Читать книгу 📗 "Сумерки войны (СИ) - Романов Герман Иванович"
— Мы сегодня, самое позднее завтра, крайний срок послезавтра, должны прорваться к нашим — танки Лизюкова пробивают навстречу «коридор». Сейчас не сорок первый, чтобы две армии в окружении оставить.
От НП 21-й армии до места боя были около трех километров, но в мощную оптику бинокля все же можно было разглядеть, что происходит далеко впереди. Атакующая танковая бригада уже развернулась на две полковые группы — в каждой по танковому и мотострелковому батальону. «Ленинградцы» генерал-майора Черняховского действовали уверенно, выучка маршала Кулика на всех определенно сказывалась — вчера они просто опрокинули выставленный немцами в заслон пехотный полк, буквально намотав фашистов на гусеницы. И вовремя — 1-я танковая армия генерал-лейтенанта Лелюшенко понесла огромные потери во время наступления. Из шести сотен Т-34 едва остались полторы, два мехкорпуса превратились в пару растрепанных танковых батальонов, их пришлось отводить в тыл, 19-й еще мог сражаться. И чем пробивать путь к окруженной группировке, в которой находился член Военного Совета фронта Хрущев, непонятно — танков не оставалось. Но тут как нельзя вовремя прибыл 8-й мехкорпус, один из лучших, формирование его началось в «первой десятке» еще в прошлом году, все бригады с большим боевым опытом, отличились в ленинградской наступательной операции, когда немцев отбросили обратно к Лужскому рубежу, и освободили большую часть Эстонской ССР. А позже было окружение под Демянском, где танкисты Черняховского стали на пути 4-й германской танковой армии, и не остановили ее — отбросили за Полисть.
И сейчас 8-й мехкорпус оказался под рукой в самый тягостный момент, будто маршалы Шапошников и Кулик предвидели возможный ход событий. Впрочем, не так трудно ожидать деблокирующий удар на Харьков, где в «трапеции» от Змиева на Балаклею до Волчанска, и дальше на «вторую-первую столицу» Украины, были окружены главные силы 6-й полевой армии генерала танковых войск Фридриха Паулюса. Группировка серьезная — три армейских и танковый корпус, но понесших достаточно серьезные потери, и уже практически оставшиеся без боеприпасов.
Вот только полностью окружить Паулюса не удалось, хотя «коридор» к нему простреливался с двух сторон. Немцы в этот момент нанесли контрудар по двум выдвинутым далеко вперед «клешням», и крепко «врезали», будто разом обе руки передавили. И у них были танки, много танков — не меньше шести полнокровных панцер-дивизий, и как минимум десяток пехотных — вся переброшенная из Крыма 11-я полевая армия Манштейна. Южная группировка советских войск была рассечена надвое, вырвавшиеся далеко вперед армии — 2-й танковая генерал-майора Лизюкова и 6-я генерал-лейтенанта Власова оказались отсечены от 38-й и 9-й, которые как отчаянно, так и бесплодно пытались восстановить «локтевую связь». Обхваченная с трех сторон группировка советских войск, командование над которой приняли Хрущев и Власов, отчаянно отбивалась, успели выдвинуть обе противотанковые бригады — над южнорусскими степями поднимались в небо густые черные клубы дыма — сражение пошло не на жизнь, насмерть.
Манштейну все же удалось ценой больших потерь пробить к Харькову «коридор» с юга, шириной в два десятка верст, дойдя до Змиева. Однако и в Генштабе сообразили, и решили хорошенько «сдавить» противника еще раз — 9-ю армию передали в состав спешно сформированного Резервного фронта генерал-лейтенанта Ватутина, которой принял на себя всю стокилометровую полосу обороны, имея еще 26-ю армию из резерва Ставки и не закончившую формирование в полосе Северо-Западного фронта 3-ю танковую армию. Командование над ней принял также «ленинградец» генерал-майор Орленко, двумя мехкорпусами командовали опять же «кулики» — генерал-майоры Родин и Полубояров. Ставка усилила ее гвардейским стрелковым корпусом, каких на всю Красную армию было всего три, полтора десятка других дивизий считались как бы «отдельными» и передавались в резерв армий и фронтов, так как имели большое количество автотранспорта и были очень мобильны. И хотя обстановка оставалась крайне напряженной, однако Георгий Константинович снова прибыл в 21-ю армию генерал-лейтенанта Лукина, но чтобы уже не подгонять рвущиеся на Харьков войска, а переломить ход сражения. Он решил пробиться к окруженным армиям с севера, бросив все прибывающие резервы, и смог это сделать. Осталось совсем немного, он прекрасно видел, как танкисты Черняховского проламывают немцев, еще немного, один отчаянный напор и путь будет открыт — нужно только сбить германские танки с этой высоты, что сейчас будет сделано.
— Не понял, это что такое происходит⁈
Генерал армии Жуков не верил собственным глазам — «тридцатьчетверки» на гребне стали вспыхивать одна за другой, их подбивали с запредельной дистанции, с которой обычно насмерть поразить Т-34 МК невозможно — 60 мм броня с расстояния в полтора километра является хорошей защитой. Но тут буквально растерзали — не прошло и пяти минут, как не менее десятка советских танков превратились в погребальные костры…
«Тигров» ведь было создано два — вот оба творения «сумеречного тевтонского гения». Причем, ходовая часть первого была лучше, как и проходимость, чем у второго, но слишком «капризной» оказалась двигательная установка, ненадежна — однако «тигр» Порше начали делать несколько раньше, еще весной 1942 года…
Глава 54
— Товарищ генерал армии — это новые германские тяжелые танки, о которых предупреждал маршал Кулик и ГБТУ. Не «четверки», но очень на них похожи, только крупнее, и пушка 88 мм. Посмотрите, вон там чуть в стороне, несколько немецких танков — тот, что поменьше, и есть Pz-IV, у него катки практически не видно, а на этом разглядеть можно — их шесть на борт.
Со спины раздался голос командарма 1-й танковой Лелюшенко — Жуков оглянулся, генерал выглядел ошарашенно. На гребне началось на взгляд командующего фронтом, сплошное непотребство — танки стали пятится, отходить, и вскоре скатились за обратный скат, тут же начав расползаться в стороны как ошпаренные кипятком тараканы. А пехота наоборот, принялась окапываться, подкатили бронированные тягачи — за считанные минуты на закрытой от немцев позиции была развернута батарея полковых минометов. И начали стрельбу минами, накрывая высоту — более психологическую, чем результативную, ведь попасть во вражеский танк совершенно нереально.
— Куда они бегут, я ведь приказал атаковать высоту⁈ Трусы, да я под трибунал комбрига отдам! Кто командует бригадой⁈
— Полковник Арман, герой Советского Союза с тридцать шестого года, звание получил в Испании, — снова заговорил Лелюшенко, но чуть резковато, добавил, нисколько не боясь гнева командующего фронтом:
— Действуют согласно приказу Верховного главнокомандующего, запрещающего атаковать тяжелые танки противника в лоб. К тому же танки с танками не воюют, товарищ генерал армии — потери в таком столкновении недопустимо большие. Это «тигры», на них 88 мм пушки, те самые зенитные, снаряд которых КВ насквозь пробивает, от борта к борту. В атаке «тридцатьчетверки» были бы перебиты — пока спустились бы с гребня, потом стали бы подниматься на высотку, подошли бы на триста метров, чтобы гарантированно лобовую плиту в сто миллиметров пробить, из шести десятков танков никого бы не осталось. Их всех перебили бы еще на пути — тут местность открытая как выбритая задница.
Скажи это Лелюшенко три месяца тому назад, прямо на месте отрешили от командования танковой армии. Но за июнь многое изменилось — всех командующих фронтами, кроме Мерецкова и Тимошенко (на Северном фронте почти не было танков, на Западном фронте не проводили наступления) и, понятно, что самого Кулика, крепенько «взгрел» в своем приказе Верховный главнокомандующий и председатель ГКО, за недопустимое «расточительство» танковых соединений. Но если все они отделались «постановкой на вид», то нескольких командармов сняли, трех разжаловали, и все моментально поняли, откуда «ветер дует».
