Читать книгу 📗 "Ревизор: возвращение в СССР 39 (СИ) - Винтеркей Серж"
— Значит, получили, — кивнула Морозова. — Вот только, как бы я смогла про него забыть? На память ведь пока не жалуюсь…
— Не могли вы забыть, — подтвердила Галия. — Мне эта история очень напоминает другую похожую ситуацию…
— Какую? — насторожилась Морозова.
— Помните, Ольга Вениаминовна, когда я в Румынию должна была ехать на конкурс, давно уже, когда только начала работать?
— Конечно, помню.
— Так вот тогда я про то, что приказ на меня готов и документы надо делать, случайно узнала. Уточнила организатор, когда разговаривали, готово ли все, а я, как и вы сегодня, ни сном, ни духом… Пришлось бегать в последний момент все делать. Чудом успела тогда. Так вот, оказалось, что Белоусова приказ на меня среди бумаг на вашем столе спрятала. Я случайно его нашла. От отчаяния стала уже все бумаги в кабинете пересматривать…
Морозова при этих словах Галии разом преобразилась. Куда девалась апатия и растерянность. Взгляд сосредоточился, глаза начали метать молнии.
— Помоги-ка мне, — скомандовала она Галие, став возле стола и начав методично по одной перебирать бумаги.
Галия тут же пристроилась пересматривать документы на полках возле стола начальницы. Спустя минут десять кропотливой работы в полной тишине, прерываемой лишь шорохом страниц, раздалось восклицание Морозовой:
— Вот же он! Нашла.
Галия заинтересованно подошла к начальнице.
— Но я его совершенно точно в глаза не видела, — констатировала Морозова, просматривая приказ.
— Да и выглядит он только отпечатанным, словно ни разу не читали, — подтвердила Галия. — Не помят нигде даже чуть-чуть.
— Вот же поганка эта Белоусова! — в ярости сжала кулаки Морозова. — Выставила меня на всеобщее посмешище. Да и весь отдел наш в невыгодном свете показала…
— Зачем ей это? — растерянно покачала головой Галия.
— Да целит на мое место явно, — зло ответила Морозова. — Вопрос в другом. Почему она именно сейчас вдруг активизировалась? От кого получила поддержку? Эта же стерва осторожная. Никогда без гарантий ни во что не суется. Напомни, где она, когда сегодня появится? Надо ее к стенке припереть и вытрясти правду о том, кто под меня копает.
— А ее сегодня не будет уже, — расстроенно ответила Галия. — Их с Власовой в издательство отправили, новые поступления смотреть и план на следующий год согласовывать.
— Да, точно. Это на весь день. Только завтра значит приедет утром. Жаль. Ну ничего. Продумать успею, как с ней разговаривать и успокоюсь хоть немного. Ты пока только не говори никому ничего, хорошо? — сказала Морозова.
— Конечно, Ольга Вениаминовна, — кивнула Галия. — А чаю вы все же попейте, заварился уже. А я пока бумаги в порядок приведу.
Морозова, разобравшись наконец, что произошло, воспряла духом. И села пить чай, многообещающе посматривая на дверь.
Не завидую я Белоусовой, когда она завтра появится, — подумала Галия, — Ой, что будет! Впрочем, и поделом ей. Нечего хороших людей подставлять.
Москва
Выбрал пять фотографий из сделанных Романом, остальные оставил в пакете. Каждая из пяти пойдет в одну из статей про пищевой комбинат, выгодно ее оттенив. Умело парень обращался с ракурсами. Пищевые баки из нержавейки вообще умудрился снять так, что они больше ракету на старте напоминали. То, что мне и надо — такая фотография подчеркнет высокую технологичность приготовления пищи для детей по новому стандарту.
Папку с газетами с профильными статьями забрал целиком. Попросил Ганину, когда к Синицыну в гости пойдут в больницу, передать и от меня лучшие пожелания по скорейшему выздоровлению. Все, теперь пора ехать дальше.
Набрал Некредина, тот очень обрадовался моему звонку. Как человек он мне был полностью понятен, в двадцать первом веке таких полно было. Делает качественно свой бизнес и рад платежеспособным клиентам.
— Ну что посоветуете, Илья Павлович? — спросил я, описав ему, для кого нужен подарок.
— Сейчас, сейчас, — пробормотал он, расхаживая нервно по квартире со взглядом, обращенным в себя, — сейчас… Ага!
И устремился к одному из шкафов.
— Вот, — достал он с одной из полок что-то, и протянул мне.
Это оказалась тяжелая заколка для волос, сделанная в виде бабочки на длинной шпильке.
— Такая увесистая… — пробормотал я, подкинув ее на руке.
— Серебро. Девятнадцатый век, Франция.
— Сколько за нее хотите?
— Сто рублей ровно.
Прикинул. А, все равно Кира же не узнает, сколько я за нее заплатил! Мало ли мне вообще кто-то эту вещицу бесплатно как-то принес, как раритет. Сейчас, в СССР, это сплошь и рядом творится. Денежные отношения для многих особенно и не важны… Да и чего мне, которому пятая часть успешного завода в Италии принадлежит, жадничать?
Ударили по рукам. Сразу постарался прикинуть, есть ли у кого еще дни рождения вскоре. Получалось, что ближе всего день рождения у моих собственных сыновей. Но для них точно рановато подарки у антиквара покупать. Может, конечно, и есть у него старинные игрушки, но я такие точно детям давать не рискну, ни своим, ни чужим. В старину не было гостов, делали из чего угодно для детей игрушки. И ртуть ту же вполне могли использовать. Так что не вариант.
А и по-любому все равно снова к Некредину заезжать придётся. Близится день совещания на «Полете», и мне, значит, пухлый конверт очередной сунут. Так что приеду к нему скоро проводить ценный алхимический опыт — будем вместе превращать бумажную массу в золотые монеты…
От Некредина рванул в кулинарию при «Праге», и быстро выбрал торт на витрине. Привезу Кире «Киевский», вроде бы она как-то говорила, что его особенно любит, если, конечно, ничего не путаю…
Перед тем, как выехать оттуда, сделал все же звонок. Трубку сняла хозяйка.
— Кира, мои поздравления с днем рождения! — сразу сказал я, — могу ли я через полчаса подъехать и поздравить лично?
— Паша? Да, конечно. Ждем!
Ну вот, теперь точно уже не буду незваным гостем.
Отца, когда приехал, еще не было, но дети встретили меня с восторгом. Привыкли уже, что я без подарков у них и не появляюсь. Хороший дядя, я сам таких в детстве обожал.
Торт Прохор тут же на кухню утащил. Помощник растет. А я, разувшись, сразу подарок жене отца и вручил.
— Ого, какая красота! — сказала Кира растерянно. — Она что, серебряная, что ли?
— Ага, — лаконично ответил я.
— Но она, наверное, очень дорогая?
— Для меня не очень дорого вышла. Нравится или что-то другое искать?
— Зачем искать? Я не отдам уже подарок, — шутливо прижала к своей груди Кира заколку.
Рассмеялся и вскоре меня уже посадили за накрытый стол. А минут через пять уже и батя с работы пришел. С большим букетом цветов. Вот это его уже прерогатива, а я лучше подарю что-то, что через несколько дней выкидывать не нужно будет…
Пообщался в теплой домашней атмосфере с удовольствием с семьей отца, пока не пришло время ехать за женой….
Московский городской комитет КПСС
Захаров долго ломал себе голову над возникшей проблемой с детскими площадками. Вот кто бы знал, когда все затевали с ними, что такое простое и хорошее для детей дело таким образом может обернуться, что поставит его в такое вот рискованное положение…
Но все же, прикинув все факторы, он решился. К Гришину идти бессмысленно с пояснениями про шум и гам, что во дворах начнутся, не поймет он, что он хочет сделать все как лучше. Примет за какую-то интригу, и только насторожится.
Значит, он должен понять на этом деле, что он, Захаров, ничего просто так не делает. И что не надо молча менять принятые заместителем решения, даже не спросив, почему все сделано именно таким образом. Это его особенно злило. Ну вот ты начальник, и я же этот факт не оспариваю. Но хочешь что-то сильно изменить из мной сделанного, вызови хоть и спроси, почему именно так было задумано, своего собственного заместителя…
Так что надо все оставить, как есть, подведя все к кризису, но сделать так, чтобы он, Захаров, не стал козлом отпущения в этом деле. Тогда позиции самого Гришина пошатнутся, и ему станет не до того, чтобы на Захарове отдуваться. Будет бегать и искать, как свое место сохранить. Может, как раз, оценит его тогда, как разумного специалиста, да еще и к себе приблизит, чтобы снова в какой скандал на пустом месте не попасть вот так же необдуманно что-то сделав…
