Читать книгу 📗 "Сделай сам 3 (СИ) - Буланов Константин Николаевич"
Да, они всё же относились бы к крупным. Но находились бы в числе самых мелких из них, не считая совсем уж малых и всяких микро-ГЭС, питавших отдельные целлюлозно-бумажные комбинаты, деревни и колхозы. Тогда как при всём этом для нас здесь и сейчас являлись каким-то невероятнейшим достижением.
И от того мне делалось изрядно грустно. А когда мне становилось грустно, я начинал придумывать, чем эту грусть-тоску развеять. На страх врагам!
— Взрывать? — бросив на меня полный сомнений взгляд, в который уже раз за этот мерзкий ноябрьский пасмурный день уточнил Михаил, удерживая в руках подрывную машинку. — Точно взрывать?
— Нет, блин! Любоваться ею будем до скончания времён! — не выдержал я всё же его нравоучений и многочисленных попыток отговорить меня от очередной акции, что обещала влететь лично мне в копеечку, но при этом теоретически даровала немалые преференции в ближайшем будущем. — Взрывай!
— Ох, Александр Евгеньевич, — поджав губы, покачал тот головой, — с огнём играете! — Но, высказав своё мнение, всё же выполнил приказ и в полусотне метрах от нас, прямо на дороге, ведущей из столицы к постепенно оживающему Яковлевску, на воздух поднялись немалые массы мерзлого грунта, камней, а также оторванных частей моего лимузина.
— Отменно! — стоило только опасть поднявшейся в воздух грязевой взвеси, оценил я на глаз состояние своего подорванного «Превосходства» и, махнув рукой телохранителю с водителем, поспешил к изрядно пострадавшему автотранспорту.
— А биться головой обязательно? — забравшись вслед за мной в машину и пристегнувшись ремнём безопасности на своём «законном» месте, продолжил выражать своё недовольство мой главный телохранитель.
— Миша… — поджав губы, посмотрел я ему прямо в глаза, стоило только тому повернуть голову в мою сторону. — Я ведь не руки-ноги предлагаю вам самим себе ломать! И вообще! Пятьсот рублей! Каждому! — а это мне уже пришлось дополнить для Бориса, чтобы ему тоже не было обидно за целостность своего лица и угробленный лимузин — тот самый, что с год назад успешно пережил обстрел из револьверов. — Главное, говорите всем впоследствии одну и ту же версию! Ехали привычным маршрутом, — мы с папа́ теперь частенько катались в Яковлевск не на поездах, а на своих машинах. — Ничего необычного не замечали. И тут как рвануло! — С этими словами, я матюгнулся про себя, выдохнул и сам со всей дури треснулся лбом и бровью о ближайшую полированную деревяшку внутренней отделки салона, тем самым подавая личный пример своим людям.
Было ли мне при этом жалко лишаться изрядно пострадавшего от взрыва лимузина, у которого от организованного мною взрыва оказалась изуродована вся задняя часть?
Аж до слёз жалко и обидно! Тут невооруженным глазом было видно, что восстанавливать автомобиль — не имеет никакого смысла. Дешевле будет собрать новый. Что-то я тут с мощностью заряда динамита слегка перемудрил.
Но ставки были слишком высоки! Мне требовался «громкий» повод для скандала, чтобы в очередной раз обвинительно ткнуть пальцем в сторону… Нет! Совсем не Ротшильдов, как о том кто-то мог подумать! С Ротшильдами мы как раз очень даже полюбовно сговорились к немалому удивлению всех заинтересованных сторон. Да что там всех! Мы сами были в откровенном шоке!
Я этого не знал от слова — «вовсе», но Ротшильды, ещё начиная с 1906 года, искали, кому бы спихнуть за дорого все свои российские нефтяные активы. Причём спихнуть так, чтобы оставить за собой ту сбытовую сеть в Европе и Азии, а также танкерный флот, которые физически обеспечивали «окучивание» внешнего рынка.
Однако, каждый раз, как появлялся потенциальный покупатель, они не сходились в цене и условиях дальнейшего сотрудничества при реализации готового товара. Понятное дело, покупатель всегда желал выкупить контрольный пакет акций предприятий Ротшильдов как можно дешевле, плюс наложить лапу на их сбытовых агентов по всему миру, а те в свою очередь закономерно хотели сбыть их подороже, оставив за собой активы, которые могли бы сами контролировать вне территории России, тем самым влияя на оптовые закупочные цены здесь у нас.
А тут, блин, мы вдруг вылезли, готовые на всё!
То, что готовые на всё — это я, конечно, преувеличил. Но заплатить 14 миллионов долларов за акции ряда фирм, не лезть без них во внешнюю торговлю керосином и бензином, плюс быть опорой тем же Нобелям на внутреннем российском рынке, где эта шведская семья уже не первое десятилетие активно сотрудничала с Ротшильдами в качестве союзника, мы оказались более чем готовы.
Что стало шоком для терзаемой американскими судами «Стандард Ойл» Джона Рокфеллера и «Ройял Датч Шелл» финансируемой, как из Лондона, так и из Берлина. Вот как раз последние гаврики — а именно немцы из «Дойче банка», и стояли за первым покушением на мою жизнь.
Ведь эти самые дойчи из банка точили зуб на нас не только за перехват нефтянки Ротшильдов, которым мы до выплаты налика временно передали в качестве залога государственные облигации на вдвое большую сумму из числа имеющихся у нас на более чем 110 миллионов рублей, но также за постройку ГЭС.
Всё же одним из отцов-основателей «Дойче банка» являлся Георг фон Сименс. Из тех самых Сименсов, которые являлись дворянами Германии, Британии и России. А также из тех самых Сименсов, которые владели компанией «Сименс и Гальске».
Мало того, что мы выкупили у них под самым носом столь ценный актив — естественно, не без активного посредничества со стороны Николая II и министра финансов, так как речь шла о стратегическом ресурсе империи и действительно больших деньгах, так ещё вдобавок обрушили курс акций «Общества электрического освещения 1886 года». Именно этой конторе, основанной Карлом Сименсом, к концу 1909 года принадлежало почти три сотни небольших тепловых электростанций, раскиданных по всему Санкт-Петербургу. И все они мгновенно превратились в убыточные предприятия, стоило нам только объявить о завершении стройки ГЭС в 1910 году. Так как цена кВт/ч с наших станций оказалась в 3 раза ниже по сравнению с тем, что запрашивала у своих клиентов контора Сименса. Да ещё, как будто издеваясь, мы заказали всё электрооборудование у американской «Вестингауз».
Но для чего мне требовалось совершать почти самоподрыв, коли уж мы и так изрядно потоптались по мозолям этого немецкого семейства, реально потерпевшего немалые убытки из-за нас?
Во-первых, тем самым мы желали ещё сильнее обрушить доверие инвесторов по отношению к акциям «Общества электрического освещения 1886 года». Всё же компания к началу 1910 году стоила 18 миллионов рублей! И имела по всему городу не только электростанции, но также линии электропередач и, главное, многие тысячи долгосрочных контрактов на поставку электроэнергии тем или иным учреждениям, фабрикам, да частным лицам. Не говоря уже о квалифицированных кадрах! Выстраивать и взращивать годами всё это дело самим — уж очень не хотелось. Хотелось бы купить уже готовое, да подешевле. Плюс, Рябушинские подсуетились также, оставив и свой след в истории с этими немецкими банкирами.
Почувствовав за собой силу нашего огромного капитала, Павел Рябушинский решил начать свой собственный крестовый поход по «отжиманию» крупнейших российских банков у иностранных владельцев. Сам захотел править!
А то что это была за ситуация такая, когда 95% якобы отечественных банков на самом деле являлись собственностью всевозможных иностранных финансовых учреждений?
И первой его «жертвой» должен был стать «Сибирский торговый банк», процентов так на 70 принадлежавший «Дойче банку».
Поправочка! Принадлежавший ранее! До того, как наш «Русско-Американский торгово-промышленный банк» скупил на корню все два выпуска его новых акций в общей сумме на целых 5,5 миллионов рублей. И теперь нам требовалось выкупить по номиналу ещё те акции на 5 миллионов рублей, что совершенно точно принадлежали немцам.
Да-да-да! Пока мы там с папа́ играемся в свои технические игрушки и продаём автомобили, мир не стоит на месте так-то. Он крутится без нас! Всё идёт, всё изменяется! И даже вот сестра взяла да прибрала к своим рукам молоденького Йоста Нобеля! Конечно, не без поступления соответствующего предложения с нашей с мама́ и папа́ стороны присмотреться к перспективному молодому человеку!
