Читать книгу 📗 "Злой город (СИ) - Гор Александр"
Вон, Вовка Лесников тоже что-то маракует. «Ход конём», как он выразился. Но что именно — так и не рассказывает. Выпросил пару листов нержавейки со склада, соорудил какой-то маломощный станочек и жужжит им в своём «кабинете».
— Если всё получится, то будет у нас оружие, которым мы от любой монгольской орды отбиться сможем. Хоть от тридцати тысяч, хоть от ста тысяч, — темнит по поводу своей задумки Фофан.
Впрочем, зная, как у старого друга башка варит, вполне можно предположить, что изобретает он нечто сногсшибательное. Только получится ли воплотить это в жизнь? Или всё-таки придётся ноги уносить, побросав многое из того, чем уже запаслись обитатели Серой крепости?
Но это уже к зиме решать, основываясь на известиях из Орды: там ведь ситуация после пирровой победы над Русью совсем не та, о которой в привезённых из «родного» времени летописях написано.
38
Больше всех радовался возвращению «делегации», ездившей во Владимир, Алексей Алексеевич. Полуницын. Сын Крафта. Сперва, конечно, подичился, когда «главмент» подхватил его на руки, но потом, приглядевшись и узнав отца, разулыбался и принялся от восторга сучить ножками.
Задержались ребята из-за спешных дел, навалившихся на Ярослава Всеволодовича из-за смерти смоленского князя. Не очень-то устроил «старшего из русских князей» брат преставившегося Святослава Мстиславовича, вот он и окунулся в интриги, а чтобы «послы» не скучали, предложи им поездить по окрестностям Владимира, выбрать место для будущей промзоны.
— Присмотрели?
— Есть пара мест, которые подошли бы для того, чтобы реку перегородить, — не очень-то весело вздохнул Нестеров. — Пять-шесть километров от города.
— А чем тогда недоволен?
— Людей нет, чтобы этим заниматься. Ярослав городские стены восстанавливает, все силы на это бросил. А попутно — ещё и сгоревшие дома в городе приходится заново строить. Людей на нашу стройку сможет выделить только когда всё это закончит. А к зиме ещё и в Смоленск воевать собрался.
— Ты хоть с ним просветительскую работу провёл, чем ему все эти войнушки могут обернуться? — скривился Минкин.
— Провёл. Только он ссылается на обязательства перед Мстиславом, который тоже гонца прислал и настаивает на этом походе. Политика, чёрт бы её побрал!
К концу августа в крепость снова наведался Полкан. С новостями из Степи.
Не зря Андрон посчитал завоевание Северо-Восточной Руси пирровой победой Батыя. В сражениях Батый потерял почти две трети армии и теперь его войск едва-едва хватает на то, чтобы гоняться за повстанцами, поднявшими головы в Булгарии, Башкирии и Нижнем Поволжье. Даже волжско-донское междуречье полностью зачистить от половцев пока не получилось. Хотя, конечно, это — всего лишь дело времени, поскольку разгромленные половецкие племена монголы не вырезают, а насильно включают в своё войско. Плюс с востока, из зауральской Великой Степи и Средней Азии продолжают прибывать подкрепления. К зиме наверняка междуречье останется за ними, а там и на правый берег Дона конные отряды переправятся.
«Хлопок дверью» Котяна монголы оценили. Как поведали новые соседи из числа половцев и купцы (не зря же крепость Оскол прикрывает важнейший брод на пути в Юго-Западные княжества), Батый поклялся, что Котян умрёт в страшных мучениях, как бы далеко он ни сбежал. Когда командующий силами, направленными на завоевание «закатных земель», накопит войска для этого.
А вот с этим у Батыя не очень-то хорошо складывается. Дело в том, что в данном варианте истории потери ордынцев оказались вдвое выше, чем в «предыдущем». И «тогда» ему понадобилось два года между походами на Северо-Восточные и Юго-Западные русские княжества, чтобы снова довести численность войска до тех же примерно 140 тысяч, с которыми он вышел к началу прошлой зимы к границе Рязанской Земли. Ну, да. Были в этом временнОм промежутке и то же самое подавление мятежей, и набеги на Муромское и Переяславское княжества, которые не обошлись без потерь. То есть, в год к Батыю прибывало 30–35 тысяч пополнения. Теперь же, чтобы добиться такого же результата, надо где-то добывать не меньше полусотни тысяч. Либо отказаться от похода на Муром.
Почему не на Переяслав? Да потому, что это вынужденная военная операция. Переяславское княжество «нависает» с севера над Левобережьем Днепра. В 1223 году Субудей не просто так ходил к Калке. Он разведывал пути в богатый Крым, который монголам «мёдом намазан». И полуостров тоже нужно захватить, чтобы не опасаться за тылы во время похода на Запад. Так что тут уже начинает играть геополитика, как объяснил Нестеров, более других разбирающихся в этом вопросе.
— А из Курска какие новости? Валах хоть живым доехал до города?
— Живым, — усмехнулся пограничник. — Зело и на вас, и на воеводу нашего сердит, но только сделать ничего не может: грамотка-то великокняжеская никакого самоуправства не одобряла. Мутит что-то, кляузы, сказывают, строчит. Только ни Михаилу Всеволодовичу, ни Юрию Святославичу сейчас не до него: им на Смоленск, а потом на литву идти надо. А война — дело непростое, чтобы от него отвлекаться на всякие хотения боярские.
И ещё одна новость из Курска.
— Дошли до Юрия Святославича слухи про ваши сношения с Сарыбашем. Не от нас и не от вас дошли, от кого-то из половцев. Воевода отписал князю, что проведал про то, когда уже половцы к границе подошли. И одобрил то, что вы с Котяном сговорились. Мол, только благодаря этому удалось отстоять слободу. А значит, и княжьей казне ущерба не случилось. Только ты, боярин, сильно не обнадёживайся милостью княжьей: память у Юрия Святославича хорошая, и первый же твой промах он против тебя обернёт так, что мало не покажется.
Ну, это Андрон уже давно понял. Потому и не стал рассказывать Полкану о новых «шашнях», с Великим Князем Владимирским. Тем более, неизвестно, выгорит ли что с их идеей переселиться под Владимир или хотя бы обзавестись огнестрельным оружием под дымный порох.
— Из Рязани от боярина Евпатия никаких вестей не было?
Увы. Хотя, конечно, срок после ухода дружины Коловрата прошёл значительный, но ведь в это время и сами дела решаются не мгновенно, и вести о каких-то переменах вовсе не по телефону или радио сообщаются.
Но то ли Полкан точно рассчитал возможное время появления известий, то ли совпало так, что на следующее утро появился и десяток ушедших с боярином бойцов. Забрать раненых, долечивавшихся в слободе после сражения с монголами хана Орду, и тех воинов, что сопровождали посольство во Владимир. А ещё — закупить наконечники стрел и копей да пластины к доспехам для дружины Ингваря Ингваревича. В обмен на трофейное татарское оружие.
Вы думали, что такого существовать не может из-за того, что войну с Рязанским княжеством выиграли монголы? Как бы не так! Кочевники, конечно, грабили всё, что могли, включая оружие убитых русских воинов. Вот только предпочитали брать целое и, желательно, качественное. Ломаным, сильно повреждённым, пережжённым в огне пожарищ да и просто плохоньким брезговали. К тому же, в ходе зимних схваток оброненные сабли, копья, булавы с большой долей вероятности терялись в сугробах, и по весне повсеместно находились подобные «подснежники». А уж Кловрату-то точно было известно, что мастера из Серой крепости способны легко превратить даже самую низкокачественную, ни на что серьёзное не годную железяку в добротную углеродистую сталь, отлично поддающуюся закалке. Не хуже, чем сталь знаменитых «франкских» мечей, по бешеным ценам привозимых из Западной Европы.
В кои-то веки Рязанщина из-за случившегося военного поражения не испытывала острой нужды в железе. В том числе — из-за резкого сокращения числа его «потребителей». Вот только кузнецов ордынцы угоняли в неволи в первую очередь, и «перековывать мечи на орала» (или просто изготавливать новые мечи) стало некому. А потому и решился князь, наслушавшись рассказов дружинников боярина Евпатия, поменять «дармовую» добычу на качественный кузнечный продукт. Во вьюках сменных лошадей (и их, брошенных или убежавших после гибели прежних хозяев, стало в избытке) привезли почти тонну «металлолома», который и поменяли на хорошую сталь в пропорции один к пяти.
