Читать книгу 📗 "Железный конь (СИ) - Тыналин Алим"

К нам подошел представитель областного руководства, мужчина лет пятидесяти в строгом костюме:

— Алексей Николаевич, транспорт готов. Начинаем осмотр с экспериментальных мастерских?

— Именно, — кивнул Косыгин. — Товарищ Корнилов, вы будете нашим гидом.

Кортеж из трех черных ЗИЛ-114 и двух УАЗ-469 охраны медленно двинулся по территории совхоза. Я сидел в первой машине рядом с Косыгиным, объясняя принципы планировки территории и размещения производственных объектов.

— Видите, Алексей Николаевич, — говорил я, указывая на проплывающие за окном строения, — мы изменили логистику совхоза. Мастерские, склады, заправочная станция размещены так, чтобы минимизировать холостые пробеги техники.

— Рационально, — одобрил председатель Совмина. — А экономия топлива какая получилась?

— Двадцать пять процентов только за счет оптимизации маршрутов, — ответил я. — Плюс еще пятнадцать процентов от технических усовершенствований.

Кортеж остановился у экспериментального бокса. Косыгин вышел из машины, внимательно осмотрел здание:

— Архитектура простая, но функциональная. А что внутри?

— Сейчас покажем, — пообещал я, открывая широкие ворота бокса.

Начиналась самая ответственная часть визита. Демонстрация конкретных достижений человеку, от мнения которого зависела судьба не только нашего совхоза, но и возможность распространения нашего опыта на всю страну.

К половине одиннадцатого утра мы уже находились в экспериментальном боксе, где царила деловая атмосфера осмотра. Косыгин методично изучал каждый узел электроподъемника, задавая конкретные технические вопросы и делая пометки в блокноте в кожаном переплете.

— Этот подъемник изготовлен вашими силами? — спросил он, обходя стальную конструкцию кругом и внимательно осматривая сварные швы.

— Да, Алексей Николаевич, — ответил я, указывая на детали механизма. — Из списанных деталей комбайнов и тракторов, по собственным чертежам. Винтовая передача от пресса ПС-1.6, электродвигатель АИР-90L, редуктор самодельный.

Косыгин присел на корточки, внимательно рассмотрел винтовую пару:

— А ресурс какой? Сколько циклов подъема-опускания выдерживает?

— По расчетам не менее пятидесяти тысяч циклов, — ответил я. — Фактически уже отработал восемь тысяч, никаких признаков износа.

Федька в чистом рабочем комбинезоне стоял у пульта управления, готовый продемонстрировать работу системы. Молодой слесарь-сварщик выглядел торжественно и слегка взволнованно, ведь не каждый день приходится показывать свою работу таким высоким гостям.

— А можно посмотреть в действии? — попросил Косыгин.

— Конечно, — согласился я. — Федор, покажите, как работает подъемник.

На платформе лежал блок двигателя ЯМЗ-240, массивная чугунная отливка весом около четырехсот килограммов. Федька нажал зеленую кнопку «Вверх», и платформа плавно начала подниматься, поднимая груз без малейших рывков или вибраций.

— Тихо работает, — отметил один из сопровождающих Косыгина, технический специалист в очках и сером костюме. — Обычные подъемники грохочут на всю мастерскую.

— А экономический эффект? — поинтересовался председатель Совмина, наблюдая за подъемом груза.

— Время капитального ремонта К-700 сократилось с четырнадцати до четырех дней, — доложил Громов, сверяясь с записями в блокноте. — При стоимости простоя трактора сто пятьдесят рублей в день экономия составляет полторы тысячи рублей с каждого ремонта.

— А сколько ремонтов в год? — уточнил Косыгин.

— Десять-двенадцать капитальных, — ответил я. — Плюс множество текущих. Общая экономия около двадцати тысяч рублей в год.

— При затратах на строительство бокса восемь тысяч рублей, — добавил директор. — Окупаемость пять месяцев.

Платформа достигла верхнего положения. Косыгин внимательно осмотрел зафиксированный груз, проверил надежность страховочных устройств:

— А безопасность? Что если отключат электричество во время работы?

Федька гордо показал систему ручного опускания:

— Алексей Николаевич, есть аварийная система. Через блоки можно опустить груз до пяти тонн силами двух человек.

— Продумано, — одобрил председатель Совмина. — И сколько у вас таких боксов?

— Пока два, — ответил я. — Планируем построить еще три к концу года.

Мы вышли из бокса и направились к следующему объекту, диспетчерской радиосвязи, размещенной в мастерских МТМ. Кортеж проехал мимо работающих в поле тракторов, и я обратил внимание Косыгина на скоординированность их действий.

— Видите, как четко работают машины? — сказал я, указывая на поле, где три трактора МТЗ-80 с культиваторами обрабатывали землю строго параллельными проходами. — Это результат радиокоординации.

В мастерских нас встретил Колька, который сегодня дежурил в диспетчерской. Молодой слесарь в чистом комбинезоне сидел за столом с тремя радиостанциями Р-105, большой картой полей и журналом переговоров.

— Алексей Николаевич, — объяснил я, подводя гостей к диспетчерскому столу, — отсюда координируется работа всей техники совхоза. Тракторы, комбайны, автотранспорт, все на связи.

Косыгин внимательно изучил схему частот, развешанную на стене:

— А дальность связи какая?

— До пятнадцати километров, — ответил Колька, поправляя наушники. — Покрываем всю территорию совхоза плюс ближайшие поля.

— Покажите, как это работает, — попросил председатель Совмина.

Колька взял микрофон:

— Василий Петрович, как дела на участке семь? Прием.

Из динамика сразу же прозвучал ответ:

— Диспетчерская, участок семь обрабатываю нормально. Осталось два гектара до обеда. Прием.

— А можете спросить про расход топлива? — предложил технический специалист из свиты Косыгина.

— Василий Петрович, сколько солярки потратили за утро? Прием.

— Диспетчерская, с утра ушло двадцать два литра. По счетчику еще на четыре часа работы хватит. Прием.

Помощник Косыгина записал цифры в блокнот:

— Точный учет расхода топлива. А экономия получается?

— Двадцать процентов, — ответил я. — Раньше механизаторы заправлялись с запасом, топливо расходовалось неэкономно. Теперь каждый литр на счету.

— При годовом расходе солярки восемьсот тонн экономия составляет сто шестьдесят тонн, — подсчитал Громов. — Это сто двенадцать тысяч рублей в год.

Из мастерских мы переехали на экспериментальные поля, где были продемонстрированы новые агротехнические приемы. Участок в пятьдесят гектаров был разделен на делянки с разными способами обработки почвы.

— Здесь мы применили метод минимальной обработки, — объяснял я, ведя комиссию вдоль делянок. — Вместо глубокой вспашки поверхностное рыхление с сохранением стерни.

На одной делянке стояли кукуруза высотой почти в человеческий рост, на другой подсолнечник с мощными стеблями и крупными корзинками. Контраст с обычными полями был разительным.

— А урожайность? — поинтересовался Косыгин, обрывая початок кукурузы и внимательно его осматривая.

— В среднем на тридцать процентов выше районной, — ответил главный агроном Токарев, доставая из папки таблицы. — Кукуруза дает семьдесят центнеров с гектара против пятидесяти в районе.

— За счет чего прибавка?

— За счет сохранения влаги в почве, — объяснил я. — Стерня задерживает снег зимой, весной влага не испаряется так быстро. Плюс органические удобрения по научной методике.

Председатель Совмина внимательно осмотрел корневую систему выкопанного растения кукурузы:

— Корни мощные, хорошо развитые. А удобрения какие применяете?

— Комплексные, NPK в оптимальном соотношении, — ответил Токарев. — Плюс микроэлементы, плюс органика. Все по результатам анализа почв.

Следующим объектом была животноводческая ферма с автоматизированной системой учета надоев. В светлом помещении коровника стояли ряды станков с черно-пестрыми коровами, выглядящими ухоженными и здоровыми.

— Средний надой? — спросил Косыгин, наблюдая за процессом доения.

— Четыре тысячи двести литров на корову в год, — с гордостью ответил зоотехник Семен Кузьмич. — Против трех тысяч по району.