Читать книгу 📗 "Сумерки войны (СИ) - Романов Герман Иванович"

— У тебя ведь знания появились, Гриша, причем такие, каких ни у кого нет. И говоришь ты теперь иначе — Борис Михайлович до сих пор удивляется каждый день, говорит, что ты ему одного профессора напоминаешь, когда он в академии учился, еще при царе. Да и читаешь ты много, больше меня, книги стопками тебе таскают, благо в Ленинграде фонды богатые. Откуда у тебя такая тяга к знаниям появилась, Григорий, ты уж прости, но много лет тебя знаю, глупым тебя назвать нельзя, но недалеким вполне.

— Думаешь, меня подменили, и теперь самозванец вместо настоящего Кулика перед тобой сидит. Но так это исправить недолго, взять меня за жабры и в департамент Лаврентия отдать — ему не привыкать.

Маршал усмехнулся, страха не было, хотя находиться рядом со Сталиным было достаточно сложно. Ощущение харизмы властности, идущей от этого человека даже в «домашней» обстановке, действовало на нервы, давило на психику, хотя он сам ничем не показывал это.

— Дерзишь, — Сталин усмехнулся, но не зло, словно что-то обдумывая, — и это хорошо, Кулик ты настоящий. Но глаза потухшие, словно смерти перестал давно бояться. А так только в одном случае бывает, когда человек узнает что-то такое, что страшнее самой смерти. Вот и хочу понять, что с тобой на самом деле произошло. Ты ведь знаешь будущее, и оно тебя пугает намного больше, чем все то, что может с тобой случится.

— Знаю, Коба, знаю, — Кулик пожал плечами, словно их свело болью. И негромко сказал, смотря в сторону.

— Революцию ведь задумывают гении, проводят фанатики, а завершают подонки. И не пройдет полувека, как все и завершится, даже раньше. А все те, кто это сделают, уже к власти подбираются, а некоторые при ней находятся, но даже ты ничего сделать не сможешь, ибо они все твое порождение. Да что там — жизнь всегда иная, чем наши представления о ней.

Наступила тишина, но не тягостная, скорее противоречивая, как «сумерки» той самой войны, когда вроде бы все понятно, что происходит, но на самом деле совершенно неясно, куда события повернут.

— Не скажешь мне…

— Зачем, Коба знать то, чего уже быть не может. Я ведь максимум усилий приложил, чтобы выбраться из той ситуации, что сложилась в сентябре прошлого года на фронте.

— Не захотел, значит, чтобы миллион ленинградцев в блокаде голодной смертью погибло — ты ведь понимал, что такое Клим от меня не утаит. А ты думаешь, я этого хотел? Не думаешь, вижу — взгляд у тебя характерный, Гриша, натуру свою никуда не денешь. О многом догадываюсь, что с тобой произошло, но этим меня не удивишь, — Сталин как бы задрал подбородок вверх, показав на небо. — Я ведь в семинарии учился и в бога верую, хотя это и звучит странно. Понимаю, что многое ты мне не расскажешь, и допытываться о том у тебя не буду. Но на несколько вопросов ты ведь ответить можешь, нет у тебя такого запрета, я ведь правильно понимаю…

«Связка» этих двух значимых и влиятельных персон в «третьем рейхе» могла бы натворить очень многое из того, о чем оба думали, и чего они жаждали, но никак не по отдельности…

Глава 56

Командующий фронтом впервые в жизни видел такой танковый бой — «тридцатьчетверки» выскакивали из-пелены, которая стала даже гуще, от черного дыма и копоти горящих танков, советских и германских. Теперь было прекрасно видно, что последние действительно большие машины, возвышавшиеся над другими, что быки среди овец. И в них попадали — по крайней мере, два «тигра» не двигались. И полдесятка «четверок» и «троек» чадило, «гадюки на дистанции в полуверсту их 'выносили». Но и Т-34 МК серьезно досталось от противника. Не меньше десятка советских танков горело, выбрасывая клубы дыма и пламени — немцы стреляли метко.

— Что они вытворяют, посмотрите, товарищ командующий — это наши танки с противоположного фланга зашли, и самоходки с тыла. Как удачно — завеса стоит, и минометчики огонь ведут, что сильно мешает противнику разглядеть опасность. Вон они появились, их не увидели — это полковник Арман, сейчас стрелять начнут…

Георгий Константинович теперь разглядел танки из второго батальона — те появились как раз в тот момент, когда вражеские «тигры» уже втянулись в схватку с «заигрывающим» батальоном. И эта «игра» действительно шла жестокая — с самой смертью, которая никогда и никого не жалела. И лишь отчаянные храбрецы получали от нее порой «отсрочку».

Немцы тем временем попались между молотом и наковальней — с севера на них накатывалась «тридцатьчетверки». И более того, занятую германскими танками высотку обошли самоходные орудия, те же тридцатьчетверки', только вместо башни рубка, из которой торчал более длинный, чем у «гадюки» ствол — стояла пушка более крупного калибра 85 мм, точно такая же, как на новом КВ-85. Вот эти ИСУ-85, первая буква которых сама говорила, что это «истребитель танков» было можно разглядеть достаточно хорошо, их всего пять машин — одна батарея. Лобовая плита без всяких люков, под наклоном как на танке, лишь лючок механика-водителя, да выпуклая маска в середине корпуса, а с правой стороны башенка командира — сейчас все танки ею оснащались. К этому «творению» маршала Кулика пока не знали, как относится, реальной боевой проверки данная самоходка не проходила, хотя «полтинники» были нарасхват у командира любой гвардейской дивизии — только туда их пока и отправляли, да и в резерв Ставки. Но там «гадюки», а здесь куда солидней «аргумент».

— Вот, и выдают на орехи! Смотрите, что они вытворяют — двух подбили, нет, уже трех! «Привет» от «куликов»!

Георгий Константинович поморщился, но то от упоминания имени маршала, что стало нарицательным для «истребителей танков» — ИСУ. Те впервые отличились в боях с 4-й танковой армией немцев под Холмом и Старой Руссой, на болотах, а всем русским давно известно, какая птица их больше всего «хвалит». Вот и прилипло название, не «отдерешь», молва среди красноармейцев быстро разошлась. И по праву — сейчас можно было воочию видеть, в какой переплет попали «тигры». Одна за другой массивные машины «выбивались» — выплескивались клубы пламени и дыма, возгорался бензин. И только сейчас противник осознал, в какую ловушку он угодил, но только один из «тигров» успел развернуть башню, и выстрелил. И попал — с ужасающим грохотом самоходка взорвалась. В бинокль маршал увидел огненную вспышку и клуб густого черного дыма, а когда последний развеялся, самоходка представляла собой искореженный остов.

Однако это был единственный успех у германских «панцеров» — на высотку выкатывались «тридцатьчетверки» полковника Армана, «гадюки» быстро превратили танки противника в неподвижные груды металла, кое-где искореженные внутренними взрыва, или загоревшиеся в результате воспламенения топливных баков. А Т-34 и самоходки уже разворачивались к западу — управление велось по радио. Занимавшая гребень пехота стала быстро садиться в подходившие маленькие гусеничные бронетранспортеры. Их уже в должной мере оценили в войсках — МТЛБ пользовались невероятным спросом у всех, в отличие от своего «прародителей», плавающего танка Т-40 и малого танка Т-60. Очень удачная оказалась боевая машина — приземистая, достаточно быстрая, она могла быстро выйти из под огня противотанковых пушек. А высокие броневые борта рубки хорошо защищали экипаж или бойцов десанта от осколков разрывавшихся вблизи снарядов, или пулеметных очередей, а на очень больших дистанциях 20 мм или даже 37 мм снаряды вполне могли рикошетировать от наклонной лобовой брони, которая была там до пятнадцати миллиметров.

Хотя идти в атаку за танками запрещалось категорически — слишком большими были потери, броня ведь всего в восемь-десять миллиметров, как на довоенных «поплавках» — плавающих танках Т-37 или Т-38. Но при необходимости эта «саранча», а так называли бронетранспортеры немцы могла серьезно огрызнуться — часть машин были превращены в САУ, на них ставили полковые «бобики» или длинноствольные «сорокапятки», оказавшиеся удивительно полезными в атаке, да и в обороне тоже. А как транспортеры для 120 мм минометов вообще выше всяких похвал, на них порой в «кузове» батальонные минометы устанавливали, и стреляли, правда, с коротких остановок. И тут маршал Кулик оказался настоящим «провидцем»…