёт? Там же красавиц полно… И, наверняка, на него там все заглядываются… Ой! Что теперь будет?
— Ну не плачь, не плачь, маленькая, — обняла девушку няня. — Ты у нас сама красавица. Кто ж тебя по доброй воле бросит? Тем более, свадьба уже сговорена.
— Да-а-а, сговорена. Только он меня совсем-совсем не любит, что я, не вижу, что ли?
И бедняжка снова зарыдала. Няня утешала её, поглаживая по голове и плечам, и бормоча всякие утешительные глупости. А когда девушка успокоилась, сказала совсем другим, деловым тоном:
— Знаешь, милая, я бы на твоём месте не красавиц придворных опасалась… Тут уже главы родов договорились, а договор Еркатов — он по-настоящему «железный»! Ты бы лучше подумала, как с гречанкой этой уживаться будете.
— А вот в этом, няня, никакой проблемы нет! — жёстко ответила воспитанница. — Пока что она Русу развлекает, он меньше по сторонам смотреть будет. А после свадьбы… Жена в доме всё равно — главная. Так что, если эта София, и вправду такая мудрая, как о ней говорят, то «подвинется». И примет мои правила.
— А если нет?
— А тогда ей же хуже будет. На неё там куча мужиков облизывается. Дадим вольную и замуж пристроим. Ладно, не о том речь… Дальше рассказывай.
— А дальше царю дары подносили от нашего рода. Всё эти мыла, карандаши, пуговицы, бусы и браслеты… Яхонтовую посуду и фаянсовую, ткани белёные да фиолетовые… И оружие, конечно же. Эти, как их… мехайры, что ли?
— Махайры! — поправила рассказчицу Роза. — А точнее — иберийские махайры[2]. Ты же в роду кузнецов выросла, нянечка, должна знать. Эти мечи похожи на греческие кописы, а те, в свою очередь, у персов форму позаимствовали.
— Не понимаю. Ведь персам же лучшие мечи как раз Еркаты и делали. Зачем же сейчас они каких-то, да простят меня боги, диких колхов копируют?
— Да не колхов! — рассмеялась девушка. — Этих Иберий две. Одна — рядом, на Кавказе, а другая — далеко на западе, в землях дикарей.
