Читать книгу 📗 "Бои местного значения (СИ) - Зурков Дмитрий"
— Давай-ка, дружочек, садись поудобнее. — Помогаю оборвышу сесть, прислонившись к брёвнышкам. — Руки-ноги целы?.. Пошевели… Сейчас оклемаешься, а я скоро подойду.
Подхожу к мужику, который уже немного пришёл в себя и уже сидит, прислонившись к заборчику и держась за него рукой. И внимательно меня разглядывает. За неимением ничего лучшего смачиваю носовой платок коньяком из карманной фляжки и, не обращая внимания на попытку отодвинуться, аккуратно протираю ему лицо, начавшее заплывать от излишних физических воздействий… Жалко, конечно, ну да что поделать? Смыв грязно-красный колер, снова смотрю на бедолагу. Личико знакомое, вроде. Где-то когда-то уже встречались, только пока вот не вспоминается где и когда…
— Что, Вашбродь, не признал? — Разбитые губы складываются в жутковатой ухмылке. — Минск, Клещ, Беня…
Твою маман!!!.. Через семь пеньков в коромысло и центр мирового равновесия!!!.. Какие люди в Голливуде! Точнее — под трухлявым забором!..
— Штакет⁈.. Ты какими судьбами тут?..
Подпирая забор, сидит один из «шестёрок» пахана Клеща. То ли постаревший, то ли возмужавший…
— Ну, ежели тебе так удобней, Вашбродь, зови Штакетом. Хотя… Нету более Штакета. Умер он…
Недоумённо смотрю на собеседника. Что за цирк с конями⁈..
— Нет более Штакета. — Повторяет сидящий у забора человек. — Есть крестьянин Минской губернии Тимофей Яковлев… Ага, Вашбродь, в завязке я. — Штакет-Тимофей пытается подняться, но со стоном опускается обратно. — Умеют бить, сволочи… Хотя до Вас им далеко будет. До сей поры помню, как в гости заходили.
— А как записку передавал, помнишь? — Пытаюсь как бы невзначай задать контрольный вопрос.
— Забудешь тут… Мессер… ну, нож жалко…
— Было бы что жалеть, коль он как веточка гнётся. Ладно, здесь как оказался-то?
— Переезжаем мы… Жёнка уговорила… Мол, коль Господь дал новую жизнь, начнём её на новом месте.
— Это ты что, под программу переселения попал?
— Ну да. Перед ляга… Перед полицией я чистый, денег есть скока-то… — Тут он резко мрачнеет. — Было…
Нашу беседу прерывает еле слышный звон станционного колокола и следующий за ним громкий паровозный гудок
— Тьфу ты!.. — Бывший Штакет, судя по всему, хотел выразиться покрепче, но, искоса взглянув на мальчишку, всё же не решился. — Приехали… — Ешалон наш того… Ушол…
— Деньги куда дел-то?.. И объясни толком — что за малец? Кто ты ему и кто он тебе?
Присматриваюсь повнимательней к подошедшему «Гаврошу». Если не считать огромадной шишки на затылке, с ним всё в порядке. Только как-то не очень он похож на этого горе-путешественника. Да и одёжка, местами висящая лохмотьями, ему не совсем по размеру, если не сказать хуже…
— А этот вьюноша точно с тобой? — Прямой вопрос подразумевает не менее прямой ответ. Который и следует, только вот услышав его, тут же хочется переспросить в надежде, что ослышался.
— Со мной. Мы с жёнкой его здесь на вокзале встретили. Он Христа ради милостыньку просил. — Штакет, тьфу ты, Тимофей говорит об этом спокойно, как об обыденном явлении. — И решили взять с собой.
— А он сам этого хочет?
— Хочу!!! — Выкрикивает подобравшийся поближе мальчишка, сжимая кулачки, аж костяшки белеют.
— Помните, Вашбродь, как с нами повстречались? Вы ведь тож тогда…
Твою-то мать!!!.. Я ж Лесечку точно также забирал! И потом Данилку из цепких блатных ручонок выцарапывал! Ситуация почти один в один!..
— … Я ж когда-то так же начинал, мальком ещё… На него похож был… А тут увидел, как его грызуны постарше мутузят, будто в спину кто пнул, раскидал сволочёнков, как полешки… И Алёнка моя, супружница то есть, сразу сказала — давай с собой возьмём…
— А эти придурки чего к вам прицепились? — Спрашиваю первое, что приходит на ум, лишь бы сменить тему.
— Так не хотели они Ванятку отпускать. — Тимофей обнимает присевшего рядом и крепко прижавшегося к нему мальчишку. — А потом предложили в карты сыграть. Если выиграю, — забираю его, если нет…
Ну, тут и продолжать не надо. Всё просто, как мычание.
— А ты их карт не видел? — Спрашиваю уже поднявшегося, правда, со стоном, Тимофея.
— Когда увидел, поздно было. — Мрачно бурчит он. — Сами же знаете… Взял карты в руки — играй…
Со стороны сарая доносится негромкий хлопок выстрела и голос Буртасова:
— В следующий раз не в рукав, а в руку попаду. Сказано — лапы на затылок, значит — держим и слушаем, как мухи снош… жужжат.
— А супружницу твою где искать теперь?
— Так я велел ей на вокзале оставаться, перед тем, как с этими в трактир играть пошёл.
— Так поезд ушёл уже.
— Не, Вашбродь, она меня дожидаться будет. — На изрядно отрихтованном лице появляется неожиданно для меня какая-то мягкая улыбка.
Мельком смотрю на часы, до отправления нашей «шайтан-арбы» ещё около сорока минут, вполне всё успеваем, только здесь надо закругляться.
— Значит так, господин переселенец… и лицо, к нему примкнувшее. У меня в поезде теплушка с оборудованием, но место для вас найдётся. Едем мы в ту же сторону, других рельсов тут нет. Можем подвести. Согласны?.. Ну вот и ладушки… Осталось жёнку твою найти. С багажом помочь не смогу, а по деньгам… Сколько они у тебя взяли?
— Пятьсот осемнадцать рублёв. — Уставившись в землю, мямлит новоиспеченный крестьянин Яковлев.
— Ну, вот мы их сейчас и поищем…
Не перекрывая сектор обстрела Буртасову, начинаю обыскивать гопников. Удар по копчику, следом — хорошая затрещина, чтобы стоял и не дёргался, затем всё содержимое карманов — на землю.
Так, у этого — простая свинчатка, позеленевшие копейки, кисет с махрой, обрывок газеты и спички… Следующий побогаче будет! Нож в берестяном чехле, клинок уже основательно сточен, в чёрных точках коррозии, но попугать и зарезать и таким можно. Его откидываем подальше… Копеек побольше, вон и серебро блеснуло… О, чекушка в штанах нашлась! В карман! Тимофею надо будет позже раны обработать! И антишокового глотнуть!.. Нет, нафиг, вдруг она чем-нибудь «заряжена» для сговорчивости клиентов. Выкидываем…
Второй — почти точная копия первого с разницей в количестве мелочи и без горячительного…
Третий, честно сказать, удивил. И где только такой клинок нашёл? Штык-нож от 98-го Кара обрезан пополам и заточен под кинжал. Ручка самопальная, щёчки из берёзового капа сделаны. Даже ножны родные, тоже пополам обрезанные… В трофей!.. Смотрим дальше…
А вот последний точно на главаря машет. Ничего колюще-режущего при себе не имеет. Ну да, катале, насколько я знаю, «перо» не по чину таскать. Да и пальчики шкодливые под другую работёнку заточены… Носовой платок, причём относительно чистый… Часы на медной цепочке… Папиросы, только начатая пачка… Зажигалка… Пижон, блин… Стоять!!! На, с…ка!!!..
Внутренний карман вожак почему-то очень не хотел показывать. Настолько, что сильно дёрнулся в сторону и получил в качестве воспитательной меры рукояткой по бедовой головушке. Потом по инерции врезался носом в бревно и затих. Лезем внутрь пиджака… Ага, вот это уже интересно!.. Затёртый кошелёк-портмоне в комплекте с тысячей и двумя сотнями целковых, колода бэушных карт и спичечный коробок с… канифолью, если мой нос мне не врёт. Нюхаем карты… Вроде, запашок тоже есть…
— Так ты у нас дергач, оказывается? — Радостно спрашиваю у жертвы, снова «дружески» хлопнув по затылку и заставив опять поцеловаться со стеной. — Ох, не люблю я вашу породу!.. Ладно, постой пока, я скоро вернусь. Не скучай!..
— Вот тебе тысяча двести. — Протягиваю бывшему Штакету шулерский кошелёк. — Твои денежки плюс за беспокойство процент. Если что, новую рухлядь себе купите, да и Ванюшку твоего приодеть бы надобно. Сейчас идёшь с моим другом к вокзалу, ищешь свою Алёнку. Как найдёшь, покажем, где располагаться… Илья, будь добр, проводи семейство, они едут с нами. А я тут закончу дела и вас догоню.
— Отпустите их, Вашбродь? — Глухо интересуется глава семейства Тимофей.
— Ты помнишь, чем закончилась наша прошлая встреча? — Дождавшись кивка, продолжаю. — Вот и тут будет примерно также. Или чуть хуже…
