Читать книгу 📗 "Участковый (СИ) - Барчук Павел"

Я отправился к его дому, надеясь застать данного гражданина на месте. Подошел к знакомой двери, нажал на звонок. В ответ — тишина. Постучал — сначала вежливо, потом настойчивее. Ни единого звука в ответ.

'Неужели сбежал? — мелькнула тревожная мысль.

Хотя куда ему бежать? Только если обратно в Ад. Но он только недавно оттуда смылся.

Пока размышлял, бестолково пялясь на номер квартиры Бесова, дверь соседнего жилища приоткрылась. В щель между створкой и дверным косяком высунулось лицо, которое можно было определить как неизменный атрибут советских подъездов. Это была бабулька. Лет семидесяти, в цветастом халате, с бигуди на голове, торчащими из-под косынки.

— Ась? Кого надо-то? — проскрипела она, оглядывая меня с ног до головы. Взгляд у бабки был такой, что впору отправлять на таможню, сканировать подозрительные грузы.

— Здравствуйте. Ищу Анатолия Дмитриевича. Не знаете, он дома? А то что-то дверь никто не открывает. — вежливо осведомился я.

— Чево? — бабка сделала вид, что не расслышала, приставив ладонь к уху. Хотя, мое присутствие она даже из-за своей двери определила очень чётко.

— Бесов! — повторил я громче. — Ваш сосед!

— А, этот, шаромыжник! — фыркнула старушка, ее лицо скривилось в гримасе презрения. — А ему чего надо-то? Опять милиция? Я ж говорила, не к добру он тута поселился. Стелится, как змея подколодная! Все время — здравствуйте, будьте любезны, хорошего дня! Тьфу! Погань! — Бабуля с чувством плюнула на пол. Внимательно посмотрела на свой плевок, аккуратно высунула ногу в старом тапочке и подошвой вытерла след. Затем продолжила, — Ага… А у самого глазюки так и бегают. Ищут, чего украсть. Вон, теперича участковые ходют день через день.

— Почему вы решили, что именно участковый? — поинтересовался я. — Может, оперуполномоченный?

— Ага! Бреши Емеля, твоя неделя! Оперуполномоченный в такую рань не шляется? — отрезала бабка. — И видок у тебя, милок, соответствующий. Усталый, подзаборный. Такой только у наших участковых и бывает.

— Так он дома или нет? — вернулся я к главному вопросу.

— А хрен его знает, голоса-то его не слыхать. Вчерась ты у него был, милок. Я вида́ла. Так он опосля твоего ухода как шальной носился! — бабка оживилась, её глазки заблестели. — Топотался по хате, как конь тяжеловозный, вздыхал, причитал. С кем-то разговаривал, да только второго голоса не слыхать было. Будто сам с собой беседы вёл. Но тоже не похоже. Он будто отчитывался.

Меня озвученный бабулей факт заинтересовал. Получается, когда я ушел от Бесова, этот гад обсуждал мое посещение, правда, не понятно с кем.

— А что именно говорил? Не помните? — Спросил я старушку.

— Ась⁈ — снова гаркнула бабка, упорно делая вид, будто не слышит.

Я вздохнул, набираясь терпения.

— ЧТО ОН ГОВОРИЛ? — почти прокричал ей в ухо.

— Не ори, я не глухая! — огрызнулась бабуля. — Слышу прекрасно. Еще всех вас переживу. Говорил, что поймали, мол, его с поличным. И что теперь надо сидеть тихо, как мышь под веником. И ещё про работу какую-то. Бурчал, бурчал, а потом — хлоп дверью и умчался. А с утра, опять дверьми хлопал. На работу, видать, пошёл.

— Вы пять минут назад сказали, что сегодня ничего не слышали и ничего не знаете.

— Ой, так-то сегодня. Сегодня не слышала. Только что дверью хлопал. А вчера он возле подъезда с мужиками нашими разговаривал. Хвалился, что на ликёрку устраивается. Скажи на милость! Такого прохвоста на спиртное производство! Там всяких проходимцев — как грязи, и ентот– туда же!

Я мысленно похвалил Бесова за оперативность. Значит, мои угрозы подействовали. Но его монолог наедине с собой… или не совсем с собой… Это настораживало. Возможно, у Бесова все же был какой-то собеседник, просто бабка его не расслышала. Или Бесов пользовался каким-то аналогом потусторонней связи. Черт его знает.

— Спасибо вам большое, — искренне поблагодарил я старушку. Она оказалась куда более ценным источником информации, чем можно было предположить.

— Не за что, милок, — махнула бабуля рукой. — Ты его, шельмеца, прижми покрепче. А еще знаешь, что… Проверил бы ты весь подъезд на предмет деятельности против советских граждан. У нас тут, вон, всякие штуки вытворяются! То у соседей холодильник ночью сам по себе включается-выключается, то у меня календарь на стенке задом наперёд висит. Разобраться бы надо.

Пообещав бабке прижать Бесова «по всей строгости советского закона», я распрощался с ней и вышел из подъезда.

N-ский ликероводочный завод, в народе именуемый попросту «Ликёрка», располагался на окраине города и представлял собой комплекс из краснокирпичных дореволюционных корпусов и более современных, но уже обшарпанных бетонных построек. Воздух вокруг был густой, сладковато-спиртовой, с примесью запахов браги, зерна и чего-то химического. Где-то гудели механизмы, шипел пар, а над трубой вилось белое облачко.

Пройти на территорию через проходную мне, как милиционеру, не составило труда. Дежурный, узнав, что я ищу нового грузчика, махнул рукой в сторону одного из складских корпусов:

— Там они, в районе погрузочной платформы, балду обычно гоняют.

Я последовал указанию и вскоре нашёл то, что нужно. В тени громадной горы пустых ящиков из-под водки, устроившись на таких же ящиках, сидели трое мужчин в пропитанных потом и пылью робах. Между ними, на небольшом табурете, лежали карты. Шла напряжённая игра.

Один из грузчиков, рыжий и веснушчатый, с отчаянным видом как раз поставил на кон свои заляпанные грязью рабочие штаны. Бесов, который сидел напротив, с невозмутимым видом кивнул, сбросил карты и… штаны сменили владельца.

Рыжий, ругаясь, остался в застиранных семейных трусах, вызывающе полосатых. Понятия не имею, зачем Бесову рабочие портки. Вид у них был такой, что ими только полы мыть. И то, засомневаешься.

Думаю, Анатолия Дмитриевича просто радовал сам процесс. Он же — бес, существо, которое должно толкать на грех и сбивать с пути истинного.

Второй грузчик, коренастый детина, поставил на кон свои армейские часы. Следующая раздача карт, несколько напряжённых вздохов — и часы перекочевали в карман Бесова.

Нечистый, казалось, даже не напрягался. На лице Анатолия Дмитриевича играла лёгкая, снисходительная улыбка. Он ловко тасовал колоду, его пальцы двигались с неестественной, почти магической ловкостью. Уверен, тут не обошлось без дури́лова. У Бесова, наверное, на одну колоду сразу пять дам, шесть королей и семь тузов.

— Ну что, парни, есть ещё что предложить? — сладким голоском промурлыкал Бесов. — Червонец? Два? На часок могу принять в заклад.

Именно в этот момент его взгляд скользнул за спины товарищей и упёрся в меня. Улыбка мгновенно слетела с лица Анатолья Дмитриевича. Он замер на секунду, как кролик перед удавом, а затем, с криком «Пожарная тревога! Все на выход!», швырнул только что выигранные штаны в лицо рыжему и рванул с места с такой скоростью, что все присутствующие только глазом успели моргнуть.

— Стоять! Бесов! — рявкнул я, но было поздно.

Пожалуй, это была самая нелепая погоня в моей жизни, причём в обеих её ипостасях. Я — участковый милиционер — носился за грузчиком-бесом между штабелями ящиков с водкой под недоумённые и весёлые взгляды его коллег. Рыжий в трусах, подняв над головой брошенные бесом штаны, кричал:

— Держи его, товарищ лейтенант! Он меня без портков оставил! Точно жульничал!

Бесов, петляя между горами ящиков, настойчиво пытался скрыться. Он выскочил из того помещения, по которому мы бегали, как два дурака, а затем юркнул в какой-то цех, где стоял оглушительный гул и сладкий пар щекотал ноздри. Я — за ним.

Мы пронеслись мимо огромных чанов, из которых рабочие черпали что-то похожее на жидкий мёд. Бесов, оглянувшись, зацепился за шланг, из которого хлестнула струя мутной жидкости, пахнущей спиртом. Я увернулся, однако несколько капель попало мне в лицо. На секунду мир поплыл, но я тут же смахнул влажные спиртовые следы с физиономии.

Бесов выскочил из цеха и попытался взобраться на забор, однако в этот момент удача покинула Анатолия Дмитриевича. Его рабочая роба зацепилась за гвоздь, поэтому сходу перепрыгнуть преграду не получилось.