Читать книгу 📗 "Барин-Шабарин 6 (СИ) - Старый Денис"
Свою задачу, которую я сам же себе и поставил, выполнил, и даже перевыполнил. Мы создали прецедент, когда почти беспрепятственно провели рейд по тылам противника. Отряд, который сейчас возглавляет полковник Москальков, ещё немного пошалит. Направления были выбраны заранее.
Но уже скоро и они направятся обратно к Силистрии. Может, и стоило ещё неделю-другую больше запланированного погулять по болгарским просторам, но элементарно не было боеприпасов, ощущалась проблема пропитания, а также появлялись обозы, что значительно снижали мобильность.
Использовать же трофейное оружие — это резко уменьшить свои возможности и огневую мощь. Да и еда, которую можно было собрать с местного населения, громоздкая и не так, чтобы обильная. Лучше, чтобы эта пошла бы партизанам. Мы в своём рейде ещё активы, а командование партизанских отрядов оставляли на местах. Ну, а теперь мне нужно возвращаться домой, залечивать немногочисленные, но чувствительные раны, пополняться вооружением и думать, как дальше бить врага.
Был ещё один очевидный результат проведённого рейда. Мы вынуждали турков, англичан и французов держать более крупные гарнизоны в болгарских городах, тратя свои ресурсы на создание вокруг них оборонительных укреплений. Таким образом я рассчитывал, что и без того на каком-нибудь из участков, где, возможно, будет действовать русская армия, недосчитаются одной-двух дивизий, которые необходимо было отправить на усиление тыла.
Да и то, что мы захватили австрийское, а как позже оказалось — и прусское оружие, ослабит наших врагов, в то же время усилит нас. По крайней мере, для русской группировки генерал-лейтенанта Сильвана, которая стала ощущать некоторую нехватку пороха и зарядов, взятое нами вооружение весьма пригодится. Горчаков своей волей немало вооружения, что было взято в Силистрии, себе забрал, часть передал в Южную армию на границе Валахии и Австро-Венгрии.
Но вот, что конкретно мне принесёт этот рейд — вопрос спорный. Я не был уверен в том, что в глазах командования я покроюсь славой и нацеплю на голову лавровый венок победителя. Как бы не загреметь в кандалы. Ведь русское командование всё ещё рассчитывает на то, что австрийцы останутся в стороне от конфликта. А я всё же рассчитывал на адекватность русского командования и правительства.
Пароход стонал на поворотах, будто раненый зверь, но грёб упрямо. Как и положено в этой войне — грязной, упрямой, затяжной. Силистрия уже виднелась. Маяк, старая башня, еле заметная дымка казарм, откуда должны были нас встречать. И как встретят? Генерал-лейтенант Дмитрий Дмитриевич Сельван адекватный человек. Он и до меня был таким, «генерал вперёд», а сейчас так и подавно. А вот Горчаков… И по изученной в прошлом истории я не могу ничего существенно восторженного сказать про этого человека. И сейчас не изменил своего отношения. Он отличный генерал мирного времени. Но он будет раздувать щёки и при этом бездействовать.
И вот причалы крепости. Уже отремонтированные, обновлённые. Вот и русский флаг, не один, множество.
— Бах! — выстрел из крепости, скорее всего, требовал остановиться, но и показывал, что мы замечены.
Нужно было прихватить и Андреевский флаг, чтобы было видно, кто плывёт. А вот русский триколор был, его и вывесили.
Я дома… Нет, всё же не ощущаю себя ни дома, ни на своей земле. Я во вражеской крепости, которую недавно взяли боем. А вот люди… Они свои.
Я не испытывал ни гордости, ни облегчения. Всё шло по плану, но это был план войны, а не план победы. Победа начнётся тогда, когда за мостами Вены снова станут бояться русского языка. Когда у английских военных и политиков только от упоминания русского солдата будет начинаться нервный тик. Когда французы поймут, наконец, что более достойные и мужественные их предки не зря драпали из России. И что им предстоит повторить судьбу дедов, может, и отцов.
А пока… пока мы всего лишь сорвали красивую завесу с австрийского нейтралитета. И теперь у командования два выхода: признать наш рейд официальным или публично от него откреститься. Выходил на пристань я, выгоняли под конвоем и моих пленных. Омер-Паша ещё ничего… Не сильно задирал нос кверху, он понимал, что пленник, турецкий военачальник, причём, на данный момент считающийся лучшим среди турок. И мы его не отпустим.
А вот англичанин Сэмюэл Джон Брайтман, как и австриец Фердинанд Карл Остервен, вели себя, словно это они взяли в плен весь мой отряд, а не наоборот. Носы кверху, взгляды надменные и с усмешкой… Ну ладно, австриец мог ещё на что-то рассчитывать. Но англичанин? Мы же официально с ними воюем! Я не одёргивал и не сбивал спесь со своих пленников. Теперь это задача или прерогатива у Сельвана.
Генерал-лейтенант встречал меня в порту, но не выходил навстречу.
— Ваше превосходительство, генерал-лейтенант Сельван ждёт вас немедленно, — сказал майор.
Это был знакомый мне офицер, с которым за столом я чокался рюмкой крепкой «Екатеринославки». Весёлый малый, с ним было дело перешли на общение по имени-отчеству. От этого деловой, отрешённый тон майора показался предвестником чего-то страшного.
— Полагаю, его превосходительство ждёт меня с бумагой, а не с рюмкой? — уточнил я, осматриваясь по сторонам.
Майор не понял, просто кивнул. А я заметил некоторое напряжение у некоторых офицеров, что были в порту и стояли у входа в одно из уцелевших портовых зданий. А ещё было видно, что они прячут взгляды, смущаются. Стыдно им. Это значит, что встреча будет без оваций и духового оркестра. Девушки чепчики не побросают. А это мне и нужно. Хотя… девочки, чепчики… посмотрел бы на это. Но позже. Может, ещё получится вытребовать себе триумф, как это делали в Древнем Риме. Триумфальная арка в Петербурге есть, а триумфа нет… Не порядок.
Думая о всяких небылицах и с юмором, я заставлял себя не нервничать, не переживать о том, что должно сейчас случиться.
Здание было каменным, а недавно прошёл сильный дождь со снегом. Так что было прохладно, пахло сыростью. Генерал сидел с прямой спиной и смотрел не на меня, смотрел на стену, где висела карта ближайшей местности. Здесь же, на карте, были нарисованы стрелки. Я узнал направления. Это путь моего отряда. Мой рейд. И вот на месте города Рущук стояли три больших знака «???»
— Уверен, вы понимаете, что поставили нас в затруднительное положение, — сказал генерал-лейтенант, не поворачиваясь. — И я ко всему этому причастен. Не снимаю с себя ответственности. Но…
— Зато турки и австрияки куда более, а затруднительном положении.
— Это правда, — Сельван повернулся. — Но теперь… Пока доложитесь. Может, чего-то я не знаю. А всё дурное потом. И да присядьте вы, Алексей Петрович. Я приказ выполню, но вы всё едино для меня друг.
Я сел. Особого выбора не было. Комната, где мы разговаривали, была скудно обставлена. Так что я уселся на хлипкий стул, который, казалось, вот-вот развалится.
— Начну с конца. Пароходы гружёны оружием. Есть штуцера, но в основном гладкоствольные ружья. Деньги. Да, мы взяли деньги у врага, чтобы направить их на победу. Потери минимальные. Стратегический эффект максимальный. Хотя… потери всё же чувствительные. Но задачи, что были поставлены рейду, достигнуты, — говорил я, и было неприятно, что слова мои не находят отклика.
— А скандал? — спросил Сельван тихо. — Скандал. Если отдадим ваших пленников, тогда и скандал, и унижение.
Он замолчал. Потом медленно достал из ящика приказ. Печать ещё не поставлена.
— Императору, в лице командующего фельдмаршала Горчакова, нужно основание, чтобы не сдать вас венцам, — генерал-лейтенант нервно тряс бумагами.
— Вы… — было видно, как тяжело говорить Сельвану. — Вы арестованы, господин Шабарин. До выяснения. Но вами были взяты в плен подданные австро-венгерского императора. Соответствующая нота протеста из Вены последовала в Петербург. Сдайте… Алексей Петрович, прошу вас… Сдайте оружие и проследуйте в крепость в сопровождении.
— Под конвоем, — поправил я генерал-лейтенанта.
