Читать книгу 📗 "Секретарь ЦК (СИ) - Семин Никита"

Квантунская армия, до этого накапливающая силы для решающего удара по Блюхеру, резко была снята с места. Японские чиновники панически звали своих военных на помощь, и отказать им командующий армией Акира Каору не мог. Разделив свои силы на несколько частей, генерал отправил армию на «усмирение и приведение к порядку» корейских дикарей. Получив через Пак Гон Ху эти данные, Василий Константинович медлить не стал и вместо того, чтобы «показывать натиск», готовясь по команде остановиться и возможно даже отступить назад, кинулся вдогонку за японцами.

Перед императором Хирохито встал вопрос — пытаться осуществить высадку десанта во Владивостоке, смысл которой уже терялся. Ведь теперь русскую армию, во всяком случае провиантом, будет снабжать вся Корея, в тиски ее уже не зажмешь, а там и сами русские подтянут дополнительные силы и Япония лишится большей части своей армии. Или же… перенаправить десант на полуостров, чтобы остановить «бешеного маршала» и тоже подумать хотя бы о перемирии с северными гайдзинами. Ведь всем становилось очевидно, что в Европе боевые действия заканчиваются. Япония даже с одной советской армией в полной мере справиться не смогла, а когда их станет две? Для империи восходящего солнца это станет приговором.

Даже помощь американцев не изменит ситуации, а лишь оттянет агонию.

— Корея не должна достаться северянам, — обронил на совещании Хирохито. — Бросьте все силы на ее удержание. И запросите переговоров. Мы готовы вывести свои войска с Карафуто*, если они покинут полуостров. Иначе Карафуто станет безлюдным напоминанием об их несговорчивости.

* — так в Японии называют Сахалин

Глава 3

Май 1939 года

Девятое мая в моей прошлой жизни было символической датой Победы. Вот так с большой буквы. Здесь же… с победой эта дата тоже ассоциировалась, но все же значение ее было в разы меньше. Потому что не было четырех лет войны на выживание. Не было миллионных потерь. Не было руин на месте советских городов. И это хорошо!

Девятого мая тысяча девятьсот тридцать девятого года Третий Рейх завершил вывод своих войск из Франции и начал взаимный с СССР вывод войск с приграничных территорий между Германией и Польшей. В эту же дату состоялись выборы в новый парламент Испании, поставившие точку в гражданской войне. Вместе с Рейхом из войны автоматически вышла Швейцария, что неудивительно — с ее-то географическим положением! А вот Швеция пока продолжала воевать, перебрасывая новые войска в Финляндию. Финны не собирались отдавать ни клочка своей территории, упорно сражаясь за каждый километр. А драться они умели, этого не отнять. Тем более в своих лесах.

— От береговой линии нас с корейцами отогнали, — докладывал генерал Анисимов, прилетевший в Москву с восточного фронта. — Подошел их флот — против их калибра мы противопоставить ничего не можем. Лишь людей зазря потеряем. Главнокомандующий корейскими силами Пак Гон Ху…

— Он уже и главнокомандующим себя объявил? — удивился Жуков, перебив докладчика.

Товарищ Сталин покосился на него недовольно и Георгий Константинович смолк.

— Пак Гон Ху, — продолжил Анисимов, — просит больше оружия. Он организовал две армии, численностью примерно в пять дивизий. Конечно, без нашей помощи окончательно с японцами они не расправятся, но с такими силами нам не нужно перебрасывать войска западного фронта. Достаточно обеспечить самих корейцев — вояки они отчаянные, только умения не хватает.

— Если мы примем ультиматум-предложение японского императора, нам придется отказать им в помощи, — заметил я.

— А мы примем? — спросил с любопытством Иосиф Виссарионович.

— Как решит Ставка и Политбюро, — пожал я плечами. — Но я бы не принимал.

— И не жаль население Сахалина? — испытующе посмотрел на меня Сталин.

— Там наши корабли подошли. Они могут обеспечить переброску гарнизона Владивостока. Японский флот-то ушел на юг — корейцев усмирять. А силами уже высаженных на Сахалин войск японцы быстро геноцид не совершат. Соглашаться на ультиматум Хирохито — значит бросить лояльный к нам народ Кореи. И не забываем, что за нами и нашими действиями следит весь мир. Если нас «прогнет» император Японии, то принудить к миру Великобританию станет в разы сложнее.

Иосиф Виссарионович кивнул, словно я подтвердил только что и его собственные мысли. А еще — словно только что сдал какой-то «тест», но какой именно — знает лишь сам Сталин.

Жалко ли мне было людей на Сахалине? Да. Ставил ли я себя на их место? Ну… пытался. Хотелось бы мне в этом случае, чтобы правительство согласилось на ультиматум Японии? Не буду врать, да, будь я на месте сахалинцев, то очень хотел бы, чтобы СССР пошел на сделку. Умирать никому не охота. Но для страны в целом такой шаг может обернуться куда большей кровью. Если не сейчас, то в будущем. Это понимали все присутствующие на совещании.

— Оружие маршалу Блюхеру и товарищам корейцам мы поставим, — подвел итог Сталин. — Товарищ Анисимов — вам следует незамедлительно отправиться обратно на Дальний Восток и организовать прием боеприпасов и техники. Александр Николаевич, — обратился он к Поскребышеву, — подготовьте приказ для адмирала Кузнецова о срочной переброске красноармейцев из Владивостока на Сахалин и сразу мне на подпись. Медлить в этом вопросе нельзя. А теперь перейдем к тому, что у нас творится на северном фронте…

Кроме попытки подбить японцев на самоубийственную атаку, Британия сделал свой ход и в другом месте. Девятого мая, когда в Европе люди надеялись на скорое завершение конфликта и возвращение к мирной жизни, объединенные силы Великобритании и их индийской колонии пересекли иранскую границу. Массированная атака снесла пограничный заслон и заблокировала связь, после чего войска противника двинулись на всех парах к Тегерану. Британцы для переброски войск собрали огромное количество грузовиков, и их длинная вереница заполонила весь тракт. Как это проморгал Берия, с его-то возможностями по получению данных от англичан, на голову превышающие все остальные возможности нашей разведки — для меня загадка. Однако такой маневр, при удачном стечении обстоятельств для врага, мог позволить собранным силам Великобритании добраться до столицы Ирана всего за сутки!

Да, это была серьезная угроза. И колонну врага смогли остановить лишь на подходе к Тегерану.

Когда при очередном сеансе связи не смогли связаться с пограничными войсками, наш гарнизон в столице забил тревогу и выслал разведывательный самолет. Он-то и засек подход войск неприятеля. После чего все подъездные дороги были спешно заминированы, а населению приказали сидеть по домам и не высовываться. Шаха Пехлеви взяли под стражу — во избежание необдуманных шагов с его стороны. Половину гарнизона вывели из столицы. Генерал Миронов, комендант наших войск, решил не просто встретить врага на подходе, но и после срабатывания мин ударить колонну по флангам. Безумный прорыв, который британцы готовили в тайне, делая основную ставку на внезапность и скорость, закончился для них кровавой бойней. Да, если бы Миронов не среагировал вовремя, не наладил до этого постоянную связь с границей, да не решился вывести часть войск для удара во фланг — то без всего этого бойню устроили бы нам. Или как минимум взяли в осаду город, перерезав контроль над остальной частью страны. И главное — перекрыв нам поставки иранской нефти. Это был бы очень ощутимый удар. Но вот исполнение… Чувствовалось, что готовили операцию от отчаяния, в спешке, как последнюю попытку впиться в нас зубами, чтобы хоть как-то повернуть ситуацию в свою пользу. Не срослось. Не помог и выбор даты, когда по задумке врага мы были бы отвлечены на согласование вывода войск в Германии.

— Это конец, Невилл, — отпив из бокала-снифтера коньяк, сказал лорд Галифакс. И тут же уточнил. — Для твоей карьеры. Пора заключать мир с комми, пока нам есть чем на них давить. Сейчас они выведут свои войска у колбасников и перебросят их не на Восток, а на Север.