Читать книгу 📗 "Вторая жизнь Арсения Коренева. Книга пятая (СИ) - Марченко Геннадий Борисович"
— Прекрасно, может, и во время сеанса поспите… Кстати, простынка есть какая-нибудь? Подложить не мешало бы.
— Я, конечно же, могу присутствовать? — спросил Косарев.
— Простите, но мне для качественной работы потребуется полная уединённость с пациентом. Да и Леонид Ильич может ощущать дискомфорт от присутствия третьих лиц. Мы этот вопрос уже обсуждали с… с человеком Геннадия Юрьевича, мои пожелания должны были передать товарищу Рябенко.
Михаил Титович поглядел на начальника охраны генсека, тот пожал плечами и развёл руками, мол, так и есть.
Вскоре первое лицо государства лежало на диване, животом на простыне, а я протирал его спину смоченным в спирте тампоном. Затем протёр так же каждую иглу, и только после этого стал ввинчивать их одну за другой в довольно-таки толстую кожу генсека.
— Не больно? — поинтересовался я, ввинтив третью по счёту иглу.
— Нет, совсем не больно, — отозвался генсек. — Мне говорили, что результат может сразу проявиться. Это правда?
— Когда как, — уклончиво ответил я. — Я сейчас заодно энергетически воздействую на ваш организм, чтобы эффект был сильнее.
— Это как?
Брежнев попытался вывернуть шею, чтобы покоситься на меня, это удалось ему с трудом. А я вкратце рассказал о своей системе. Почему бы и нет, если ни Шумский, ни Геннадий Юрьевич не запрещали мне этого делать…
Леонид Ильич проникся. Покряхтел и выдал:
— Тогда давай, воздействуй. Может, получше себя почувствую, а то в последнее время какой-то развалиной себя ощущаю.
Тут я был с ним согласен. Одного взгляда на престарелого вождя было достаточно, чтобы понять — Брежневу осталось недолго. Если точнее, то три года ровно. А я должен был сделать так, чтобы он протянул как можно дольше, и при этом выглядел бодрым и полным сил. Да ещё и проникся теми идеями, что я должен вложить ему в голову.
— Честно скажу, — проскрипел генсек, — просил товарищей отпустить меня на заслуженный отдых, а они ни в какую. Мол, народ вас любит, замену вам найти будет трудно. И дальше в том же духе… Подхалимы.
— Это правда, любит вас народ. И я уж постараюсь сделать так, чтобы вы чувствовали себя бодрее и могли с этим самым народом как можно чаще встречаться.
— Надеюсь, это не пустая болтология, — буркнул Леонид Ильич, однако в его голосе я уловил проблеск надежды.
А помимо этого, подумал я, придётся и установку на новый политический курс в твой мозг внедрять, дорогой ты наш генеральный секретарь КПСС. Сегодня же и начнём, помолясь.
Сначала я всё же измерил давление. М-да, 160 на100. Великовато… Посмотрим, каким оно будет после сеанса.
Наконец иглы были установлены, и я приступил к диагностике. Выписке из медкарты я доверял, но уж лучше подстраховаться, выяснить лично, за что нужно браться в первую очередь. Как я и подозревал, сердце генсека было не такое уж и измочаленное. Главная проблема таилась в голове. Мозг Брежнева оказался сильно запущен, и с ним предстояло серьёзно повозиться.
Повозился так, что спина взмокла. А ещё ведь нужно было вводить Ильича в состояние транса. То есть запустить свои «паутинки» последовательно в некоторые части головного мозга пациента.
Первое — в переднюю часть поясной извилины. Проводившие исследования учёные Стэндфордского университета объясняли это тем, что человек по время сеанса полностью поглощен гипнозом и не беспокоится ни о чем другом. Во-вторых, они увидели активизацию связей между двумя другими областями мозга — дорсолатеральной префронтальной корой и островком Рейля. Этот участок позволяет мозгу контролировать процессы, происходящие в организме.
Наконец, исследовательская группа обнаружила уменьшенные связи между дорсолатеральной префронтальной корой и областью, в которую входят медиальная префронтальная и задняя часть поясной извилины. Вероятно, это говорит о разрыве между действиями и осведомленностью о них, говорят ученые. Именно это расхождение позволяет гипнотизируемому заниматься деятельностью, предложенной врачом или выбранной самостоятельно.
Кодируя забулдыгу из Куракино, я в его печени активировал фермент алкольгодегидроденаза, превращающего этиловый спирт в альдегид. Высокая концентрация ацетальдегида в крови вызывала неприятные симптомы, включая тошноту. «Паутинки» сами всё сделали, выполняя мою мысленную команду. Так же насчёт алкоголя поработал с печенью Высоцкого, а избавляя барда от наркозависимости, воздействовал уже на подкорку. И тот, насколько я знал, до сих пор держался, выглядел свежо, и активно как выступал с концертами, так и снимался в кино, ну и Любимов был доволен тем, что его актёр перестал прогуливать из-за запоев. Это мне сам Высоцкий сказал, когда мы последний раз общались с ним по телефону. Звал нас с Ритой на концерт, который в начале декабря пройдёт в актовом зале «Бауманки». Я обещал постараться вырваться.
Однако ж энергии придётся на всё про всё затратить немало. Даже с учётом того, что в последнее время процесс стал проходить для меня легче, опять же, вспоминая подросшую «скилловость». Потому и прихватил заряженную воду во фляге, надо будет самого себя немного в тонус вернуть.
Самочувствием Ильича занимался около получаса. Немного подлатал сердечно-сосудистую систему, потом поработал с мозгом. А дальше… Дальше ввёл его в состояние дремотного транса, и в течение нескольких минут негромко, но отчётливо наговаривал то, что мне диктовал самому Шумский во время нашей последней встречи. Плюс то, что сам считал нужным добавить в эту установку. Самодеятельность, за которую меня кураторы вряд ли бы погладили по голове, но обратного пути я не видел.
Повторял одни и те же короткие, доходчивые фразы, которые должны были намертво засесть в голове генсека, посеять, так сказать, зёрна сомнения в нынешнем курсе партии, выбрав тот, который, как я ему говорил негромко, но отчётливо, является единственно правильным, способным вывести страну из тупика.
Наконец всё закончилось. Вспотевший, словно после кросса в июльскую жару, я дрожащими руками убрал набор снятых ещё до внедрения в сознание реципиента игл в портфель, и сразу потянулся к фляжке. Только почувствовав себя немного лучше, дал команду генсеку просыпаться.
— Это я что, заснул? — удивлённо спросил тот, потягиваясь и зевая во все свои вставные зубы.
— Было такое, — улыбнулся я через силу. — Надеюсь, немного выспались?
— Ну как-то да, чувствую себя посвежее.
Он потянулся к своей адидасовской кофте, висевшей на спинке стула.
— А как в целом самочувствие?
— А? — он замер, просунув руку в правый рукав. — Самочувствие? Хм… Знаешь, Арсений, а ведь и правда ощущение такое, словно лет десять скинул.
Я про себя улыбнулся; такие признания, практически один в один, мне доводилось слышать уже неоднократно. Но впервые — от лидера государства, занимающего ⅙ часть земной суши. В смысле, государство, а не лидер, хотя габаритами Брежнев явно превосходил мифического Аполлона. Сбросить десять-пятнадцать кило ему явно не помешало бы.
— Давайте ещё раз смерим давление, — предложил я.
Снова закрепил на предплечье генсека манжету, несколько раз нажал на резиновую грушу, повышая давление в манжете. Отпустил, уставился в циферблат, где плясала стрелочка.
— Неплохо, — прокомментировал я. — 130 на 90. Голова не кружится?
— Есть немного.
— Это от того, что я сбил вам давление.
— Это что же, всё благодаря иголкам?
— Ну и энергетическому воздействию, — добавил я. — Ещё хотя бы парочку-троечку таких сеансов, и вы действительно почувствуете улучшение как физического, так и психоэмоционального состояния. Это я вам обещаю!
— Ну, если обещаешь… Только вот знаешь что, — посмотрел он на меня с прищуром. — Сейчас вот принял для себя твёрдое решение всё-таки ехать в рабочую поездку на поезде по Средней Азии. Казахстан, Киргизия, Узбекистан, Таджикистан, и напоследок Туркмения. Две недели в пути. Проведу встречи и с руководством республик, и с простыми заводчанами, хлопкоробами и бахчеводами… Я хотел изначально в начале сентября ехать, но врачи запретили. Они мне и самолётом летать из-за высокого давления не разрешают. Но после того, как ты мне давление полечил, думаю, нечего тянуть с поездкой. И я бы тебя с собой взял, чтобы ты мне каждый день своими иголками и этой… энергетикой лечил. Как, есть желание прокатиться?
