Читать книгу 📗 "Меченый. Том 5. Линия разлома - Савинков Андрей Николаевич "Funt izuma""

(Павлов А. Г.)

— Нам ждать каких-то ответных ударов?

Моряки в этой стычке показали себя не с самой лучшей стороны, учитывая место, где произошел «инцидент» и соотношение сил в данном конкретном участке мирового океана. С другой стороны, будем честны, у янки в морских делах просто больше опыта, при прочих равных каждый их корабль будет сильнее нашего за счет лучшей подготовки экипажей, наличия опыта морских боев — хоть каких-то, даже с тем же Ираком и Ираном, у СССР и того фактически не было, если не считать обстрел берега пакистанского берега во время «пятнадцатидневной войны» — и более глубоких традиций. Нет, конечно, можно сказать, что русский флот воевал на Балтике тогда, когда американского государства и в помине не было, но… Все это не считово, а прямо сейчас штатовцы были на море самыми сильными, глупо это не признавать.

Тем не менее морякам я благодарность высказал, наградные листы подписал, премии там особое лечение, кому надо. Тут же дело в психологии. В драке можно или победить или проиграть, главное показать всем, что ты готов отвечать ударом на удар, тогда к тебе не полезут следующий раз. Все эти «вытеснения» — это такая туфта, сегодня вытеснили, завтра янки еще раз приплывут и на слабо попробуют. А вот теперь, когда им стало ясно, что шутки шутить никто не будет, подобные «мирные прохождения» — я в этом уверен на 100% — прекратятся как класс. И это — наша главная победа. А СКР-6 я уже распорядился поднять, привести в порядок и поставить в Севастополе как памятник, подвиг наших моряков забыт не будет, это точно!

— Замечена переброска дополнительных сил в Турцию, но о том, что ответ будет носить именно военный характер, ничего не говорит, — покачал головой нынешний начальник разведки. Сидящий рядом Павлов добавил:

— По нашей информации, Буш планирует усилить давление на европейских союзников для усложнения сотрудничества с СССР в экономической сфере.

— Ну, предположим, что американцы не в восторге от наших СЭЗ, можно было догадаться и без разведки… — Видимо, в моем голосе прорезались какие-то нотки недовольства, что заставило генералов быстро переглянуться. С другой стороны, глупо их в чем-то винить, получать информацию из Белого дома мы можем только косвенно, а для оценки последствий все же прошло слишком мало времени. — Я от вас, товарищи, хочу услышать ответ на вопрос, где противником будет нанесен следующий удар. Чтобы знать, к чему готовиться.

— Аналитики говорят, что самый вероятный вариант — давление через Польшу. Это если наши внутренние дела рассматривать. Если говорить про более глобальный масштаб, то боюсь, угадать тут практически невозможно. Эфиопия, ЮАР, Пакистан, Корея, Югославия. Отношения с Китаем. Ближний Восток. Возможных точек приложения сил слишком много.

— Польша…

Польша… В начале 1980-х госдолг ПНР в свободно-конвертируемой валюте составил катастрофические 25 миллиардов, что давало Варшаве необходимость выкладывать «на бочку» 2–3 миллиарда долларов ежегодно. Фактически на погашение долгов уходил весь валютный доход ПНР от экспорта за пределы СЭВ, и, учитывая тенденции, в таком режиме жить Польше предстояло лет 15–20, что, конечно, не могло вдохновлять местные власти.

Благо, в этой истории СССР имел возможность помочь — проблем с валютой у нас не было — и часть этих денег выплачивал из своего кармана. Не бесплатно, конечно, так строящаяся АЭС в Польше была фактически продана Советскому Союзу без всяких условий. Плюс мы забрали у поляков гданьскую верфь, заплатив за все вместе пакет в 3 миллиарда долларов. 3 ярда при общем долге в 25 — это далеко не панацея, однако достаточно серьезный глоток свежего воздуха, уменьшающий ежегодные выплаты примерно на 250 миллионов баксов. Для кризисной со всех сторон Польши это было серьезно.

Конечно, приобретения наши больше были похожи — они ими и были фактически — на благотворительность. АЭС «Жарновец» на момент начала 1988 года была готова процентов на 70%, физический пуск первого реактора предполагалось осуществить в конце 1989 года, а второго — на год позже. 3 и 4 реакторы пока были фактически только в проекте, но мы, получается, заплатили за них Варшаве вперед, поэтому строить так или иначе придется.

Гданьская же верфь вообще была сомнительным активом с крайне устаревшей материальной частью и примерно 300 миллионами долларов долга перед западными поставщиками на балансе. Это если отбросить в сторону тот аспект, что профсоюз «Солидарность» — изрядно потерявший в своей политической привлекательности после обнародования подлинной истории Леха Валенсы — появился именно здесь, на «верфи имени Ленина».

С другой стороны, переход предприятия под советское управление явно пошел ему на пользу. Как минимум потому, что зарплату тут начали платить в советских рублях, валюте куда более стабильной, нежели польский злотый, и по советским же тарифам. Верфь мгновенно стала наиболее привлекательным работодателем города, очевидным образом сбив протестный настрой местных работяг. Ну, как бы не сильно удобно устраивать забастовки на самом «выгодном» предприятии, где в случае чего «за забором» стоит реальная очередь из желающих устроиться на твое место.

Ну и конечно уже три года работала система погашения внешних долгов через продажу нефтепродуктов полученных их советского сырья. Напомню, что по договоренности — ну как договоренности, это был фактически ультиматум, иначе мы грозились просто перекрыть трубу и посмотреть что станет с экономиками стран СЭВ — с союзниками прибыль от продажи нефтепродуктов в момент взлета мировых цен на черное золото делилась на три части. Часть страны забирали себе, часть уходила на покрытие внешних долгов стран-участниц и часть уходила на совместные инфраструктурные проекты. И опять же условная Польша не получала деньги бесплатно а обменивала валюты для выплат внешнего долга на долг в переводных рублях. Это тоже было тяжелым бременем для экономики, но все же не настолько как долг в долларах.

Эта программа дала Варшаве за три года еще примерно 3,4 миллиарда долларов и общий польский дог перед западными кредиторами опустился ниже 19 миллиардов. Все еще много, но тенденции радовали.

— Вероятнее всего. Там раскачать ситуацию будет проще всего.

— Ладно, об этом мы будем разговаривать с товарищами из КГБ, — я махнул рукой и перевел разговор в другую плоскость. — А если поставить обратный вопрос? Если мы поставим целью найти в рядах НАТО слабое звено, на котором можно будет сосредоточить усилия?

— Какого рода усилия? — поинтересовался генерал Павлов. Он к образу моего мышления еще был явно непривычен, потому что, например, Ивашутин подобного вопроса задавать не стал. Если сказано — усилия, значит — любого рода.

— Цель?

— В идеале — оторвать страну от НАТО, установить коммунистическое правительство. Минимум — показать вообще возможность «красного разворота», — я подумал секунду и добавил для ясности: — Без прямого использования армии и скатывания в Третью Мировую, конечно.

Секунд тридцать в кабинете висела тишина, ГРУшники думали над поставленной мысленной задачкой, я их не торопил, у меня, конечно же, свой вариант ответа уже был.

— Греция? — первым, как самый «младший», выдал ответ Павлов.

— Греция, — согласно кивнул Ивашутин.

— И я думаю, что Греция.

В Греции в эти годы экономическая и политическая ситуация была сложная. Даже в нашей истории при низких ценах на нефть инфляция там доходила до 30% годовых в моменте, здесь 1987 год Афины закрыли, пробив «мастерский уровень» в 40%. При этом рост ВВП показал отрицательные — пусть и не критически — значения. Все это совмещалось с жесточайшими бюджетными ограничениями, масштабной приватизацией госсобственности и резким падением уровня жизни граждан. Снижение курса драхмы к другим валютам дало определенный толчок греческому экспорту, но вот общий европейский тренд на снижение покупательской способности фактически направил этот удар «в пустоту». Безработица стабильно держалась на уровне 10%, госдолг вырос за три года с 47 до 62% ВВП и с 22 до 50 миллиардов долларов в абсолютных числах. Можно сказать, что на фоне греков поляки еще отлично держались.