Читать книгу 📗 "Я уничтожил Америку. Назад в СССР (СИ) - Калинин Алексей"

После пары передач мяч оказался у меня. Ещё один уход от защитника и…

Наступила моя очередь действовать. Движением головы указал на свободное пространство слева, призывающе взглянув на Ледоимцева. Получив одобрение, рванул туда, стараясь сбить защитников с толку неожиданным движением. Пара мощных дриблингов, и я стремительно несусь вперед, стремясь протолкнуть мяч к штрафной площадке.

Осторожничают конкуренты. Закрывают возможные варианты передачи, стараются помешать развитию атаки. Приходится проявлять хитрость и коварство. Обманный финтом отправляю мяч в сторону Васнецова, заставляя оппонентов растянуться и потерять позицию.

Наш защитник перехватывает мяч, передавая пас среднему полузащитнику. Противник в растерянности от неожиданной передачи. Мы пользуемся моментом, начав новую комбинацию.

Удар! Удар! Пас! Ещё пас!

Мяч у меня! Я подпрыгиваю, чуть ли не делая сальто. Чего там орут? Да идите в жопу, оруны хреновы! Я играю! И даже боль в мышцах отступает…

Вперёд уходит Ледоимцев, а я ухожу от ещё одного полузащитника и накидываю точно на ногу.

Игра в одно касание и…

— Го-о-ол! — кричу я и вскидываю руки к небу.

Ледоимцев не подкачал. Всё сделал чётко и устроил мяч точно в «девятку». Вратарь только кончиками перчаток коснулся мяча.

— Го-о-о-ол! — закричали на трибунах.

Ледоимцев произвёл небольшую победную пробежку с поднятыми руками. Ему свистели. Я даже увидел, как он послал воздушный поцелуй, а сидящая на трибуне Маринка его перехватила.

И ведь никакого укола ревности!

Даже чуточку порадовался за них. Может быть сегодня Ледоимцеву даже что-то обломится…

Новый розыгрыш и новая атака. Один из наших катится по земле, зажав колено, но потом с трудом встаёт. Свист с трибун режет уши, но вот свистка судьи не слышно. Как будто отвернулся в этот момент.

Зараза!

Что же, чего-то подобного мы и ожидали, поэтому решили биться дальше. Снова перехват. Пас! Пас! Удар вдаль и вот уже мы с Ледоимцевым мчимся за мячом.

Боль в теле отошла на второй план. Впереди мяч. Впереди ворота. Вижу цель, не вижу препятствий.

Полузащитники и защитники пытаются нас остановить, но куда там. С таким же успехом можно остановить несущийся на всех парах «Зил».

Ледоимцев добежал до мяча первым. Тут же передал мне. Я обыграл защитника, второго. Передал пас обратно и рванул к воротам. Остается надеяться, что Ледоимцев поймёт мою задумку.

И он понял. Убежал от защитника и сделал отличный навес!

Правда, я разогнался и не успевал затормозить, но… Да плевать!

Я взвился в воздух, сделал полуоборот и, оказавшись спиной к воротам, ударил через себя!

Упал спиной так, что вышибло дыхание.

Стук сердца, ещё стук и…

— Го-о-о-ол! — взревели трибуны.

— Го-о-ол! — подскочил ко мне Ледоимцев. — Го-о-ол!

Я пытался вдохнуть, но получалось слабо.

— Ты как? — протянул руководитель мне руку.

— Нормально, — просипел я в ответ и поднялся при помощи капитана команды. — Главное, что сейчас два-два!

— Да! Молодчага! Красиво заколотил! — восторженно улыбался Ледоимцев.

Я не стал никому посылать воздушные поцелуи, а просто пробежался до места розыгрыша.

Третий гол на исходе второго тайма заколотил уже Васнецов. Он подхватил мяч на нашей половине поля и промчался, как вихрь по полю. Все ждали передачи мне или Ледоимцеву и нас блокировали, но… Васнецов оказался хитрее. Он обыграл полузащитника и сделал вид, что подает пас мне.

Защитники перекрыли меня, а в это время Васнецов рванул к воротам мимо растерянного таким поворотом событий защитника. Вышел один на один и…

— Го-о-о-ол! — вскинула руки вся команда сборочного цеха.

Мы кинулись поздравлять друг друга, а вскоре прозвучал финальный свисток. Мы победили!

Уже направляясь к раздевалке, я дерзко взглянул в сторону сидящих десятерых. Меня ожёг злым взглядом Шота, а вот мужчина с сединой в волосах поднял руки и несколько раз хлопнул одной ладонью о другую.

Поаплодировал…

Я криво ухмыльнулся в ответ.

В раздевалке творилось веселье. Ребята поздравляли друг друга, как будто не футбольный матч выиграли, а по меньшей мере Суперкубок взяли. Прыгали, бесились, хлопали друг друга по плечам, обнимались.

Мне тоже досталось этих «ласк». Ну и я не остался в стороне, чего уж скрывать. Тоже обнимался, орал со всеми, выплёскивал накопившиеся эмоции.

В общем шуме мы не слышали, как открылась дверь и на пороге появился мужчина кавказской наружности. Обратили внимание после того, как тот громко окрикнул:

— Граждане, кто из вас Пётр Жигулёв? С ним хочет поговорить товарищ Кантария!

Глава 17

Коллеги на меня оглянулись. Отчасти встревоженно, отчасти с недоумением. Все знали, кто был такой Мелитон Кантария. Но никто из них не знал, чем занимался его племянник. Я знал. И вот из-за этого знания меня сейчас и пригласили на частное собеседование.

Вряд ли оно мне сулило что-то хорошее. Скорее всего снова начнут давить, напирать, уговаривать. Я вздохнул:

— Сейчас быстро в душ и потом выйду. Скажите товарищу Кантария, что я скоро буду.

— Я подожду, — мужчина кивнул и закрыл дверь.

— Пётр, а что это было? Почему Кантария тебя спрашивает?

— Наверное из-за той луковицы на рынке, — широко улыбнулся я. — Вряд ли из-за чего другого.

— Опять шутишь? — нахмурился Ледоимцев. — Вроде бы нормально общаться начали, а ты…

— Да всё нормально, — махнул я рукой. — Ну откуда же я знаю, что от меня нужно товарищу Кантарии? Вот узнаю — обязательно скажу. Вы где победу праздновать будете? В какой столовой вас искать?

— Да мы… — замялся было Васнецов.

Я сразу же нахмурился:

— Не пьянки ради, а чисто формально прополоскать горло пивом. Вон, ребята, в «Пельменной» на Восточной можно будет и поесть, и попить. Я скоро к вам присоединюсь! Возражения не принимаются! Мне двойную порцию и сметаны побольше!

После этого помчался в душ. Надо же было смыть с себя пот и грязь. Поваляться пришлось немало, так что пах я сейчас не очень. Чтобы избавиться от запаха, воспользовался «Земляничным» мылом, что продавалось за двенадцать копеек. По выходу пах гораздо лучше. Тело хоть ещё и ломило, но уже меньше, чем утром. По крайней мере, я мог ходить без кривящейся рожи.

Когда же вышел из душа, то туда только собирались остальные игроки. Я быстро оделся и помахал ребятам рукой, мол, до скорой встречи.

На выходе меня ожидал всё тот же мужчина. Я кивнул:

— Куда идти?

— Проследуйте за мной, уважаемый! — проговорил тот, показывая в сторону выхода со стадиона.

Мы прошли, я помахал рукой Наташке:

— Все наши собираются в «Пельменной», я тоже скоро буду!

— Ой, вы такие молодцы! Такие молодцы! Я прямо так переживала! — затараторила она. — А ты куда?

— Да я сейчас на пару минут по делам отскочу и тоже подойду, — улыбнулся я в ответ.

— Да? Ну давай, не задерживайся! — подмигнула она и упорхнула, всё такая же воздушная и лёгкая.

Мы с провожатым подошли ко вчерашним «Жигулям» на стоянке. Рядом с ними вольготно раскинулись две белые «Волги». Девять мужчин, которые недавно кричали нелицеприятные вещи про игрока под номером «Тринадцать», молча стояли поодаль.

Шота было дёрнулся ко мне, но его задержала рука стоящего рядом мужчины. На мой взгляд это была просто показуха. Вот, мол, я какой горячий джигит — никого не боюсь и никого не страшусь.

Я же кивнул ему, как старому знакомому, а после двинулся к машине. Чего ждать? Быстрее начнём — быстрее закончим. Может быть даже пельмени в «Пельменной» не успеют остыть.

Внутри салона «Волги» всё было обтянуто зеленоватой замшей. Конечно, не кожа, но тоже ничего. На заднем сидении находился мужчина с сединой в волосах. Резаные черты лица, длинный нос, тонкие губы. Так вот ты какой, герой, водрузивший знамя Победы над Рейхстагом…

— Присаживайтесь, таварищ Жигулёв, — чуть ли не со сталинским акцентом проговорил встречающий.