Читать книгу 📗 "Служу России! (СИ) - Старый Денис"
Сперва, кстати, Лапа вышел на другого Норова, авантюриста, который вновь проигрался в карты. Очевидно, что такой игрок мог кому-то перейти дорогу или долг не отдать. И звали игрока так же, Александром. Но нет. Другого Норова все хотят увидеть в гробу.
Кондратий был человеком, не лишённым многих талантов, одним из которых были хитрость и чуйка, будто у осторожного животного. Он, чаще всего, знал, какие дела стоит брать, а во что вмешиваться нельзя, опасно. И от гвардейца шел шлейф опасности, до конца не понятный Лапе.
Кондратий был сыном казака и назван в честь человека, кто для немалого количества донских казаков до сих пор является символом казачьего вольного духа — Кондратия Булавина. Лапа так же, как и его тезка, действовал без оглядки на чины и статус людей, которых нужно было убрать за деньги. Иные, даже и отъявленные бандиты, не брали заказов на гвардейцев. Логично предполагая, что месть может быть ужасной. Миндальничать с ними никто не станет, а гвардия — не мальчики для битья.
Будущему неуловимому разбойнику было всего шесть лет, когда его отец, в числе некрасовцев, несломленных участников восстания Булавина, ушёл к туркам. Тогда восстание Кондратия Булавина было подавлено царскими войсками, а на Дону начались гонения на семьи некоторых из некрасовцев, которые были оставлены своими отцами и мужьями.
Их считали предателями веры, так как те ушли под руку турецкого султана. И мало кого мучил вопрос о том, что некрасовцы боролись за казацкую волю.
Борись… Но на своей земле! А уйти к басурманам? Нет.
Однако, как часто это бывает, многое решали блага. Скарб и деньги. И среди тех, кто на Дону остался, нашлись желающие отобрать у беззащитных семей некрасовцев нажитое поколениями имущество.
Так отчего же Кондратию Лапе любить своё Отечество, если иметь в виду Российскую империю? Или же даже чтить казацкие законы и тосковать по жизни станичной? Семья Лапы в большинстве своём перемерла с голоду. Не помогло даже то, что их красавица мать, татарка, когда-то взятая отцом в жонки в походе, стала торговать собой, чтобы прокормить детей.
В одной из казачьих станиц, куда откочевало семейство их матери, трех малых братьев, двух малых сестер, мать Кондратия забили камнями. Тамошний старшина больше внимания стал уделять красивой, не сломленной ни частыми родами, ни невзгодами женщине, чем своей жене. И тогда мать Кондратия была обвинена в ведьмовстве, а суд, договорившись меж собой, вершили бабы — в ночи за чёрные волосы вытащили женщину из дому и закидали её камнями.
Мир всё-таки не без добрых людей. Кондратия приютила одна старообрядческая община. Именно там он, обладая ярким умом и несказанной тягой к жизни, обрел те навыки, что впоследствии помогли и получить прозвище Поп, и сколотить такую ватагу, что не было на Волге более хитрых и удачливых разбойников. Более сплоченных и объединенных даже собственным, навязанным Кондратием, отношением к вере.
Дисциплина в банде, или даже в бандиско-религиозной общине, держится не только на принуждении, хотя законы тут суровые. Это была своего рода религиозная секта, где Кондратий — патриарх, присвоивший себе право говорить от имени Бога. Он всё правильно рассчитал. Народ повсеместно был высокорелигиозный, между тем, многие запутались, как именно правильно креститься, почему на них, верующих в Бога, идёт охота, словно на диких каких или отступников. Но верят же в того Бога, веру в которого на Русь принес Святой Владимир. В то время как немцев — иной веры, чуждой, иноземной — не трогают.
— Тыща рублёв! — после долгих слов, уговоров, игр в иносказание, Кондратий озвучил стоимость своих услуг.
— Бога побойся, тать! — чуть ли не выкрикнул собеседник Лапы, но сказал так громко, что оба мужчины посмотрели по сторонам.
— Это тебе стоило бы убояться Господа нашего. Не для себя на душегубство призываешь. Токмо ради немца свого. Служишь Лукавому, так и плати вдоволь. Аль иди, поищи иных, кто сладит татьбу такую, — вскинув кверху два перста по старообрядческой традиции, сказал Кондратий Лапа и перекрестился.
Представитель заказчика вздрогнул. Что заказ на убийство Александра Норова исходит от саксонского посла, не должна знать ни одна душа. Мориц Линар играл в опасную игру. И его не просто вышлют из Петербурга, если такое вскроется. Нет. Жизни не будет Линару. Одно дело, это амуры крутить с Анной Леопольдовной. Другое — вот так… убивать капитана гвардии любимого полка ее величества.
Когда была назначена встреча с заказчиком, Кондратий расставил своих людей на подъездах к тому тёмному переулку, где должно было состояться рандеву. Так что он уже знал, что некий господин на немецком языке давал инструкции тому человеку, который вёл переговоры об одном, в последнее время весьма знаменитом, гвардейце. Удивительно, но Лапа сам немного знал немецкий.
Он и вовсе был очень одаренным человеком. Тонко чувствовал других людей, схватывал любую науку на раз. Умел даже читать, и любил, когда удавалось разграбить какой коч на Волге, а там — книги. Стоило услышать иностранную речь, как скоро Кондратий начинал понимать, что говорят. В общих только, конечно, чертах, используя природой развитое логическое мышление. Но все же.
— А есть ли тебе дело до того, за чьи деньги душегубством промышлять? — собравшись с мыслями, резко сказал русский дворянин, купившийся на саксонское и австрийское серебро.
Для европейцев, ещё не оценивших до конца восток Европы, Россия была своего рода девушкой, за которую шла борьба у кавалеров. Шпионские игры вокруг русского престола велись, будто бы именно европейцам и нужно между собой решить, кого посадить на трон. Лучше бы работал Ушаков, может, не было бы в России столь благоприятной почвы для взращивания шпионов. Впрочем, недавний разгром шведской и французской резидентуры заставил задуматься и других.
Не видели европейцы, или не хотели замечать, что тот, кого они посчитали девушкой, на самом деле — брутальный здоровый мужик, способный подмять под себя не одну европейскую красавицу. Нужно лишь ещё немного порядка, немного денег, чтобы снабжать армию и флот, и тогда Россия покажет себя.
И успехи Петра Великого не будут считаться лишь каким-то эпизодом, после которого начался якобы неизбежный упадок.
— Добро, я согласен на тысячу рублей, — нехотя согласился представитель заказчика.
Кондратий Лапа мысленно потёр руки. Не тысячу он заработает, когда убьёт Александра Лукича Норова. Ещё и трактирщик, чья красавица дочка сбежала в приживалки к гвардейцу, согласился заплатить двести рублей. Ну, а если дело одно и то же, то в чём тогда грех взять оплату за услуги от разных заказчиков?
Раз задача выполнена, так извольте заплатить, а остальное — только досужие сказки.
Кондратий Лапа на самом деле не особо наслаждался тем, чем вынужден был заниматься. Хотел он всегда создать свою общину. Чтобы в ней была чистая, ничем не осквернённая вера в Господа. Завести семью, спокойно жить, будучи императором своей крошечной империи. И заработанные деньги как-никак помогут ему осуществить свою мечту. Ведь нужно закупить скарба и приспособ разных, чтобы пахать, коней, одежду, продукты на первое время, чтобы потом уйти куда-нибудь в Сибирь, и там, в лесу, освоиться и жить.
Этого же хотели и люди, которые примкнули к Кондратию. Он имел необычайную силу убеждения, чувствовал человека, а поэтому смог многих, с кем пришлось пообщаться, сделать своим человеком, чтобы почитали Кондратия Лапу, словно мессию.
— Два дня! — произнёс разбойник, прикрывавшийся верой и игравший на религиозных чувствах людей. — А лучше и три.
— Не более одного дня, иначе он уедет! — ответил представитель заказчика и поспешил удалиться, чтобы отчитаться о сделанном деле Морицу Линару.
Испугался саксонец, что может потерять свой авторитет при русском дворе. Ведь это была игра в долгую — соблазнить будущую мать русского императора, чтобы стать для неё всем, влюбить в себя до женского беспамятства. А после просто править Россией, ибо Анна Леопольдовна к власти почти что и безразлична.
