Читать книгу 📗 "Сын помещика 3 (СИ) - Семин Никита"

Приезд двух Уваровых сразу слегка напряг меня. Причем я пока даже не знаю, что было бы хуже — если бы только Кристина одна завтра заявилась, или когда они обе будут бороться за мое внимание, как на празднике. Да тут еще и старших родственников нет ни с моей, ни с их стороны! Как бы в разнос девушки не пошли.

— Люда, завтра Уваровы к нам приедут. Кристина с Валентиной. Ты уж меня одного с ними не оставляй, — с мольбой в голосе попросил я ее, чем вызвав улыбку сестры.

— Братец Роман боится, что злобные девицы растерзают его?

— Ага, — закивал я головой. — Разберут на сувениры, и скажут, мол, так и было.

— Пха-ха-ха! — уже открыто рассмеялась она. — Не переживай, я тебя спасу, — заверила Люда, немного успокоившись.

На этом день и закончился. Почти. Лишь перед сном Пелагея снова пришла ко мне сделать уже привычный массаж.

— Слышала, завтра вы будете принимать гостей, — начала она, разминая мне спину.

— Да. Уваровы приедут.

— Всей семьей? — в голосе девушки мне послышались ревнивые нотки, о чем я ее тут же и спросил.

— Ты ревнуешь?

— Как можно, барин, — тут же испуганно ответила она. — Просто интересно.

— Нет, лишь Кристина Леонидовна с Валентиной Андреевной.

Немного промяв мне спину, Пелагея попросила меня перевернуться. А когда я оказался лицом к ней, скинула сарафан и прижалась всем телом.

— Барин, позвольте, пока еще у вас не появилась невеста, быть с вами. Как можно чаще, — прошептала она.

— Только не привязывайся, — вздохнул я, отдаваясь на волю инстинктам.

Уваровы прибыли после одиннадцати часов. По плану сегодня я должен был съездить на лесопилку — думал, проконтролировать отгрузку, посмотреть, как она проводится, да сразу и забрать недельную выручку, как наставлял меня отец. Увы, планам не суждено было сбыться, что вызывало небольшое раздражение. Зато дождь закончился, и я смог сходить да снова пересчитать доски около дома, которые набрал Михайло.

— Не сходится, — пробормотал я, стоя над ними.

— Чего говорите, барин? — переспросил меня плотник, наблюдая, как троица мужиков приколачивает доски к уже установленным бревнам.

Они как раз делали настил будущего пола. Затем должны будут на эти доски положить слой глины вперемежку с соломой и снова покрыть их досками. Ну и дырку в месте, где будет расположен унитаз, оставить.

— Говорю, что досок не хватает, — уже громче и глядя прямо в глаза мужику, сказал я.

Тот сделал вид, что удивился.

— Да как такое возможно, барин?

— Вот и я думаю, что не может того быть, если кто-то не взял себе лишние.

— Уж не думаете ли вы…

— Думаю, — оборвал я его. — Думаю, что кто-то из вас решил для себя пару дощечек взять, решив, что я не замечу. А ну прервались, — крикнул я мужикам. — Сюда подходите и признавайтесь — кто взял доски? Семь штук не хватает.

Те положили молотки с гвоздями и подошли, угрюмо переглядываясь.

— Чего мнетесь? Думали, я не замечу? Если никто не признается, то я сначала всем вам плетей выпишу, а потом до десятского схожу — пущай поищет на ваших подворьях недостачу.

В ответ — гробовое молчание.

— Ну? — поторопил я их. — Я ведь найду, и досок вам тогда точно не видать. Да и славу воров получите вдобавок. Этого хотите?

Вся троица переглянулась и молча уставилась на Михайло. И это выразительное молчание было лучше любых слов.

— Значит, ты взял? — повернулся я к нему.

— Не губи, барин, — упал тот на колени. — Бес попутал! Кроватку мне для дитятки надо было срубить. Ну что там тех досок? Тьфу! Их вон скока у вас. А…

— То не тебе судить, — оборвал я мужика, как-то быстро перешедшего от просьбы простить в словесную атаку. — Получишь удар плетью за каждую доску. И вернешь их все! А ежели хочешь, чтобы о тебе слава дурная не пошла, то более того не допустишь. И работу закончишь исправно. Понял все⁈

Тот понуро покивал, опустив голову к земле. Уж не знаю, насколько он признал свою вину, но что-то сомневаюсь, что раскаялся. А мне вспомнился Аким и как я тогда отнесся к наказанию плетью. Еще до того, как отец начал его хлестать. Тогда я не понимал этого наказания, а сейчас у самого как-то вырвалось, что именно плетью Михайло получит за воровство. Неужто настолько я уже вжился в текущее время, что некоторые местные правила и уложения становятся для меня обыденными и не вызывают внутреннего противоречия?

«А можно ли было по-другому плотника наказать? — задался я вопросом. — Чтобы он точно понял всю пагубность своего поступка?»

Ответа у меня не было. Вариантов иного наказания — полно, а вот поможет ли это… Здесь уже привыкли, что за любую серьезную провинность следует плеть. Меня могли бы сами крестьяне не понять, поступи я иначе. Или спусти все на тормозах.

— Сходите до его подворья и принесите все назад, — повернулся я к мужикам. — Даже если он что успел сколотить из тех досок — все одно сюда несите. Заодно и погляжу, чего он там сделал. Кроватку, или чего иное. А ты тут стой, — остановил я вскинувшегося Михайло. — Без тебя твой дом найдут.

Мужики обернулись довольно быстро. Уже через десять минут все принесли. Шесть досок остались нетронутыми, а из седьмой плотник успел лавку сколотить.

— Кроватка для дитятко, говоришь? — посмотрел я на него.

Тот молчал.

— Корней! — позвал я мужика. — Неси плеть.

Вскоре все слуги и «гастарбайтеры» выстроились на заднем дворе, где спиной ко мне, скинув рубаху, стоял Михайло. Семь ударов я нанес быстро, не став затягивать процесс наказания. Бил не в полную силу, но кровавые полосы на спине у мужика остались.

— Продолжайте работать, — приказал я мужикам, возвращая плеть Корнею.

За спиной до моего уха донесся еле слышный шепот одного из крестьян:

— Добрый-то он добрый, да спуска и от него не жди.

Эти разборки произошли буквально за полчаса до приезда сестер Уваровых, и у меня оставалось совсем немного времени, чтобы подготовиться к их визиту.

Я впервые принимал гостей лично, в качестве хозяина поместья. Было слегка волнительно, но и только. Успокаивало, что приедут уже хорошо знакомые мне люди, да то, что сестры Уваровы мои ровесницы. Смогу их и разговором занять, и не ударить в грязь лицом. К тому же их визит в какой-то степени «деловой», что тоже накладывало свой отпечаток.

Встречали гостей мы, как и положено, всей семьей на крыльце. Галантно раскланялся с Кристиной и Валентиной. Позади девушек стояла их няня — Стефания. Той достался от меня лишь кивок, что уже являлось достаточно весомым знаком внимания для слуги. После чего мы прошли в гостиную.

— Как я рада, что вы согласились дать мне пару уроков, — начала с улыбкой щебетать Кристина.

— Пока — лишь один, — напомнил я ей.

— Пусть так, — не стала расстраиваться девушка. — Но даже это от такого художника, как вы Роман, бесценно.

Я поражался, как быстро сменилось поведение девушки. От холодной отстраненности и даже некоторого раздражения в первую нашу встречу, до радушия и лести сейчас.

— Роман, а очень трудно нарисовать человека? — спросила Валентина, ревниво поглядывая на сестру.

— Это требует терпения и внимания к деталям. Но лично мне не кажется эта задача чересчур сложной. Однако — все мы разные, поэтому не расстраивайтесь, если у вас что-то будет не получаться.

Тут Пелагея принесла нам чай с печеньем. От девушек она получила залп подозрительных взглядов, особенно когда служанка наклонялась, чтобы расставить чашки, и невольно стало особенно видно ее «объемы», чем не могли похвастаться сестры. Но никак комментировать ее приход никто не стал, сделав вид, словно ее и нет здесь.

Спустя несколько минут, мы перешли к самому уроку.

— Надеюсь, вы принесли с собой бумагу и карандаши? — уточнил я. — Если нет, то я возьму свои, но увы, надолго их не хватит, — развел я руками. — Спасибо братьям — перевели большую часть бумаги на поделки.

— Я захватила чистые листы, — обворожительно улыбнулась Кристина.