Читать книгу 📗 "Меченый. Том 5. Линия разлома - Савинков Андрей Николаевич "Funt izuma""
— Это «Беззаветный». Мы атакованы. Повторяю, мы атакованы, запрашиваю дальнейших указаний! — Сидящий «связи» радист понял случившееся по-своему и без приказа вышел в эфир с «сенсационной новостью». Естественно, он тут же получил ответ с той стороны.
— Атаковать в ответ всеми силами, — ну а какую ещё команду мог дать командир соединения в такой ситуации?
Богдашин почувствовал, как где-то в районе затылка кольнула ледяная игла. Это уже были не учения.
— Артиллерия, — сказал он. Сам кап-два, вероятно, предпочёл бы «проглотить» плевок с той стороны, но приказ уже был получен… Радиста ждал очень неприятный разговор… Если они вообще переживут этот день. — На поражение. По «Йорктауну». Один, коротко. Отсек кормовой, ниже линии палубы. Не увлекаться.
Имелась надежда, что всё это останется «инцидентом» и не перерастёт в Третью Мировую…
— Есть, — подтвердил получение приказа Шевченко и хлопнул по спине сидящего за пультом оператора. Тот подправил прицел и вдавил кнопку спуска.
Два снаряда ударили в район ангара. Вспух небольшой по меркам флота и американского корабля в частности шар дыма, заставив оппонента дёрнуться и отвернуть немного левее. Было видно, как по палубе «Йорктауна» начали бегать люди из противопожарной команды, готовясь заливать огонь водой и пеной. С той стороны явно отнеслись к советскому «заявлению» вполне серьёзно.
— Довольно, — в короткий момент между «было» и «стало» показалось, что американцы отвечать не будут и просто уйдут. — Держим курс. Выталкиваем их наружу.
Но нет. Артиллерийская установка «Йорктауна» быстро, с поразительной для такого размера механизма скоростью, повернулась ещё на 60 градусов, бахнула двумя снарядами точно в центр корпуса «Беззаветного». Дальше события развивались уже лавинообразно.
— Русские отваливают, — получивший хорошего тумака советский фрегат резко заложил циркуляцию и ушёл на разрыв дистанции. Ну правильно, они у своих берегов, тут куча ракетоносцев со всех сторон, какой смысл получать в клинче от более тяжеловесного противника. Мгновение кэптен Дюр ещё успел подумать, что хорошо бы на этом всё и закончить, но тут же проснулся радиолокационный пост.
— Восемь ракет с МРК, — произнёс лейтенант Энсон, за секунду охрипшим голосом. — Четыре — по нам, четыре — по «Кэрону». Дистанция восемь. Время — сорок секунд.
— SM-2 — пуск, — сказал Пирс. И впервые за всё утро его голос стал лишённым интонаций. — Две пары. Огонь по «Беззаветному» из главного орудия. По «Славе» четырьмя «гарпунами». Огонь!
Сдерживать себя, когда тебя уже совершенно очевидно собираются топить, американский офицер не собирался. Если уходить, то нужно уходить красиво.
За окном рубки взвыли, ударив по ушам, противоракеты, уходящие на перехват русским «приветам», гулко захлопала 127-мм главного калибра, всаживая снаряд за снарядом в корпус уходящего в сторону «Беззаветного», где-то сзади — кэптен Дюр просто не успевал уже следить за обстановкой, все же способности человеческого мозга воспринимать и обрабатывать информацию отнюдь не бесконечны — своя драка стартовала между СКР-6 и «Кэроном». Где-то на мостике флагманской «Славы» капитан первого ранга Крикунов внутренне материл катерщиков, запустивших ракеты по американцам без приказа, и одновременно отдавал команду запускать уже свои «Вулканы». Всё смешалось: трассы, визг, хрип эфира, чья-то молитва, шорох записывающей для потомков происходящее магнитной ленты…
Две ракеты сбили две. Третья ушла в сторону, выбитая помехами. Четвёртая — как в голливудских боевиках категории «Б» — прошла. Не совсем в борт, не туда, куда ей, может быть, целили, но достаточно близко, чтобы почувствовать, как палуба бьёт по ногам, а корабль на секунду как будто замирает, подобно боксёру-тяжеловесу, пропустившему удар от оппонента на ринге.
— Нас держат, — ровно сказал Пирс. — Держат за горло, ковбои. Извини, дружок, — добавил он уже тише, как будто обращаясь к кораблю. — Держись.
Обмен ракетами и снарядами произошёл почти мгновенно. На всё про всё ушло, может быть, две минуты. Ну, может быть, три, вряд ли больше. После чего противники синхронно «сделали шаг назад» и осмотрелись.
СКР-6 тонул, маленький тысячетнонны, не имеющий даже собственного имени кораблик, очевидно, мало что мог противопоставить американскому эсминцу, превосходящему его в семь раз по водоизмещению. Американцы просто и бесхитростно разобрали оппонента из главного калибра, всадив в советский сторожевик три десятка 127-мм снарядов, отчего тот весь загорелся от носа до кормы и начал погружаться в воду.
С другой стороны, советские моряки тоже успели ответить. Ответить из единственного вооружения, которое вообще способно было нанести американцу хоть какой-то ущерб — выпустили залп из трёх 400-мм торпед — две остались на своих местах по причине уже полученных повреждений — из которых до «Кэрона», учитывая буквально пистолетную дистанцию, добралось две.
Две 400-мм торпеды для современного корабля в 7 тысяч водоизмещением — это мало, чтобы его утопить, но достаточно, чтобы сделать небоеспособным. Одна торпеда не слишком удачно взорвалась у борта, проделав дыру в корпусе площадью в два квадратных метра и затопив пару отсеков, но вот вторая успела навестись на винты и к чертям их оторвала. Большой и гордый ещё недавно корабль, гордость американского флота, мгновенно превратился в несамоходную калошу, способную ещё огрызаться, но уже точно не способную никуда убежать.
Ну и ракетами его тоже сверху накрыло. Одна — с МРК — прилетела в надстройку, уничтожив большую часть офицерского состава, вторая — разнесла носовую оконечность корабля. Это правда уже мало на что могло повлиять, если бы «Кэрон» мог дать ход, волны тут же начали бы заливать пробоину, но поскольку американец дрейфовал на месте без возможности куда-то деться, именно эта «рана» сейчас не имела никакого значения.
«Беззаветный», получив пачку снарядов в корму, тем не менее сумел разорвать дистанцию и уцелеть. Впрочем, и там сейчас было весело, горело всё, что могло гореть, имелась куча раненых и убитых.
— Доложить о потерях, — за время короткого боя не предназначенный для таких стычек корабль фактически и сделать ничего не успел: только «впитал» в себя два десятка американских снарядов. В отличие от СКР-6, этого «Беззаветному» для утопления было мало, но корму ему разворотили всё равно знатно. О чём кап-два и было оперативно доложено.
— … диферент на корму три градуса. Отсеки закрыли, нужно отойти подальше и выровняться контрзатоплением, — доложил начальник БЧ-5, по должности отвечавший за борьбу за живучесть.
— Прекратить огонь! Stop the fire! — Одновременно с этим на открытых частотах транслировала находящаяся в стороне «Слава», ей тоже досталось, впрочем, прилетевший один подарок от «Йорктауна» больших повреждений не причинил, поэтому там, можно сказать, «обделались испугом». И то сказать, «Йорктаун» был фактически прямым американским аналогом черноморского флагмана, по назначению и водоизмещению, и в драке 1 на 1 ещё не известно, кто остался бы на поверхности, а кто отправился на посиделки к Нептуну. — «Йорктаун», примите пятнадцать градусов влево и двигайте прямо до пересечения линии территориальных вод СССР, или будете уничтожены. Спасательные работы по эсминцу «Кэрон» мы возьмём на себя. Повторяю…
«Йорктауну» меж тем тоже досталось прилично. Одна из ракет «Славы» влетела прямо в носовое орудие главного калибра и напрочь снесла его с палубы, чуть не вызвав детонацию боезапаса в трюме. Его автоматическая противопожарная система, отработав штатно, быстро залила водой. Ещё одна ракета взорвалась на корме, разнесла стоящий там «Си Хок» и вызвала масштабный пожар. Но даже не это было самым худшим, а то, что, отстреляв четыре «Гарпуна» по «Славе», четыре других покидать свои пусковые напрочь отказались. То есть мало того, что ракетный крейсер оказался в моменте совершенно безоружным перед советской эскадрой, так еще повреждённые ракеты — а хрен знает, почему они не «вышли», то ли провод где-то перебило, то ли может осколками там всё посекло и что-то тлеет уже внутри потихоньку — могли теоретически рвануть в любой момент.
