Читать книгу 📗 "Атаман (СИ) - Вязовский Алексей"

(1) Для понимания читателя: золото и серебро как средство денежного обмена — это очень тяжело и очень объемно, когда товарно-денежные отношения достигают достаточно развитого уровня. И еще. В пересчете на современные деньги англичане вывезли из Индии одного только золота на триллионы фунтов стерлингов. С начала XIX века вместо тканей, пряностей и прочих товаров в Лондон потек мощный ручей серебра. То есть речь уже шла не о взаимном товарообмене, а о прямом разграблении. Кстати, за его счет финансировались наполеоновские войны.

(2) Для тех, кто анекдот забыл или не слышал. Жила-была жадная слепая девочка, которая все время думала, что родители ей мало кладут еды. Как-то раз мать по совету психолога положила ей в тарелку целую пачку отварных макарон. Девочка пощупала эту гору и с недоумением спросила: «Это ж сколько они себе навалили!»

Глава 19

Старый Форт-Уильям не поражал ни размерами, ни крепостью своих стен. Один раз уже потерянный, он вышел, так сказать, из доверия у военных — полковник Клайв, победитель при Плесси, решил на него махнуть рукой и заложить укрепление, на порядок, а то и два, мощнее прежнего. Тем не менее, утратившей девственность форт остался, и нам его предстояло взять. Не дело оставлять в тылу вражескую крепость, когда собираешься штурмовать главную твердыню английского владычества в Индии. Собственно, это и был первый из трех моих планов.

Шестиугольник из не самых мощных кирпичных стен без фланкирующих бастионов, 50 орудий, гарнизон — 400 человек… Сэр Ричард вряд ли бы стал распылять силы и защищать такое крепостное сооружение от армии, разгромившей генерала Лейка, если бы не Дом писателей, отдать который без боя — урон английской чести.

Столь претенциозное название «писатели» к литературе не имело ни малейшего отношения. «Writers» — это не Шекспиры местного разлива, а всего лишь младшие писцы, клерки, служащие Ост-Индской компании. Ее становой хребет, поставщик «набобов», уже имевших свою фракцию в Парламенте. Разомлевшие от безнаказанности англичане построили единственное в Калькутте трехэтажное здание из красного кирпича, откуда правили Бенгалией, вассальными княжествами, всей Индией.

На мой не самый искушенный взгляд, Дом писателей вряд ли можно было отнести к шедеврам архитектуры. Зато он давал нам уникальную возможность вести с верхнего этажа огонь по открытым артиллерийским площадкам старого форта. И мы ее не упустили! Быстренько выбили из дома немногочисленную охрану и полезли наверх, откуда открывался отличный вид на внутренние укрепления. Благодаря этой уязвимости, штурм крепостицы можно и с кондачка провернуть — так было решено на военном совете. Полковник Карпов за время похода на Калькутту чем только не разжился в плане обогащения нашего арсенала. В том числе, и крепостными ружьями, этими несуразно длинными стволами на треногах, похожими на ПТРы времен Великой Отечественной. Не самая удобная, признаться, штука, но дальнобойная. И достаточно точно бьющая. С помощью этих «дур» орудийная прислуга крепостицы была основательно прорежена, и пришел черед штурмовых лестниц.

Лица атакующих индийцев искажала ненависть — неподдельная, слепая, такая, которую способен породить лишь страх смерти. «Мы сейчас вам покажем! Отомстим за ужас, посеянный в наших сердцах», — вот, что говорили эти гримасы.

Первая волна не добралась даже до стен. Индусы слишком легко поддавались стадной панике. Стоило одному броситься назад, как за ним устремлялись все, побросав лестницы.

Казаки вперед не лезли. Платов распорядился обкатать свежие необстрелянные части из индийцев, памятуя о предстоящей атаке на главный Форт-Уильям. Паникеров они встретили нагайками и погнали индусов обратно, зарубив на глазах у всех самых трусливых. Туземцы заметались — смерть ждала повсюду. Со стен продолжали лететь ядра и пули. Но казаки выглядели страшнее. Когда перед тобой ставят выбор — грабли или бумеранг? — выберешь последний. Не так быстро получишь по лбу!

— Вперед, бенгальцы! Наши деды уже брали эту крепость!

Индусы несколько раз бросались к стенам и откатывались назад, в большом количестве оставляя трупы под стенами крепости. Особенно много их было там, куда добивали орудия фрегата, вставшего почти у самого берега Хугли. Его пушкари вели непрерывный огонь, превращая в лунный пейзаж подходы к старому Форту-Уильям со стороны, смотревшей на строительную площадку Правительственного дома. Попытка наших канонерок отогнать корабль закончилась плачевно — несколько лодок с одним единственным орудием на носу были разнесены в щепки бортовым залпом. «Лаймы» знали свое дело, на воде им не было равных. Даже с экипажем из малайцев и индусов они представляли грозную силу.

И все же судьба старого форта была решена. Это понимали и мы, и наши противники. Когда бои закипели на стенах, в боевых ходах и внутри башен, сипаи начали планомерно отходить в сторону пирса, к пологой насыпи, спускающейся прямо в Хугли. Фрегат прикрывал сипаев своим огнем, для их вывоза были сброшены на воду шлюпки.

«Красномундирники» заклепали при отходе все крепостные орудия, чтобы они не были использованы против них. Не сказать, что окончательно вывели из строя. Если использовался обычный гвоздь, а не специальный «ерш» с насечками, то его можно было вышибить, подорвав заряд в казенной части с помощью запального шнура, или даже подцепить и выдернуть гвоздодером. А если не выходило, то и тут все было небезнадежно — 6−7 холостых выстрелов справлялись даже с «ершами». Но на все это требовалось время, а сипаи отступали. Четко держали равнение, огрызались залпами, не давая втянуть их в беспорядочную свалку. Рассаживались по шлюпкам по команде, а не бросаясь к ним оголтелой паникующей толпой.

Сэр Ричард решил помочь эвакуации вылазкой из главной цитадели. Наверное, рассчитывал на то, что атакующие, увлекшись штурмом, позабудут про тылы и будут жестко наказаны ударом в спину. Так могли получится, но он не с мальчиками затеял игры, а с теми, кто брал Измаил и Чертов мост на перевале Сен-Готард. Платов отвел Отряду Черного Флага особую роль — мы ждали в засаде прихода сипаев, укрывшись среди недостроенных стен Правительственного дома. И они пришли!

Распахнулись ворота Казначейства, через ров по мосту двинулась стройная колонна в красных мундирах. Поползла в нашу сторону как огромная бордовая гусеница, сверкая сталью штыков. Не менее одного полка, два батальона! Длинная уродливая тень двигалась рядом с марширующими рядами под ритмичный бой барабанов. Нарядные музыканты в своих белых мундирах с красными галунами и наплечными «крыльцами» выделялись из общей массы, как и сержанты-знаменосцы.

Мы позволили колонне почти полностью покинуть Майдан и втянуться в главную улицу, ведущую к старому форту. Залп тысячи гуркхских мушкетов стал полной неожиданностью для английского полка, создав дымовую завесу над недоступным для орудия Форта-Уильяма Правительственным домом.

Потом пришел черед слонов. Я не забыл о своей идее использовать их как ходячие батареи. В чистом поле — да, они очень уязвимы. Но не в городе. Погонщики подняли их на ноги, и внезапно слева и справа от колонны сипаев возникли смотрящие на них жерла пушек.

Последовал нестройный залп. К поливавшему сипаев свинцу добавились небольшие круглые ядра. Все больше босых фигурок в красном валилось на землю в алых брызгах. Английским офицерам с большим трудом удалось удержать солдат от панического бегства. Они скомандовали «отход».

Колонна, ощетинившись штыками, начала пятиться. В ее голову, превратившуюся в арьергард, врезался слон в кольчужной броне, внезапно выскочив из переулка, — тот самый, что мне подарили королевы-невесты Ауда и по милости которого я окунулся в ледяную купель. С высокой площадки гремели выстрелы. Строй был сразу разорван, и на сипаев набросились сабельщики Радиши, выпрыгивая из окон домов, примыкавших к улице. Атака превратилась в резню, в избиение. Пало батальонное знамя, смолкли барабаны, офицеров изрубили на куски. Сипаи дрогнули и побежали, но отступать было некуда — в их тылу бесновался еще один слон, лишившийся своего махаута.