Читать книгу 📗 "Следующая станция – Луна (СИ) - "Генрих""
Естественно было бы и педагогам эмансипироваться, но сделать это трудновато. Изрядная часть учителей прямо или косвенно связана с Агентством. Моя супруга, например. Дергачёв, Дим Ерохин, Зина — работники Агентства, Катя — супруга Димы. Школьный педагогический коллектив фактически веточка от могучего ствола Агентства.
— Ещё! — требует народ, им отказать не могу. И не хочу. Друзья же.
— Катина очередь, — кто мне помешает перевести стрелки? Тем более мне всё равно подыгрывать.
Но не только мне. Биологиня Таня тоже музыкалку закончила, так что садится за фортепьяно. Катя и сама может, но одновременно играть и петь… на чём-то обязательно провалишься. Совмещение это отдельный жанр.
Катюша не ограничивает количество песен, как в школе, одной. Разражается тремя подряд к восторгу публики. С одним перерывом для моего соло. Убеждаюсь лишний раз, что нам нужен полный музыкальный коллектив. Если усечёнными средствами неплохо получается, то что даст с музыкальным ансамблем в комплекте? Перманентный аншлаг, однозначно!
Сам собой формируется кружок переменного состава вокруг ядра, меня и моих замов. С нами Овчинников, который почти закончил подготовку площадки приёма «стаканов» на юге Омской области. Агентство формирует там второй опорный узел. Поначалу хотели доставлять «стаканы» обратно грузовым транспортом. Но расстояния у нас не европейские, километраж по дорогам набегает под две тысячи километров. Тяжёлый транспорт будет ехать не меньше недели, сожжёт не одну тонну топлива. Мы решили, нафиг надо, теперь Игорь занят тем, что строит фактически стартовую площадку. Со своим энергокомплексом, водоснабжением и надёжными транспортными трассами.
— У местных сельских, как только они поняли, чего и сколько мы будем строить, — ржёт Игорь, — глаза расширились и до сих пор прийти в нормальный размер не могут. Это будет в России местность с самым большеглазым населением.
Все сидят за столом с вкусностями, пьют и закусывают, с удовольствием внимают эпопее из уст Игоря.
— У них с водой больная тема. Грунтовых вод нет…
Грунтовых вод там нет. Мы и раньше об этом знали, тот регион стоял в наших планах, пока нам Байконур не всучили.
— Сейчас заканчиваем прокладку трубы от Иртыша, но качать воду круглый год не собираемся. По согласованию с местными властями на полную мощность насосы будем включать только во время паводка и перед ним. Заодно немного уменьшаем риск выхода реки из берегов.
— Где воду накапливаешь? — это не я спрашиваю, Юра Ольховский, он от этих дел далеко.
— Водохранилище строим. Первая очередь уже готова, можно работать. На пять миллионов кубов, озеро средних размеров. В дальнейшем объём увеличим на порядок. Прокладываем водопровод в ближайшую пару сёл, но пока не запустили. Вода будет питьевая, только очистные ещё не готовы, и очищать пока нечего. Рассчитываю до весны закончить прокладку трубы от Иртыша, тогда и начнём водохранилище заполнять.
Когда площадка будет готова, «стаканы» будут заправляться, снабжаться носовым обтекателем и запускаться обратно на Байконур. Топлива понадобится намного меньше, «стакан» ведь не будет разгонять тяжёлый «Симаргл». Все эти пляски ради увеличения полезной нагрузки ещё на пять тонн.
— Вить, а почему запуски прекратились? — своим вопросом Катя показывает, насколько далека она от агентского народа. Но ответить мне не трудно.
— Мы сейчас в режиме энергодефицита, Катюш. Дни короткие, пасмурные, наше поле «подсолнечников» энергию даёт жалкими капельками. Энергостанция сжигает водород, накопленный летом. Но ничего. Дни начинают удлиняться, ясные дни всё чаще.
Усиливаю голос и обращаюсь ко всем:
— Народ, в силу образовавшейся паузы все, работающие на стартовой площадке и причастные, могут уйти в отпуск! На пару недель от 1-го января.
— Там и так выходные! — подсекает меня Овчинников.
— Значит, неделю в счёт отпуска прибавляем к выходным, — делов-то…
— Слушай, Вить, — Пескова посещает идея. — А давай на горнолыжный курорт съездим?
— Давай. Марин, провентилируй вопрос. Подбери что-нибудь острое, национальное, казахское. Поднимите руки, кто желает. Агентство башляет. Гостиница, путёвки, дорога туда-обратно.
Набирается человек двадцать. Поднимает руку и сама Марина. Рядом с ней, как замечаю, постоянно крутиться Тим Ерохин, впечатлённый её статями. Или она около него? Не, она у меня умненькая и хитренькая, делает так, что Тим начинает вокруг неё виться. Не возражаю против такого оборота. Она всего на год старше, не критично.
Горнолыжный курорт Шикбулак, Казахстан.
4 января 2033 года, вторник, время 16:40.
И-и-и, раз! Разгибаюсь, преодолевая непонятное стремление тела дольше побыть в свёрнутом состоянии. В-ш-ш-и-и-х-с-с! Победно шелестят лыжные полотна, радуясь, что наездник избежал риска поломки. Удерживаю равновесие и, оглянулся посмотреть, не собирается ли кто нанизать меня на свою траекторию. И вираж в сторону. Это первое, чему здесь научился.
Местечко это обнаружил случайно, в самом низу одной из трасс. Делаю для себя открытие — меня манит фристайл. Длинные спуски приелись на второй день, хотя остальной народ в полнейшем восторге. Нас тут почти тридцать человек, почему-то многих накрыла идея активного отдыха. Зафрахтовать самолёт не проблема. В нашей авиакомпании «Вест-Эйр» за нами закреплён самолёт. За весьма умеренную аренду. Амир с блеском выходит из положения, всегда берёт попутчиков. По согласованию со мной может высадить нас на Байконуре и тут же отправить борт дальше. На Урал, в Москву, Питер или в мой Синегорск. Затем таким же путём возвращает его обратно.
В первый день Овчинникову вожжа под хвост попала, не иначе. Горный воздух на него так подействовал, что ли.
— Нафиг эти трассы для начинающих! Зелёные вообще для детей! Айда на красную!
Трассы по степени сложности, прежде всего, по степени уклона делятся на четыре категории. Зелёная — для новичков, синяя — для разминки, красная — для опытных, чёрная — для мастеров. Есть ещё трассы вне категорий, специально для отмороженных на всю голову, с уклоном до 80 градусов. И жёлтая, для детишек и тех, кто только с дивана слез.
— Притормози, Игорёк, — сначала сказал мирно.
Остальные с любопытством прислушивались. Какой-никакой, а бунт на корабле.
— Что, шеф, страшно? — ну, хоть не выразился в том смысле, что я в штаны наделал.
— За тебя страшно, Игорёк. Я тебе в тот раз ничего в голове не повредил? Мы сюда отдыхать приехали, а не судьбу испытывать. Ты — опытный горнолыжник? Нет? Тогда не вздумай смотреть в сторону даже синих трасс без моего разрешения. Ослушаешься — премии лишу. Сразу за квартал.
Оглядываю всех вокруг.
— Всех касается! Кроме тех, кто умеет. Есть такие?
— Я немного умею, — поднимает руку Марина, моя секретарша. — Но давно на лыжи не вставала, так что тоже с зелёных начну.
Так и договорились. С одним уточнением: разминочку и реанимацию навыков проводит на жёлтых. Есть и такие, совсем для детей.
Вечером в кафе Игорь нашёл слова, чтобы объяснить свой закидон.
— Ты не понимаешь, Вить. Выброс адреналина прочищает мозги и всё тело. После такого чувствуешь победителем и заново родившимся.
А вот в этом резон есть. Но всё равно, не разрешил. Нефиг бегать, когда ходить не умеешь. Я тоже не умею, с детства-то хожу на лыжах, но все эти слаломы как-то мимо меня прошли.
Закрепляю освоенный навык, прыгаю ещё. На коротенький разгон метров в сорок никто подъёмника ставить не будет, но мне не трудно. После того, как достиг небрежной лёгкости, пробую изменить ось вращения, перевернуться не строго через голову, а боком, как падающая спиной кошка. Перестарался, меня бросает набок по ходу поворота. Сгруппироваться не проблема, пару кувырков боком по снегу и останавливаю нежелательный способ передвижения.
— Я гляжу, ты тут развлекаешься на полную?
Мои глаза фокусируются на стройных обтянутых спортивным комбезом ножках, взор неторопливо перемещается вверх и останавливается на смеющемся лице Светы. С удовольствием разглядываю раскрасневшееся лицо. Чуть ли не впервые вижу её в таком спектре не по причине смущения.
