Читать книгу 📗 "Шарлатан 2 (СИ) - Номен Квинтус"
Я было решил, что меня все же в Москву везут, однако самолетик после взлета сразу же повернул в явно противоположном направлении (день был ясный и по солнышку узнать направление труда не составляло), и мысли мои тоже направление поменяли. Тоже в противоположном направлении — и, как пелось в популярной, известной всему Советскому Союзу арии, «предчувствия его не обманули»: через полчаса после того, как самолет приземлился, Зоя Николаевна завела меня в небольшую комнату, где вокруг стола сидело пятеро мужчин. И двоих я сразу же узнал, а Лаврентий Павлович, сказав училке «вы пока свободны», повернулся ко мне и сообщил:
— Товарищ Шарлатан, у нас к вам появились некоторые вопросы…
— И я даже знаю какие, — не смог удержаться от улыбки я, — вот только отвечу я на них в более… в более узком кругу.
— Что значит «в более узком»? — очень удивился товарищ Берия.
— В кругу, где вот этого — я демонстративно показал пальцем на очень хорошо знакомую мне морду, — не будет.
— Это почему?
— Потому. Потому что этот — и как физик говно, и как человек — тоже говно. Человек из говна, — я едва удержался от смеха, вспомнив памятник персонажу, именно так в народе и прозванном. — Я просто не могу отвечать на вопросы, которые будет задавать мне человек-какашка.
— Молодой человек, что вы себе позволяете⁈
— Я позволяю себе говорить то, что я думаю. Я всегда говорю то, что думаю, и людям почему-то после этого жить становится лучше. И я думаю, что хреновый физик, предлагающий просто выкинуть в помойку очень много миллионов народных денег для изготовления придуманного им говна — сам говно. Лаврентий Павлович, если хотите, мы сейчас выйдем на десять минут и я свое мнение изложу более аргументировано, но только вам и, пожалуй… если вы пригласите еще и товарища Харитона, чтобы он вам пояснил кое-какие чисто физические моменты, то мы, мне кажется, придем к единственно верному выводу. По крайней мере, мне кажется, вам в любом случае будет интересно узнать, я прав или… абсолютно прав, не так ли? Ну что, пойдем выйдем?
Берия ненадолго задумался, поглядел на меня «страшным взглядом». Я неоднократно читал, что Лаврентий Павлович умел глядеть на человека так, что человек с трудом мог сдержать непроизвольную дефекацию — но мне почему-то страшно не стало. Все же мне тут пока всего лишь двенадцать лет, и что он мне мог сделать? Выпороть, в угол поставить? И даже если расстрелять прикажет: я уже очень прилично пожил, и даже когда-то успел смириться с тем, что долго мне не протянуть — так чего бояться-то? Так что я в ответ на Лаврентия Павловича глядел с улыбкой на устах, а он все же был человеком весьма умным. Поэтому спустя несколько секунд он встал:
— Юлий Борисович, давайте выйдем… с этим удивительно нахальным молодым человеком и послушаем, что он нам сказать хочет. Я думаю, что товарищи нас десять минут подождут, а мы… ваш кабинет сейчас ведь свободен?
Я, хотя и учился на программиста, учился-то в «атомном» институте и кое-что про -бомбу знал. На самом дилетантском уровне, но, думаю, по нынешним временам и мои знания были «вершиной науки». Поэтому, когда мы прошли по коридору и зашли в небольшой кабинет, на стене которого видела обычная школьная доска (почему-то зеленого цвета), я «тянуть резину в долгий ящик» не стал, а подошел к доске, взял в руки мел и начал свою (уже неизвестно которую по счету) «лекцию»:
— Лаврентий Павлович, вы со мной согласны хотя бы в том, что человек, предлагающий потратить многие миллионы на заведомо провальный проект — полное говно? Ну так вот, эта, извините за выражение, какашка предлагает бомбу сделать вот так: — и я нарисовал на доске общую схему «слойки». — Но так как человек-говно физику не знает, и особенно не знает физику взрыва, в отличие от Юлия Борисовича… кстати, очень приятно познакомиться, я — Шарлатан, а Лаврентий Павлович вас уже представил. Так вот человек-говно не учел, что при такой схеме рабочее вещество разлетится задолго до того, как успеет прореагировать, просто потому разлетится, что при атомном взрыве нейтроны будут лететь со скоростью в пятую часть от скорости света и просто вытолкнут большую часть продукта в область, где реакция синтеза уже будет невозможной.
— А у вас есть другие предложения? — с недовольным лицом поинтересовался товарищ Харитон, правда, причина его недовольства мне была совершенно непонятной.
— Конечно, ибо сказано: критикуя — предлагай. Если мы изделие соорудим вот по такой схеме, и здесь напихаем что-то сильно водородосодержащее, лучше всего, думаю, простой полиэтилен подойдет, но водород этот сразу после взрыва сам нагреется до температуры, разгоняющий атомы до одной десятой скорости света. Даже больше, если и гамма-излучение учитывать, но оно все же мало тут температуру поднимет, поэтому его мы тупо проигнорируем в расчетах. А скорость света — она очень большая, то есть мы можем с высокой достоверностью считать, что вся эта полиэтиленовая оболочка мгновенно нагреется до миллионов градусов и создаст давление, в том числе и сжимающее и плутониевый вторичный заряд. Но сжимает-то его все тот же дейтерид лития, который при такой схеме не разлетается в стороны, а наоборот собирается поплотнее, чтобы посильнее впоследствии жахнуть. И если по первой схеме даже теоретически нельзя сделать бомбу мощнее мегатонны, то вот по такой хоть десять, хоть сто мегатонн делай — и все прекрасно получится.
Берия сидел буквально с каменной мордой, а Харитон, все же во взрывах разбирающийся прекрасно, попросил кое-что уточнить:
— Молодой человек, а вы можете немного более подробно расписать тут физику всех процессов?
— Нет, физику я знаю плохо, и все это я где-то просто прочитал… или услышал. А вот по математике… тут же как раз чистая математика, причем не особо и сложная. Вот только если я и в дебри арифметики закапываться начну, Лаврентий Павлович тут просто уснет со скуки: не думаю, что ему будет интересно повторение школьного курса, причем где-то в пределах пятого-шестого класса.
— Но… а вы все это на бумаге расписать можете?
— Юлий Борисович, — прервал его Лаврентий Павлович, — вы можете сразу ответить: то, что этот… Шарлатан сейчас нам рассказал, хоть какой-то смысл имеет?
— Очень необычное предложение, но выглядит крайне интересно. И я, конечно, отдельно просчитаю озвученные нам пределы мощности «слойки»… но в целом вроде все изложенное законам физики не противоречит. А если окажется, что и математика, которую нам товарищ пообещал отдельно расписать…
— Вы сможете этим заняться без… без участия указанного Шарлатаном товарища?
— Лаврентий Павлович, как вам не стыдно! Вы что, все же считаете возможным говно товарищем считать?
— Шарлатан, все уже, больше тебе не стоит говорить ничего вообще. Помолчи лучше, и, надеюсь, за пределами этой комнаты ты на рассматриваемую тему ни звука не издашь. Однако верно про тебя рассказывали: удивлять ты умеешь. Вообще-то мы хотели тебя расспросить про атомный котел, который ты в школе рисовал.
— Про водоводяной реактор?
— Ну да, про… реактор. А почему водоводяной?
— Потому что там сначала вода работает как замедлитель и теплоноситель в ядерном контуре, а потом во внешнем снова вода, но уже другая, испаряется и крутит турбину. Но там тоже засада есть: водород-то иногда нейтроны захватывает и превращается в дейтерий, поэтому со временем реактивность реактора повышается. Не очень быстро, но все равно и этот эффект придется в расчетах учитывать.
— Да заткнись уже! Это ты другому товарищу подробно расскажешь.
— А я уже всё рассказал что знал. Вообще всё, я же с физикой все же не очень. А с математикой, думаю, и без меня стопятьсот человек легко справятся. Может, отпустите меня домой?
— Домой? Пожалуй, домой тебя отпустить можно. Но нужно ли? Ты же несовершеннолетний еще, с тебя даже подписку о неразглашении не взять… А тут мы тебе и квартиру выделим, и к работе интересной привлечем, как ты на это смотришь?
— Резко отрицательно. Потому что тут, мне кажется, люди все же физикой занимаются, а я ее почти не знаю и мне она в принципе неинтересна. По физике я уже рассказал абсолютно все, что знал и что придумать смог, большего вы из меня точно ничего полезного вынуть не сможете. Да и математиков тут получше меня на порядок тыщщи бродят, так зачем я тут нужен? А на воле — я же сейчас новой автоматикой занимаюсь, для ракет — и вот там я что-то полезное наверняка сделать смогу. А бомба… она ведь без ракет вообще не нужна, не так ли?
