Читать книгу 📗 "Водная жила (СИ) - Тыналин Алим"

«Урал» завелся с первого раза, двигатель явно радовался потеплению не меньше людей. Через десять минут я подъехал к зданию НИО, где меня уже ждал Кутузов в ватной куртке цвета хаки и валенках с галошами.

— Виктор Алексеевич, — поздоровался Петр Васильевич, поправляя очки в металлической оправе, — готов к весенней ревизии. Приборы проверил, все работает.

В руках у лаборанта была кожаная сумка с измерительными приборами: мегаомметр М-4100/5 для проверки изоляции, вольтметр М42300 для контроля напряжения, манометр МП-100 для измерения давления. Все оборудование аккуратно уложено в войлочные прокладки.

— Петр Васильевич, — сказал я, заводя мотоцикл, — начнем с первой станции. Она работала всю зиму, но после морозов под сорок нужно все проверить особенно тщательно.

Мы поехали по размокшей от оттепели дороге к насосной станции номер один. Павильон размером три на четыре метра выглядел после зимы несколько потрепанным, краска местами облупилась, на металлической крыше вмятины от сосулек.

Внутри павильона работал центробежный насос Д-320, создавая привычное равномерное гудение. Температура поддерживалась на уровне плюс восемнадцати градусов благодаря электрическому нагревателю ТЭН-3 и дополнительной печке, которую мы установили после декабрьской аварии.

— Визуально все в порядке, — сказал Кутузов, осматривая электрощит управления. — Лампочки горят зелеными, аварийных сигналов нет.

Я проверил показания приборов. Давление в системе четыре атмосферы, расход воды двести кубометров в час, электродвигатель АИР-112 работал ровно, без вибраций.

— А вот здесь проблема, — Кутузов указал на контакты магнитного пускателя ПМЕ-211. — Видите белый налет? Это коррозия от конденсата.

Действительно, медные контакты покрылись зеленоватым налетом окислов. В условиях повышенной влажности и перепадов температуры это неизбежно.

— Нужно зачистить и обработать, — решил я, доставая из сумки мелкую наждачную бумагу и флакон технического спирта. — Иначе контакт ухудшится, пускатель может не сработать.

Мы аккуратно зачистили контакты до блеска, протерли спиртом, смазали тонким слоем технического вазелина для защиты от окисления. Работа заняла полчаса.

— Проверяем работу, — сказал я, нажимая кнопку «Пуск» на щите управления.

Пускатель щелкнул четко, без заеданий. Лампочка «Насос включен» загорелась ровным зеленым светом.

— Отлично, — одобрил Кутузов, записывая результаты в журнал технического состояния. — Станция номер один готова к работе.

Мы поехали дальше, к станции номер два, расположенной в полукилометре по магистральному трубопроводу. Здесь картина была похожей. Оборудование работало, но требовало профилактики.

У датчика давления РД-1 импульсная трубка была покрыта льдом, несмотря на систему обогрева.

— Нагреватель работает, — констатировал Кутузов, проверив напряжение на клеммах ТЭНа. — Но мощности не хватает. Нужен более сильный.

— Или лучшая теплоизоляция, — предложил я, осматривая трубку диаметром восемь миллиметров. — Обмотаем стекловатой и алюминиевой фольгой.

Мы сняли ледяную корку паяльной лампой ПЛ-1, обмотали трубку слоем стекловаты толщиной два сантиметра, сверху алюминиевой фольгой для отражения тепла. Получился эффективный теплоизолятор.

— Теперь замерзать не будет даже при сорока градусах мороза, — удовлетворенно сказал Кутузов, проверяя показания датчика.

На третьей станции обнаружилась более серьезная проблема. Один из проводов питания треснул от мороза, изоляция стала хрупкой и начала осыпаться.

— Кабель КРПТ-10 не выдержал, — сказал я, осматривая поврежденный участок. — При минус сорока изоляция становится как стекло.

— А запасной кабель есть? — поинтересовался Кутузов.

— В МТМ должен быть. Но пока заменим поврежденный участок изолентой и кембриком.

Мы аккуратно обмотали треснувшую изоляцию изолентой ПВХ, сверху надели кембриковую трубку для дополнительной защиты. Временный ремонт позволял системе работать до капитального восстановления.

К полудню мы обошли все шесть станций. Общая картина была обнадеживающей. Оборудование хорошо перезимовало, серьезных поломок не было. Требовалась только профилактика и мелкие доработки.

— Составим план восстановительных работ, — сказал я, открывая блокнот на чистой странице. — Сначала самое важное, потом второстепенное.

Кутузов достал авторучку «Москва» и начал записывать под мою диктовку:

— Первоочередные работы: замена поврежденного кабеля на третьей станции, очистка и смазка всех контактных соединений, дополнительная теплоизоляция датчиков давления.

— А во вторую очередь? — спросил лаборант, не отрываясь от записей.

— Покраска павильонов, замена треснувших стекол, проверка заземления, калибровка измерительных приборов, — продолжил я перечисление.

— Сколько времени потребуется? — поинтересовался Кутузов.

— При нормальной погоде неделя, — прикинул я. — Привлечем Володю с помощниками, Светлова-электрика, может быть Семеныча для тяжелых работ.

Мы вернулись в НИО, где за письменным столом, покрытым зеленым сукном, составили подробный план-график восстановительных работ. Каждая задача имела исполнителя, срок выполнения и необходимые материалы.

— Виктор Алексеевич, — сказал Кутузов, закрывая журнал наблюдений, — а когда планируется первый полноценный пуск системы?

— Как только закончим профилактику, — ответил я. — Дней через десять. Хочу, чтобы к приезду областной комиссии все работало идеально.

За окном слышались голоса рабочих, начавших подготовку к весенне-полевым работам. Скоро начнется новый сельскохозяйственный год, и наша система орошения должна быть готова к первым серьезным испытаниям.

Через неделю, в солнечный день с температурой плюс восемь градусов, состоялся торжественный первый пуск оросительной системы после зимней консервации.

К зданию конторы совхоза подъехали три автомобиля: черная «Волга» ГАЗ-24 с Климовым, серый УАЗ-469 с представителями области и синий «Москвич-412» с корреспондентом газеты «Алтайская правда».

Я встречал гостей в парадном костюме темно-синего цвета с галстуком, что в совхозной обстановке выглядело довольно необычно. Рядом стояли Громов в костюме с орденскими планками и Галя в строгом темно-сером платье с белым воротничком.

— Товарищ Корнилов, — поздоровался Климов, выходя из машины, — готовы продемонстрировать достижения?

— Полностью готовы, — ответил я, пожимая руку первому секретарю. — Все системы проверены и настроены.

Из УАЗа вышли Басов из районного управления сельского хозяйства и Власов из управления водными ресурсами, оба в длинных пальто из драпа и каракулевых шапках. Корреспондент Тамара Викторовна была в коричневом пальто с мутоновым воротником, с фотоаппаратом «Зенит-Е» и блокнотом в руках.

— Предлагаю начать с центрального пункта управления, — сказал я, приглашая делегацию в здание конторы.

В конторе у противоположной стены был установлен пульт управления, металлический шкаф высотой два метра с сигнальными лампами, переключателями и схемой всей системы. На схеме зелеными лампочками отмечались работающие станции, красными — аварийные состояния.

— Впечатляющая автоматизация, — признал Власов, изучая панель управления. — Как в настоящей диспетчерской крупного предприятия.

Володя Семенов в чистой белой рубашке и темных брюках стоял рядом с пультом, готовый продемонстрировать работу системы. В руках у него была папка с техническими схемами.

— Система управляется автоматически, — объяснял молодой инженер, показывая на приборы. — Датчики давления контролируют состояние сети, при необходимости включаются дополнительные насосы.

— А надежность какая? — поинтересовался Басов, делая записи в блокноте.

— За зиму ни одного серьезного сбоя, — ответил я. — Мелкие неисправности устранялись в течение нескольких часов.

Климов внимательно изучал схему расположения станций:

— А какая общая производительность системы?