Читать книгу 📗 "Сумерки войны (СИ) - Романов Герман Иванович"

— А если немцы «подобьют» нам эти «клинья»? Ведь такое уже не раз бывало, я сам неоднократно был свидетелем…

— Сейчас не сорок первый год, Никита Сергеевич, им такой номер не прокатит. Внешний фронт с юга прикрывает 9-я армия от Лозовой через Барвенково до Славянска. Внутренний фронт, огибая Харьков с южных подступов, 38-я армия фронтом от Змиева до Балаклеи. А там до Волчанска 28-я армия наступает с восточного направления. А за 1-й танковой армией Лелюшенко идет 21-я армия Лукина, которая наползает на Харьков с севера, и уже вышла на подступы к городу. Какой там Демянск, мы ведь окружаем всю 6-ю германскую армию, по крайней мере, ее главные силы, вместе со штабом. Дыра на фронте больше сотни километров, прикрыть которую немцы не в состоянии. К тому же у нас ощутимое превосходство в воздухе, какого я с первого дня войны ни разу не видел.

В том, что именно по его настоянию Ставка передала для прикрытия наступающих войск четверть имеющихся в РККА боевых самолетов, а для прорыва вражеского фронта треть танков, Георгий Константинович не вспоминал. По умолчанию считалось, что превосходство в силах на участке прорыва должно быть подавляющим, причем идти по нарастающей линии, за счет перебрасываемых из глубины резервов. Поддерживали ЮЗФ с севера Центральный фронт генерал-полковника Конева, принявшего дополнительный сорока километровый участок севернее Белгорода, и Южный фронт генерал-лейтенанта Рокоссовского, растянувшийся на расстояние почти в триста верст со всеми изгибами, до самого Азовского моря.

— Клыков с Мехлисом, наконец, продавили немцев, и наступают к Перекопу и Чонгару — Манштейн отступает из Крыма. Терять время нельзя, пока враг потрясен нашими ударами, нужно окружить, а затем уничтожить Харьковскую группировку армии Паулюса. И наступать на Днепропетровск и Запорожье, выйти к Днепру, и разгромить в Северной Таврии всю группу армий «Юг». И сотворить нам это вполне по силам — неужто не сможем сделать силами двух фронтов и Крымской группой⁈ Так что поезжай, торопи Лизюкова, а я Лелюшенко хорошенько подтолкну, и Лукина потороплю — вот мы с тобой и замкнем «колечко», а ты первым в Харьков въедешь освободителем, причем с западной стороны, не с востока.

Жуков так посмотрел на члена Военного Совета, что Хрущев сразу закивал, и заторопился — кто же откажется от предложения увенчать себя «лаврами победителя», первым въехав в город, освобождение которого являлось приоритетной целью всей летней наступательной операции…

Вот так многообещающая наступательная операция советских войск в мае 1942 года уже в июне превратилась в катастрофу. Но сейчас иная реальность, и хотя история имеет мощную инерцию, но трансформацию событий тоже нужно учитывать, ведь есть «закон сохранения», и если в одном месте «прибыло», то в другом обязательно «убудет»…

Глава 48

— Не нравится мне это, Борис Михайлович. Слишком быстро отводит войска из Крыма Манштейн — и это не похоже на паническое бегство, скорее целенаправленный отвод на Перекопско-Сивашскую позицию, которую можно держать относительно небольшими силами. Думаю, противнику за глаза хватит тех двух корпусов, даже одного, что штурмовали Севастополь. Скорее всего, происходит перегруппировка, и большая часть соединений 11-й армии будет использована в другом месте, а позиции на Сиваше и Чонгаре займут румыны, которых приведут в чувство. И оставят один германский корпус держать Перекоп, и нужно смотреть, где будут проходить позиции — у северного выхода, или у южного входа. Первый идеально подходит для обороны, а вот южные юшуньские позиции дадут возможность противнику ворваться в Крым, если наступление априори запланировано.

— Думаю, вы недалеки от истины, Григорий Иванович. Это действительно больше походит на запланированный отход, с последующей переброской войск, и занятием новых позиций. Думаю, это связано с тем кризисом, что происходит в полосе германской 6-й армии. Харьков — вот первопричина происходящих событий.

Из мембраны донесся приглушенный голос смертельно уставшего человека. Маршал Шапошников болел, тем не менее, хотя и переложил большую часть обязанностей на своего заместителя генерал-полковника Василевского, общее руководство держал твердо.

— Считаю, что генерал армии Жуков может зарваться, и немцы нанесут крепкий контрудар под основания «клешней». Беда в том, что мы еще не умеем проводить подобные наступательные операции с глубокими прорывами вражеского фронта и продвижением механизированных объединений в глубину. Надо сократить масштабы операции, ограничившись окружением Харьковской группировки. Одновременно окружать, и в тоже время продвигаться на Днепропетровск и Запорожье, крайне рискованно. Да, сейчас не сорок первый год, но и не…

Кулик осекся, понимая, что чуть не проговорился, заикнувшись про сорок четвертый, в котором вермахту и его союзникам, было последовательно нанесено ряд чувствительных поражений, которые вошли в историю стараниями пропаганды, как «десять сталинских ударов». Но тут же продолжил приводить свои доводы, краем глаза поглядывая на настенную карту.

— Я хотел сказать, что сейчас мы просто не вытянем операцию такого масштаба, нужно «урезать осетра».

— Вы хотите довольствоваться «синицей» в руках, чем «журавлем» в небе? Похвальный подход, голубчик, только стратегические задачи перед Генштабом ставит политическое руководство, а на нас военных лежит их надлежащее воплощение в жизнь.

Григорий Иванович только покрутил головой, от услышанных слов разом отекла шея — понятно, что Сталин пытается выжать из ситуации максимум, ведь появилась перспектива выхода к Днепру, с возможным окружением всей группы армий «Юг». Погнались за «журавлем в небе», не понимая, что скоро могут заполучить «дятла в задницу». И оно понятно — председатель ГКО еще «учится» воевать, а потому делает ошибки, переоценивая собственные силы, и недооценивая противника, пусть сейчас серьезно ослабленного на восточном фронте, не в том состоянии находящегося, чем в реальной истории. Но все равно крайне опасного, несмотря на нехватку танков и самолетов, значительная часть которых отправлена в Африку.

— Тогда мы с вами, Борис Михайлович, как люди военные, обязаны озаботиться возможными перспективами, как для развития данного наступления, так и для отражения возможного, да что там юлить, назовем своими словами, весьма вероятного серьезного контрудара противника.

— Прекрасно осознаю это, голубчик, потому выдвигаю 39-ю армию, которая находится в резерве Ставки.

— На мой взгляд, этого маловато будет, Борис Михайлович. Необходимо иметь не только полевую армию, но и «подвижные» соединения, для нанесения контрудара из глубины. Считаю, что можно выдвинуть 3-ю танковую армию, хотя бы численностью в два мехкорпуса. Но свести армии, а их нужно как минимум три, а лучше четыре, в Резервный фронт, как в прошлом году. Тогда будет мощный «кулак», который можно задействовать по мере развития ситуации, но сейчас не передавать в распоряжение командующего Юго-Западным фронтом. Иначе резервы будут бросаться в бой по частям, и просто будут бездумно растрачены, особенно танки. Вспомните, как наступали зимой на западном направлении, и какие потери понесли. Нельзя так расточительно использовать ценнейшие людские и материальные ресурсы. Ни к чему хорошему такие действия не приведут.

— Вы в который раз оказались правы, Григорий Иванович. Порой мне кажется, что вас следует перевести на мое место — в Генеральном штабе вы принесете гораздо больше пользы.

— Я на своем месте, Борис Михайлович, я ведь курирую еще ГАУ и ГУБТВ, а там много мороки, поверьте на слово. Если мы в самые короткие сроки не создадим нормальные танковые армии уже как инструмент не только прорыва, но и наступления в глубину, то будем нести ничем не оправданные потери. А для этого нужно наладить взаимодействие с авиацией, а одно это истреплет нервы кому угодно