Читать книгу 📗 "Следующая станция – Луна (СИ) - "Генрих""
Рядом, лихим разворотом обсыпав меня снежными крошками, останавливается Марина. За ней Зина, подъехавшая не так эффектно, зато как бы ни более технично. Опытная спортсменка везде себя проявит. Встаю.
— А где Катя?
Девчонки переглядываются, две из них — угадайте, кто, — хихикают.
— С мальчишками, — говорит Марина, и спасибо ей за такое поименование, — катается на синей трассе.
Да, мои ребята освоились быстро, с сегодняшнего дозволил им «синий» уровень. Но Катя!
— Ерохины поддерживают её с двух сторон, а она визжит, как сирена, — заходится смехом Света.
Неторопливо катим в сторону базы. Время к ужину, надо сложить амуницию, принять душ, приодеться, как раз час и уйдёт. Всё это и проделываю с неожиданным удовольствием от таких элементарных действий. Чуть ли не впервые за много-много лет никуда не тороплюсь. Весь мир на паузу — я отдыхаю.
После неспешного и сытного ужина собираемся в общем холле отеля. Народ почему-то не хочет расходиться. Особенно после слов Катюши:
— Душа поёт, и сердце просит… петь хочу, а тут даже пианино завалящего нет.
— Душа поёт и сердце просит, — всплывают вдруг в голове нечаянно когда-то прочитанные строки, — объятий трепетных любви. Идём мы все дорогой в осень, но звезды нам и там видны.
(Михаил Лето 43)
— Катюш, моя труба при мне.
— Неси!!!
Ну, я и принёс.
Как только Катя запела «Землю»: https://rutube.ru/video/b45008f0f0c94483bd0de42480fd833c/ холл стал заполняться постояльцами отеля и его служащими, вылезающими изо всех щелей. Как раз к концу песни и собрались.
Катя царственно подманивает меня пальчиком.
— А эту знаешь? — выдаёт название и тихо напевает.
— Я-то знаю! — удивила, так удивила. — А ты-то откуда? Ты вроде в английском не сильна?
— На песню меня хватит.
Ну, хватит, так хватит. Мне-то что? «Энигма» почти вся хорошо ложится даже на одиночный саксофон. И Катя заряжает на глазах ошеломлённой публики так, что стёкла позвякивают:
https://vkvideo.ru/video-194440161_456239031
И немного пугает меня.
— Катюша, голос не сорвёшь?
— Не волнуйся. Давно распеваюсь.
Тогда ладно…
Сразу уйти возбуждённая публика нам не даёт. Катя соглашается повторить первую песню.
— Мне сейчас перегружать связки нельзя, а эта песня легче.
Прикрываю её, когда она уходит. Утешаю публику парой сольных арий. Но перед этим забавный эпизод происходит. Один взрослый, но достаточно молодой казах начал трясти пачкой купюр, героически беря на себя оплату продолжения банкета.
— Ты что, с ума сошёл? — нахожу способ унять считающего себя новым казахом парня. — Я — миллиардер, могу весь этот курорт купить, в придачу к горному хребту, а ты меня за лабуха держишь⁈
Он понял, что я не шучу. Убеждают снисходительные улыбки и покровительственные насмешки моих ребят.
Мы поднимаемся в номера. Мальчики — налево, девочки — направо. Условно говоря. Так-то налево, как заметил краем глаза, только Тим свалил. Ведя за руку не сопротивляющуюся Марину. Приглашаю всех к Пескову, он устроился в двухместном номере с Куваевым. Эти двое пока жёстко холостякуют. Жёстко это значит, что даже подружек нет. Или они есть, но я их не вижу.
— Чай, кофе? — предлагают радушные хозяева.
К моему удивлению парни выбирают кофе.
— После насыщенного дня, — наставительно поднимает палец Игорь, — чашка кофе приводит нервную систему в стабильное состояние, сжигает остатки ненужного адреналина в крови.
— Ты прав, — на следующую мою фразу регочет Куваев в своём неподражаемом стиле, с ходу генерируя атмосферу беззаботности и веселья. — Иногда один только вид твоей рожи вызывает прилив адреналина.
Ольховский пытается воззвать к миру, но затыкается в смущении, оказавшись в фокусе всеобщего недоумения. В том числе, Игоря Овчинникова. Во всех глазах одно выражение — чувак фишку не рубит. Режим жёсткого стёба в нашей среде давно в диапазоне приемлемого.
С нами ещё Таша, единственная представительница прекрасного пола, директор школы Максим, главсвязист Сафонов и Дергачёв, школьный англичанин и ведущий инженер проектной группы «Анжела».
— Господа и товарищи! Леди, — взгляд в сторону Таши, — джентльмены и не джентльмен, — взгляд в сторону Овчинникова под всеобщий смех.
Игорь делает каменное лицо и показывает кулак, якобы исподтишка.
— У меня для вас пренеприятное известие! — первое значимое слово за моим высокопревосходительством. — Некие столичные и облечённые чиновники высокого ранга лишили Агентство льготного налогового режима. Теперь мы как все.
— Ну, ёксель через заднее копыто! — Игорь со стуком ставит чашку.
Навостряю уши, ничего особенного, но что-то новенькое, надо будет коллекцию Зины пополнить.
— Вот козлы! — кратко и с огромным чувством выражается Куваев. Саня, как поклонник высокого интеллектуализма, соответствующие характеристики за высшими госорганами не признаёт. Во многом он прав.
Песков более сдержан, но трясёт головой, как после удара.
— Не, ну вот зачем ты это сделал? — выдвигает претензию Овчинников. — В конце отдыха сказать не мог? Всё настроение испортил! Все каникулы отравил!
Мой искин даже на четверть мощности моментально выдаёт варианты ответов. Я прямо, как терминатор, только выбираю. Как у него там было? «Да/Нет», «Пошёл вон!», «Пожалуйста, зайдите позже», «пошёл нахер, козёл» и просто «пошёл нахер» (момент 1:14:19 в фильме «Терминатор»).
Так сразу не поймёшь, но мой вариант круче брутального отклика непрошибаемого Шварцнеггера. Правда, изрядно многословнее.
— Игорёк, — от моего ласкового тона Игорь напрягается, все остальные моментально впадают в режим предвкушения очередного шоу, — я употребил слово «пренеприятное» только в знак уважения к классикам. На самом деле новость неприятная только с виду.
Приходится читать очередную лекцию. Что я со вздохом и начинаю делать.
— По сути, она замечательная. Как вам объяснить… вот, представьте, мы воюем и получаем известие, что на каком-то участке фронта враг начал наступление. Это настораживает, конечно. Но неужели вы думаете, что мы ничего не предприняли? Наступление врага уже остановлено, ничего у него не выйдет…
Рассказываю о контрмерах, которые проработаны с главбухом.
— Предположительно, налоговое бремя увеличится процентов на десять, не больше. С учётом того, что налоги на нас невеликие, сумма дополнительных издержек микроскопическая.
— Замечательность в чём? — Игорь не имеет привычки отступать.
— Замечательность в том, что мы предупреждены. Предупреждены о том, что враг способен ударить именно с этой стороны. Далее вспоминаем: «предупреждён, значит, вооружён». Нас вооружили, вот в чём замечательность.
Попиваю кофе, нагнетаю интригу.
— Сначала зайду издалека. Ты, Игорь, совсем неправильно воспринимаешь происходящее. Да и другие тоже. Вбейте себе в подкорку мозга: для нас не существует плохих новостей! Они бывают благими и нейтральными. Нет худа без добра, наша задача в том, чтобы найти это «добро» и увеличить его до степени превосходства над «худом».
— И как ты это сделаешь? — Овчинников отступает на заранее подготовленные позиции.
— Как-нибудь сделаю. С высшими российскими кругами мы ведь поступили так же, как с казахами. Они просто экономически заинтересованы в нашем успехе. Почти триста миллиардов рублей, которые мы увеличим в пять раз, это вам не шуточки. Почему бы мне не включить этот механизм? Но для нас важно другое.
Отставляю пустую чашку после последнего глотка. Мне наливают ещё.
— Дело вот в чём. Раньше мы исходили из того, что российское правительство нам благоволит, идёт навстречу нашим пожеланиям. Ситуация изменилась, и нас об этом заботливо известили. С этого года мы должны исходить из того, что политика Кремля в отношении Агентства становится непредсказуемой. Возможно, только возможно, что она скоро станет откровенно враждебной.
