Читать книгу 📗 "Призраки Пянджа (СИ) - Март Артём"

— А вы считаете, что кому-то с Шамабада вы доверять не можете? — спросил я, изобразив озабоченность и интерес.

Потихоньку я стал догадываться, к чему клонит майор. И если я прав, цель этого человека, причина, по которой я сижу перед ним, была мне совсем не близка. Мягко говоря.

Майор КГБ вздохнул.

— Вы знаете, какова была основная задача той разведывательно-диверсионной группы, которую вы остановили на Бидо?

Леонов сделал многозначительную паузу, ожидая моего ответа. Я ничего ему не сказал. Тогда майор продолжил:

— Шамабад — вот их главная цель. Они что-то тут ищут и собирались разведать подходы к заставе. Разведать тропы, как незамеченными пройти сквозь горы, чтобы организовать работу против заставы прямо на советской территории. Шаг отчаянный, но просчитанный далеко вперед.

— Вполне может быть, — кивнул я.

— А еще это значит, что они не остановятся. Что эти, как они сами себя называют, «Призраки Пянджа» продолжат свои попытки.

— А что им нужно на заставе? — спросил я. — Что такого особенного есть в Шамабаде, чего нет в десятках других застав по всей границе?

Леонов несколько мгновений помедлил. Потом сказал:

— Не знаю.

По его реакции я понял — кэгэбэшник лгал.

На его ответ я пожал плечами.

— Насколько я понимаю, — продолжил он после недолгого молчания, — вам знаком также некий Саид Абади, человек, которого вы вместе с людьми Наливкина доставили на Шамабад.

— Так точно. Знаком.

— Так вот, хочу сообщить вам, что он мертв. Не так давно группа диссидентов напала на конвой, транспортировавший Абади к месту временного содержания. Они использовали мину, автоматическое и полуавтоматическое оружие, пистолеты. Использовали, чтобы совершить нападение. Тогда их дерзкая операция закончилась успехом. Но к настоящему времени все они уничтожены или задержаны.

Новость о смерти Абади меня не удивила. Пакистанец предупреждал о том, что за ним могут прийти. Очевидно — пришли. Тем не менее, история на Бидо показалась мне логичным развитием событий, что развернулись вокруг Саида Абади. Хан достал его. Оставался только один вопрос — что Саид успел рассказать нашим спецслужбам?

Конечно, спрашивать об этом у Леонова я благоразумно не стал. Я и так невольно притягивал к себе слишком много внимания. Внимания, которого мне совершенно не хотелось бы притягивать.

— И зачем мне, простому сержанту-срочнику, знать о подобных вещах? — хмыкнул я.

— Потому что я тебе доверяю, — повторил Леонов. — И у меня есть веские причины тебе довериться.

Я ничего не сказал в ответ, только вопросительно приподнял бровь. Тем не менее майор счел мою мимику правильной. Потом вновь заговорил:

— Эти «Призраки Пянджа», эти хитрые пакистанские сволочи, каким-то образом умудрились завербовать местных диссидентов на нашей же территории. Они работали тонко и незаметно, — майор приосанился, сделал грудь колесом, — несомненно, мы выявим их каналы связи. Но на это потребуется время. И мы не знаем, опережают ли нас «Призраки» или всё еще дышат в затылок.

— Мой вопрос остается в силе, — сказал я, когда Леонов снова сделал небольшую паузу.

— Они имеют возможность вербовать местных, — продолжил майор, — после такого прецедента доверять нельзя никому. Вообще никому. Почти все диссиденты, напавшие на конвой с Абади, проходили срочную службу в Советской Армии.

— В пограничных войсках? — спросил я.

— Нет, — майор покачал головой, — в пограничных — нет. И всё же. Существует вероятность шпионажа или предательства. Причем немалая. Очень может быть, что враги зайдут на заставу легко. Зайдут, потому что их запустят.

Я нахмурился. Глянул на майора исподлобья.

— Именно поэтому ты нам и нужен, Саша, — сказал майор Леонов решительно, — Родине ты нужен.

— Я справно отдаю долг Родине, товарищ майор, — холодновато сказал я.

— Соглашусь. Справно. Но всё же сейчас Родине от тебя требуется нечто большее, чем охрана Государственной границы Союза Советских Социалистических Республик.

Я вновь промолчал, но на этот раз Леонов ожидал моего ответа недолго. Он подался вперед и сказал:

— Мне нужно, Саша, чтобы ты докладывал мне о любом подозрительном поведении личного состава на заставе. Обо всём странном, что делают бойцы или офицеры. В общем, обо всём, что покажется тебе достойным внимания.

За окном прогремело. Сырой сквозняк проник в канцелярию через форточку. Тяжёлые капли дождя редко, а потом всё быстрее и быстрее забарабанили по шиферной крыше здания заставы.

В это время где-то неподалеку от советско-афганской границы…

Снаружи бушевала гроза. Борясь с упругим, сильным дождем, завывал ветер.

В пещере было прохладно и сыро. Стоун поморщился от холода. Он закутался в рваный чапан, который «Призраки» выдали ему, чтобы тот мог согреться под этими сырыми сводами.

Стоун шмыгнул носом, потом чихнул и быстро бросил:

— Прошу прощения.

— Заболели, специальный агент Стоун? — спросил лейтенант Ариф Назир по прозвищу «Скальпель». А потом, не моргая, уставился на Уильяма.

Стоун внутренне поморщился. В полутьме пещеры, где источником света служила лишь керосиновая лампа, стоявшая на большом деревянном столе, глаза Скальпеля поблёскивали так, словно принадлежали дикой гиене.

— Вам лучше быть аккуратнее, — сказал Скальпель хрипловатым голосом, — здесь очень легко подхватить пневмонию. Если хотите, я дам вам что-нибудь для профилактики.

Стоуна пугал этот молодой мужчина.

Скальпель был худощав, но не очень высок. Его тонкокостное вытянутое лицо было покрыто многочисленными шрамами. Стоун не знал, являлись ли эти шрамы застарелыми следами перенесённой в детстве оспы или же когда-то тактического медика, а по совместительству специалиста по допросам «Призраков», посекло осколками.

Но больше всего в Скальпеле Стоуна пугало даже не его лицо. Пальцы — вот что казалось спецагенту самым жутким в этом человеке. Длинные, как у пианиста, они раздражающе щёлкали по столу отросшими ногтями, пока Скальпель опирался на него, разглядывая большие карты местности.

— Нет, спасибо, — пробурчал Стоун, — наверное, это просто простуда. Скоро пройдет.

— Лучше бы прошла, — улыбнулся второй из четырёх, считая Стоуна, человек, что находились сейчас в пещере, — у Арифа гораздо лучше получается допрашивать людей, чем лечить их.

— Иди к дьяволу, Захир, — недобро улыбнулся Скальпель.

— Как писано в Священном Коране: «И для каждой души Мы определили её участь по её деяниям», — рассмеялся Захир. — Тебе не следует стесняться своих недостатков, если достоинства неоспоримы.

— Повторяю. Иди к дьяволу, Химера, — улыбка сошла с уст Скальпеля.

Второго бойца звали капитаном Захиром Рахманом с позывным «Химера».

Это был человек среднего роста с совершенно, от слова совсем, незапоминающимся лицом.

Стоуну сложно было сказать, сколько лет было этому Захиру. С одинаковым успехом ему можно было дать и тридцать пять, и сорок пять лет. Химера носил короткие тёмные волосы с проседью и небольшую аккуратную бороду.

Стоун подозревал, что проседь искусственная, ведь он и раньше видел этого человека. В прошлый раз седых волос у него не было.

Впрочем, специальный агент не удивлялся этому. Он знал — Химера приобрёл своё прозвище не просто так. Он был мастером маскировки и психологических операций. Мог перевоплотиться в кого угодно и когда угодно.

Последним под сводами этой пещеры был сам Тарик Хан. Тарик молчал, слушая шутливую перебранку двух своих подчинённых. Рассматривал большую, с проколами от кинжала карту. Перебирал фотографии пограничной заставы «Шамабад», сделанные с большого расстояния.

— Я бы на вашем месте так не веселился, — сказал он, когда Химера захихикал.

Все, включая Стоуна, затихли. У специального агента першило горло, но он не решался прочистить его.

Уильяму было совсем некомфортно рядом с этими людьми. Ещё больше ему не нравилось их убежище.