Читать книгу 📗 "Мушкетёр (СИ) - Лопатин Георгий"

В общем странная и не слишком практичная форма, строгая и относительно красивая, и эти последние критерии похоже стояли во главу угла. Ну, может еще и относительная дешевизна. Павел Первый не любил излишнюю пышность и старался на всем экономить.

Обувь – это что-то с чем-то. Представляли собой чулки со штиблетами и лакированных черных ботинок. Штиблеты застегивались на двенадцать пуговиц и подвязывались ремешком под коленом.

На голову нахлобучили поярковую шляпу в форме двууголки. Формально это треуголка, но передний угол был так слабо выражен, что на деле это была именно двууголка.

Так же в комплект входил серый плащ, не то из парусины, не то еще какого брезента.

Ну и завершала форменную одежду темно-серая шинель. При этом если исподнее с формой были новьем (если и ношеное выдали, то это было незаметно, то есть по какой-то причине носили недолго), то плащи и шинели явно не первой свежести. Кажется, что еще немного и начнут расползаться.

– Бери шинель, летом не мерзни, зимой не потей! – посмеивался каптенармус, выдавая комплекты, что подносили ему помощники, что на глаз определяли кому какой размер выдать, тем более что всего этих размеров было два. – Славьте государя нашего императора за шинели! Великое дело измыслил для солдата русского!

– Почему? – спросил кто-то.

– Потому, балда ты стоеросовая, что до этого вместо шинелей были лишь епанчи – это такие плащи из ткани и хорошо если они были пропитаны маслом и совсем удача если вощеные, что от дождя да снега хоть немного спасало, как у европейцев поганых заведено! Только в европах зимой тепло и там в этих епанчах еще можно ходить, ну или на юге где-нибудь у нас еще ничего, а здесь на севере зимы не чета ихним, особенно тут под столицей, и народу по зиме простужалось и мерло просто страсть! На иной войне столько солдат не теряли, как зимой от мороза да сырости студеной! Больше того скажу, государь-император – благодетель наш, повелел тем, кто в караулы зимой заступать станет выдавать валенки и тулупы, за что ему отдельный земной поклон! А до того стояли в этих башмачках да мундирах, мерзли как цуцики, никакие поддевки под мундир не спасали, руки и ноги отмораживали, пальцы теряли и это еще повезет если только пальцы оттяпают… а так потом после караула с жаром валялись неделями да богу души отдавали…

Помимо разной одежды с обувью выдали различную сбрую в виде трех белых тканевых (парусиновых) ремней да две сумки. Одна сумка полотняная, фактически походный мешок для всяких условно личных вещей и инструмента: шила, ниток, ложки, глубокой деревянной миски и деревянного же стакана (что тоже выдали), сухпайка в виде сухаря да мешочка крупы плюс принадлежности для чистки, всякие щетки и расчески. Так же дали керамический горшок объемом на полтора литра. Вторая сумка сделана из кожи, квадратной формы под боевые принадлежности со смешным названием «лядунка».

– Блядунка, гы-гы… – тут же переиначил ее Глеб.

К лядунке приторачивалась жестяная флага примерно литрового объема.

Один короткий ремень предназначался для перепоясывания камзола, мундир при этом не подпоясывался. Поверх него накидывались другие два ремня крест-накрест. Один ремень для ношения этой самой лядунки-блядунки, а второй – для холодного оружия, но его пока не выдали.

Ну и завершали процесс выдачи вещевого довольствия – парик.

– Пока собственные волосы не отрастут, будете носить это!

«Это» представляло собой конструкцию из стальной проволоки соединенной в круг и с этой проволоки свисали пучки конского волоса и каких-то ниток. Так же в комплект сего с позволения сказать парика входили войлочные букли. А сзади висела длинная коса.

Но и это оказалось еще не все. Выдали так же постельное белье в виде покрывала из грубой ткани и шерстяного одеяла. Полотенце в виде куска все той же серой ткани. Ни подушки, ни наволочки с пододеяльником не дали.

В соседнем складе рекрутам выдали пищевое довольствие сразу на месяц в виде различных круп, из расчета примерно сто грамм в день. Так же сразу на месяц каждому выдали по два фунта соли.

– Кроме того, ежедневно будете получать по два фунта хлеба, фунт мяса, две чарки хлебного вина и гарнец пива.

Как Градову стало ясно чуть позже, фунт это примерно четыреста грамм, чарка – сто грамм, а гарнец – три с четвертью литра.

– Если хотите что-то сверх этого, масла или овощей, то придется покупать через меня.

– А на что покупать-то? – спросил кто-то.

– За деньги если у кого есть.

– Так нема…

– Ну значит и говорить не о чем.

Глава 12

По прибытию в казарму всю эту форму пришлось на себя напяливать. К счастью, к каждому новичку приставили солдата, который и стал помогать сделать все правильно.

– О! Знакомец! – невольно воскликнул Андрей, увидев мужика с коим и прочими рекрутами он сидел в городском каземате. – Как звать-то тебя? А то и не познакомились тогда даже. Меня Андрей Градов.

Опознать его без бороды оказалось непросто, но памятью на лица Градов никогда не жаловался, так что опознать сумел. Нашлось среди «старожилов» еще несколько знакомых лиц.

– Здрав будь… А зовут меня Харитон.

– А сын твой где? Ефим кажется…

– Емельян…

– Ну да… Надеюсь не помер в дороге?

– Нет, Господь уберег, – перекрестился тот. –Хотя померло в дороге немало, еще больше по деревням оставили, подхватили где-то понос… А сына моего в гвардию забрали…

– В какой полк?

– В егерский батальон…

– Понятно…

Градов морщась снял свою одежду.

– Эк тебя… За что? – спросил мужик, увидев кровоточащие раны на спине Андрея.

– Тоже в гвардию забрать хотели, только я туда попадать не пожелал, вот и пришлось устроить представление, да видно оно им не шибко понравилось, вот и наказали…

Кто слышал, стали глухо посмеиваться, да пересказывать остальным в лицах и красках, что именно устроил Градов на распределительном пункте в столице.

– Но ты не переживай, егерский батальон не самое плохое место из возможных…

– Почему?

– Из-за тактики ведения боевых действий, то есть из-за манеры воевать, – поправился Андрей, увидев, что слово «тактика» ни о чем большинству не говорит. – Выжить у егерей гораздо больше шансов чем у простой пехоты вроде нас.

– Так чего ж ты от гвардии отказался коли так?!

– Гвардия гвардии рознь Харитон. Вот взяли бы меня в егерский батальон, так я бы не отказался. А в семеновский или еще какой полк, это чистый хоррор… то есть мрак и ужас. Лучше уж в простую пехоту.

– Хм-м… И что за манера у них воевать?

– Егеря – застрельщики. То есть стреляют издалека, потому как у них не простые гладкоствольные ружья, а нарезные – штуцера… в общем если мы будем палить во врага с трехсот шагов и получать в ответ залпы встречая их грудью, то егеря палят начиная с тысячи… И стреляют зачастую из леса, и как правило в штыковую атаки они не ходят, что для нас станет делом привычным.

– Вот оно как? Спасибо Андрей, успокоил.

«Хотя тут конечно от командира зависит, может ведь дурак попасться или жадный до наград, а значит коему нужно себя проявить геройским подвигом…» – подумал Градов, но говорить об этом не стал.

С помощью уже более-менее опытных в облачении в форму новобранцев, одеться удалось достаточно быстро. Как и наскоро привести в порядок это подобие парика, заплести косу навив ее на проволочный хвостовик тянущийся от обруча до середины поясницы, затянув ее черной лентой и завить букли. А чтобы они не разматывались, прикрепить их кусочками все той же проволоки.

«Вот вроде все неплохо с этой формой, но с париком конечно, а точнее уставной прической Павлуша дал маху…» – раздраженно подумал Андрей.

В свое время он как-то читал про ужасы возведения форменной прически с использованием мыла, мела, муки, пудры и даже сахара. Оставалось только надеяться, что с прической в обычных пехотных подразделениях не так строго, как в гвардии, где за всем этим бредом смотрит сам император.